Панталония — страна чудаков
Шрифт:
— Плата за орехи? Нет-нет, я сама верну ему долг. Буду по ночам стирать рубашки соседям и верну ему деньги. А орехи вам — как память о моём покойном муже. Этот орех сажал он. В нём вся сила нашей семьи.
И она заплакала, и, пока плакала, её крошка-сынишка пытался приделать обратно кусок, вырубленный топором. Мочил его даже слюной, чтоб приклеить.
Мать подняла свои усталые глаза к небу и так говорила птицам, которые успокоились в густой листве:
— Я и не замечала, что вы свили там гнездо.
Тут она встала на колени и прижалась лицом к шершавому стволу.
— Старое дерево — мой верный друг, родня моя и опора.
Горшок с мёдом
Вместо «Доброе утро!» крошка Георге, проснувшись, говорил жене:
— А кувшин-то пустой!
— Пустой! — соглашалась жена.
— Давай наполним его мёдом!
— Так денег нету!
— Давай тогда копить!
— Давай!
Вот копили они, копили и накопили разных денег — больших и маленьких, железных и бумажных. Взяли эти деньги, взвалили на телегу кувшин, который больше был похож на горшок, и поехали к соседу пасечнику, который жил от них в двух шагах.
Пасечника звали Алеку. Но это неважно, как его звали. Важно то, что он наполнил их кувшин-горшок мёдом.
— Ну, нам теперь этого мёду на целый год хватит! — радовалась жена. — Давай поставим наш мёд в каса маре. Там прохладно, и мы туда не каждый день ходим. Мёд лучше сохранится.
Крошка Георге, который уже съел целую миску мёда, сказал:
— Давай.
Вот поставили они кувшин в каса маре, и жена стала обед готовит.
— Принеси воды, — сказала она мужу.
Взял крошка вёдра и пошёл за водой. Ждёт его жена, ждёт, а Георге нет. Выглянула в окно: журавль в колодец носом клюнул, а мужа нигде не видно.
— Горе мне, горе! — закричала жена. — Мёду наелся и в колодец упал! Спасите!
Кинулась она к колодцу, а в нём только ведро болтается, — нету Георге.
— Соседи! Помогите! — закричала жена не своим голосом и побежала по деревне, — Георге в колодец упал! Утонул! Мёду наелся и утонул!
А крошка Георге между тем сидел в каса маре и ел мёд большой столовой ложкой. Закроет рот и — глаза выпучивает, чтоб пчёл напугать. Их было в каса маре видимо-невидимо — унюхали мёд и позалетали в окошко.
— Вы здесь не на пасеке! — ругался Георге и гонял пчёл шляпой.
Наконец он вволю наелся мёду и пошёл к колодцу. Только достал ведро — жена появляется. Кричит и плачет, а с нею чуть не вся деревня.
— Вот так утопленник! — сосед-пасечник говорит. — И одежда сухая, и шляпа не помята.
— Этот не из колодца вышел, — рассердились и другие соседи. — Зачем нас позвала? Всей деревней одно ведро нести?
Разошлись соседи, а жена спрашивает:
— Где был?
— Дудочку делал.
— Какую ещё дудочку?
— А вот эту. — И крошка Георге достал из кармана дудочку, которую сделал ещё в королевстве Понедельник, и задудел в неё. Ясное дело, мёду наелся — можно и на дудочке поиграть.
Поиграет на дудочке, а потом из ведра воду пьёт: глык-глык-глык. Ясное дело, мёду наелся — пить захотел.
Целый день играл он на дудочке, а жена обед варила. К вечеру оба они зашли в каса маре, кувшин с мёдом навестить, а то соскучились. Приходят — кувшин откупорен и в нём ни капли мёду! Пустой кувшин, или горшок, как хотите.
— Ага, — сказала жена, — всё ясно. Ты весь мёд слопал. То-то воду пьёшь целый день: глык-глык-глык. Признавайся, весь мёд сожрал?
— Что ты, что ты! — испугался Георге. — Ложек двадцать-тридцать, не больше. Ну, сорок от силы! В горшке ещё много мёду оставалось.
— Врёшь-врёшь! Весь мёд заглотил! А ну пошли в сарай, на весы.
Притащила она его в сарай, поставила на весы, стала гирями греметь.
Ну и чудо: весь крошка Георге вместе с ботинками и шляпой весил ровно столько, сколько полный горшок с мёдом!
— Вот это да! — сказала жена и села на мешок с фасолью. — А у тебя ничего не болит?
— Да вроде бы нет, — ответил Георге, хотя и ему стало страшновато.
— А ну открой рот!
Открыл Георге рот, а жена обоими глазами в горло ему смотрит: не наполнен ли он мёдом до самого верху? Вроде бы нет, мёду не видно, а горло красное, как всегда.
— Слушай, Георге, здесь доктор нужен.
— Какой ещё доктор? Я здоров как бык. Вот смотри! — Схватил он мешок с фасолью и на плечи взвалил. — Ну что? Нужен мне доктор?
Всю ночь ворочался крошка Георге, всё думал, думал, куда же девался мёд. Ну ладно, ложек сорок он сам съел, ну пятьдесят, но ведь не шестьдесят же! А где же остальной мёд? Наверно, кто-то залез в окно и доел остатки. А иначе как?..
Ворочался он, ворочался, потом зажёг лампу и пошёл в каса маре — следы вора искать. Ковёр с розами был на своём месте, на стене, и одежда в шкафу, и все подушки целы. Вроде бы и не было вора, а горшок пустой!
Наутро скрипнула калитка, и во двор зашёл сосед-пасечник Алеку.
— Не хотите ли у меня ещё мёду купить? — спросил он. — Майского!
— Есть у нас ещё мёд, — сказала жена. — Целый горшок.
Ей, конечно, неудобно было сказать, что Георге всё уже съел.
— Постой-ка, — сказал соседу крошка Георге. — Откуда у тебя майский мёд? Мы же у тебя весь мёд купили, едва на горшок хватило! Откуда мёд, а? А не ты ли, брат, лазил ко мне в окно?
Тут целый пчелиный рой залетел во двор и через окно — в каса маре!
Только теперь Георге вспомнил, что вчера пчёлы угощались из горшка.