Папа, куклу звали Джульеттой
Шрифт:
Вскоре Лариса, взбешённая, влетела к нему в кабинет.
– Знать бы, кто это делает… Кто это делает? – закричала она.
– Что делает? – переспрашивает Аким Аркадьевич, вскочив с дивана и растерянно замерев на месте с растопыренными руками.
– Настраивает всех против меня… Ведь определённо кто-то есть среди них смутьян. Вы случайно не знаете – кто?
– Откуда же мне знать.
– Ну, я подумала, может это ваша дочь.
Какие-то несколько секунд оба выдерживают паузу.
– Может и она, –
– А могли бы вы узнать наверняка?
– Могу, – говорит старик, прикидывая, что в общем-то сделать это будет совсем не сложно: дочь не особенно обращает внимание на его присутствие и свободно разговаривает с друзьями по телефону, да и матери частенько рассказывает о произошедшем в своей жизни. В конце концов можно будет даже приврать – для пользы дела, так он порой делал и в других случаях.
– Значит, договорились, – оживляется Лариса.
– Ладно, сделаю, – говорит он в ответ.
– Можете рассчитывать даже на вознаграждение, – подмигивает она.
Аким Аркадьевич ёрзает на диване, взгляд его блестит.
– Да не на такое, о котором вы подумали, – смеётся женщина. – Всё гораздо проще: куплю вам что-нибудь вкусненькое.
– Так тоже не плохо, – говорит старик, наливая кипяток в чашки. – Конфет, например, килограмм.
– Каких?
Он на секунду замирает, но вовсе не потому что услышал сложный вопрос, а как будто решает посмаковать предстоящий уже давно заготовленный ответ.
– «Красную шапочку», – выдыхает наконец, стараясь казаться сдержанным.
Но волнение его не ускользает от взгляда собеседницу.
– Ностальгия? – понимающе кивает она.
Тогда он молча улыбается.
– А ещё вы обещали мне белые грибы и морошку, – напоминает она.
Хотя можно было не напоминать – он и так помнил.
– Принесу, – важно говорит он. – Не выросли только ещё грибы и ягоды не поспели.
– Но уж не упустите момент.
– Не-е-е, упускать моменты – не по мне. Это слишком досадно.
Уж кому, как не ей, следовало об этом говорить. Она понимала горечь упущенного лучше, чем кто-либо другой. Но он видимо думал о каких-то своих моментах. И обоим взгрустнулось. Но Аким Аркадьевич не любил, когда Лариса грустила. Всячески он старался всегда её порадовать. И теперь вот тоже лезет в шкаф. Достаёт оттуда что-то в подарочной упаковке, перевязанное бантом – протягивает ей.
– Подарок? – изумляется она.
– Скоро у тебя день рождения.
– Но заранее нельзя поздравлять.
– Я и не говорю ничего, просто отдаю подарок. Может летом не получиться увидеться.
– А грибы? А Морошка?
– Это другое. Подарок открой, понюхай.
– Что здесь?
– Шампунь.
– И что такого? Он как-то по-особенному пахнет?
– Берёзами…
– Правда? Это какой-то особенный аромат? Никогда не обращала внимания…
– Зря.
– Сколько раз была в лесу, там пахло всегда только шашлыками.
– Да ты понюхай уже наконец!
– О-о-о! Какая свежесть! Мне нравится.
– Как в лесу… А пойдём со мной в лес!
– С вами в лес, – Лариса хихикает, представив видимо такой поход и этого спутника, качает головой. – Я привыкла к комфорту, а в лесу трава мокрая и мошки кусаются.
– Но там и много всего интересного есть…
– Например?
– Например, встретил я однажды лешего…
– Это байка или анекдот?
– Нет-нет, чистую правду говорю.
Только в доме культуры давно знают, Аким Аркадьевич – большой мастер придумывать и привирать. Однако Лариса всё-таки старается сделать доверчивое выражение лица и, поборов себя, готовится слушать. В конце концов, во что бы то ни стало ей нужно заполучить от этого, как ей казалось, нудного человека три вещи: подробную информацию о его дочери, белые грибы и морошку. Так что следовало настроиться и чуть-чуть потерпеть.
– Так вот, иду я как-то по лесу, – начинает рассказывать он. – Далеко забрёл, и люди-то уже попадаться перестали. Гляжу, кто-то машет мне впереди. Я давно заподозрил, что заблудился, но старался не паниковать. «Эй, – кричу, – как на тропинку выйти?» А этот кто-то всё машет, мол, иди сюда, покажу. Подхожу ближе, а это не человек вовсе, а дерево старое с растрескавшейся корой и кривое всё такое.
– Разве можно перепутать человека с деревом?
– Иногда бывает, – отмахивается рассказчик, а слушательница хихикает снова, растолковав его слова по-своему.
Он тем временем продолжает рассказывать. И получается это у него с таким увлечением, будто поведать он решил о самом ярком, самом запомнившемся приключении из всей жизни.
– Понял я тогда – дорогу мне леший показывает, – говорит дальше Аким Аркадьевич. – Потому как кто это иначе мог быть, как ни сам он – хозяин леса и шутник, каких ещё поискать. В лесу больше-то и не отыщешь. Гляжу я – правда тропинка. Обрадовался, пошёл по ней, а лес такой необычный вокруг, прямо как раз и есть, о каком говорят – дремучий. Грибные места стали попадаться – прямо нетронутые, белые – высотой аж с полметра.
– Такие грибы, наверное, уже нельзя есть? – предполагает Лариса. – Они наверняка червивые.
– Нет-нет, если гриб дорос до таких размеров, значит черви ему не помешали, нога его стала как камень, такую срезаешь с большим трудом, а шляпка мясистая, ароматная, для супа – самое то, потому что впитал этот гриб всю силу леса.
– Прямо всю силу? – переспрашивает его слушательница, сделав удивлённо-наивное лицо и думая при этом, что была бы не прочь полакомиться таким грибом – гостинцем от самого лешего.