Папенькина дочка
Шрифт:
На занятиях группы Олег Анатольевич работал в основном только со мной. Остальные беспокоили его постольку поскольку. Большей частью мои однокурсники находились недалеко, вблизи, выполняя простые физические упражнения или же получив от преподавателя мяч, шли на поле играть в футбол.
Физические нагрузки я приветствовал. Мне нравилось качаться. Однако из-за занятий спортом я не только в учебном заведении, но и дома был не свободен. Они у меня забирали массу времени. Я чувствовал присутствие Физурнова, он словно дышал мне в спину, находился рядом.
Спорт
Однажды, после очередного отказа пойти в кино, Виктор Преснов, не удержался и сказал:
— Андрей, армия тебя испортила. Я бы тебя понял, если бы ты устроился на работу в Москве и изо дня в день мотался на электричке. Ну, пусть, на крайний случай, сменами работал у нас на машзаводе в горячем цеху, как мой отец или, например, отец Михаила. Так нет же! Ты здесь — и тебя нет!
— Не-е-е, не наш ты, чужой, — тут же поддержал его, стоящий рядом Михаил Крутов — Мы ведь также, как и ты отслужили в армии, — продолжил он свою речь. — Пусть вернулись чуть раньше, раньше пошли — курсы шоферов, как ты мы не кончали, но не чокнулись же? А ты — чокнулся! На этой? Как там… — на мгновенье запнулся и продолжил: — своей гимнастике, — после чего сделал несколько движений. Одно из них было рукой у головы. Что меня слегка вывело из себя. Преснов это заметил. Он знал, что я мог двинуть парню кулаком в дых и вовремя встал, между нами.
Я решил не связываться, но для того, чтобы показать свое неприятие, придав голосу жесткость, тут же поправил Крутова:
— Не на гимнастике, а на атлетике, легкой, — и посмотрел ему прямо в глаза. Он слегка отодвинулся и, выглянув из-за спины Преснова, тут же неожиданно со мной согласился:
— Ну, пусть на атлетике.
— Легкой! — сказал я.
— Да-да, легкой, — добавил он.
— Да какая разница. О чем спор. Гимнастика или атлетика, — тут же выдал Преснов, придя Крутову на помощь. — Не в этом дело. Друзья так не поступают. Запомни, Андрей, не поступают.
Я с ребятами согласился. Мне было перед ними неудобно, чувствовал вину, если бы нет — с чего бы вдруг поддался на уговоры Виктора пойти на танцы, танцевать я ведь толком не умел. Мне до сих пор не понятно, как это произошло.
День был как день. Ничего такого особенного. Я, вернувшись из техникума, пообедал, затем немного позанимался — полистал лекции. После отправился в спортзал. Там, меня уже ожидал Олег Анатольевич Физурнов. Под его присмотром я как следует, четко, от и до, отработал положенных два часа.
— Молодец! Все, как надо! — сказал мне мой физорг. — Иди домой. Отдыхай. Завтра жду! — Я попрощался с Олегом Анатольевичем, оделся в легкую не по сезону курточку, и вышел из спортзала. Немного прошелся размеренным шагом, отдалившись от техникума, почувствовав холод, чтобы разогреться, не удержался, побежал, используя окольные пути, сделал три километра и уже распаренный оказался у дома.
Дверь мне открыла мать. Она уже вернулась с машиностроительного завода, где работала начальником центральной лаборатории. Там все ее называли по имени и отчеству. Я тоже иногда обращался к ней со словами: «Любовь Ивановна, а можно мне…». Она замахивалась на меня полотенцем и кричала: «Андрей, не смей меня так называть. Мы находимся дома, а ни где-нибудь. Я тебе кто? Мать! Понятно тебе это».
— Понятно, понятно, — тут же соглашался я, но проходило время, и о нашей договоренности забывал.
Мать готовила ужин. Я был голоден, но себя сдержал. Мне было известно: она не любила, когда я что-то хватал у нее из-под руки, поэтому, заглянув на кухню, я тут же отправиться к себе в комнату. Там, от нечего делать, я достал из-под кровати гири-пудовики и принялся выполнять упражнения. Ловко подбрасывал их и ловил.
Мой товарищ появился неожиданно. Вначале я услышал из прихожей его громкий голос:
— Любовь Ивановна, а Андрей дома? — затем, не менее громкий, ответ из кухни матери:
— А где же ему быть? Дома! Ты бы хоть его вытянул куда-нибудь — один спорт на уме. Занятия, занятия и занятия. Свихнуться можно! Иди он там у себя… — А затем я увидел Виктора Крутова. Он меня не баловал своим посещением, да и я у него после возвращения из армии бывал редко. Я рад был видеться с другом, но не мог. Наше общение ограничивалось лишь тем временем, которое у нас было в техникуме. Преснов больше толкался с Крутовым. Я, во время перерыва стоял рядом возле них и слушал. Договариваться о чем-то, я не смел. Это у них всегда были длинными вечера, и мучила проблема, как их «убить». Мне понятно — катастрофически не хватало времени.
Мой товарищ меня отвлек — минут десять-пятнадцать можно было бы позаниматься. Ужин еще не был готов. Но, я решил на сегодня достаточно. Я, толкнул раз несколько гири-пудовики, затем поставил их на место. У меня не было желания выполнять упражнения под внимательным взглядом друга.
— Как ты? — поинтересовался я и тут же добавил: — Все нормально?
— Да! — ответил Виктор.
— Подожди минут пять, — попросил я друга, — сейчас схожу в ванную. Хорошо? — и тут же вышел из комнаты.
Когда я вновь предстал перед Виктором, он, не дожидаясь лишних вопросов, принялся меня «укладывать на лопатки» — я сразу заметил: ему что-то от меня надо. Для этого было достаточно подслушанного случайно разговора Преснова с моей матерью. Ее слова для парня оказались, кстати. Он понял, что в случае необходимости она придет ему на помощь.
Матери, да и отцу, но ей в первую очередь не нравилось то, что я очень уж рьяно занимался спортом. Ей казалось, что Олег Анатольевич меня использует.