Парад теней

Степанов Анатолий Яковлевич

— Легко сказать, — повел головой Махов. — Он третий год во всероссийском розыске.

— Я знаю, Леня, — посочувствовал Смирнов. — Но без него мы не достанем нашего главного шалуна. А так хочется!

— Чего его доставать! — ворчливо не согласился с учителем Сырцов. — Он у нас под боком. С именем, отчеством и фамилией.

— Молчи! — заорал Дед. — Спугнешь, дурак!

А Махов, укоризненно глядя на дружка, разъяснил ему ситуацию:

— Вроде ты и в МУРе служил, Жора, а элементарных вещей не знаешь. Такого желанного клиента нельзя по имени

называть до тех пор, пока это имя не произнесёт первый абсолютно надежный свидетель.

— Ну да. Сейчас Александр Иванович ударит в бубен, а Леня зайдется в священной пляске. Шаманы потому что, — насмешливо сказал Сырцов.

— Идеи есть? — требовательно оборвал его Смирнов.

— Идей — навалом! — бодро отрапортовал Сырцов. — Кое-кого придавить как следует надо. Этим и займусь с утра пораньше.

— Боже! — саркастически воскликнул служивый полковник, старательно разливая по стаканам. — Я, ответственный государственный чиновник, с кем связался!

— С кем? — поинтересовался Дед, принимая протянутый ему сосуд.

— Со злостными нарушителями закона, — пояснил Махов. — За что пьем?

— За справедливость, — решил Дед. — Да, пусть она торжествует!

— А как насчет рабского чувства справедливости? — ехидно вспомнил его любимые слова въедливый Сырцов.

— Чувство справедливости в ущемленном человеке — действительно рабское чувство. Но я хочу выпить за справедливость в божеском смысле. Да будет наказан порок и пусть добродетель торжествует.

Подняли стаканы в значительном молчании, но выпить не успели, потому что забренчал продолжительно дверной звонок.

— Кого еще черт несет? — помянул всуе нечистого Смирнов и заинтересованно спросил: — Баба, Жора?

— А я откуда знаю? — на ходу раздраженно ответил Сырцов. Он с невыпитым стаканом шел открывать входную дверь.

Ксения без лишних слов поцеловала его в щеку и бодро осведомилась:

— Мой старичок у тебя?

— Я тебе дам старичок! — прокричал из комнаты Смирнов. — Ты же предварительно позвонить обещала!

Ухватив под могучую руку Сырцова и слегка повиснув на ней, Ксения от дверей разочарованно осмотрела немногочисленную компанию.

— Нету у нас Костика, нету! — громоподобно прошептал ей на ухо догадливый Сырцов.

— Нужен мне ваш Костик! — дернулась она и, оторвавшись от неучтивого кавалера, бухнулась на диван рядом с Дедом.

— Не очень-то и хотелось, — не глядя на нее, пробурчал он из старого анекдота про зайца.

— Что-нибудь из малоприличного фольклора? — вмиг сообразила Ксения.

— Из просто неприличного, — признался Дед. Она отобрала у него стакан, понюхала и строго спросила у Сырцова:

— Он много выпил?

— Да только-только по первой разлили! — темпераментно соврал тот.

— И все-то ты врешь! — не поверила Ксения, дедуктивным взором изучив обстановку на журнальном столике. — Давайте по последней, и мы с Александром Ивановичем отбываем. Лидия Сергеевна приказала к десяти дома быть.

— Это она тебе приказала, — обидчиво уточнил Дед, а забытый полковник Махов позвал:

— Ксюша.

— Слушаю, вас, Леонид, — покорно откликнулась виноватая (не поздоровалась) Ксения.

— Ваше драгоценное здоровье, наша юная богиня! — возгласил полковник, надеясь смутить напористую девицу. Дед и Сырцов отсалютовали стаканами, но опять зазвенел звонок. На этот раз телефонный.

— Ну не дают выпить! Не дают! — стремительно заглотнув виски, возмутился Дед, первым сорвал трубку и поднес ее к мохнатому уху: Референт господина Сырцова слушает! — И притих, слушая. Послушав, заговорил нормальным голосом: — Да. Да. Здравствуй. Сейчас. Сию минуту. — Прикрыл микрофон и зашипел: — Тебя Дарья, Жора.

— А он мне о Костике! — не сдержалась злопамятная Ксения.

Блуждая глазами, чтобы заинтересованные зрители не уловили их выражения, Сырцов вроде бы рассеянно слушал бульканье телефонной трубки. А компания затихла, желая в этом бульканье разобрать что-нибудь членораздельное. Первым понял, что ничего не услышать, Махов и, пользуясь паузой, быстренько разлил по очередной.

— Леня, что вы такое делаете? — возмущенно зашептала Ксения.

— Тсс-сс! — засвистел удалой полковник, прижимая палец к губам и укоризненным взором указывая на сосредоточенного Сырцова: не следует, мол, мешать важному разговору.

Сырцов мямлил в трубку:

— Да. Да… Сбор всех частей… Я думаю, скоро… Мне еще возражать… Не думаю… Что ж тогда делать… Всего хорошего, Даша. — Положил трубку и, вызывающе оглядев всех, сообщил: — Вам всем привет от Даши.

— Он думает, что он очень хитрый, — поделилась с Дедом и Маховым своими наблюдениями Ксения и уже напрямую: — Твои готенготские фокусы, милый Жора, понятны даже первокласснику. — И ласково обратилась к Деду: Нам пора, уважаемый Александр Иванович, труба зовет.

— В которую Лидка дует, — заключил Смирнов.

— Воистину так, — согласилась Ксения и погладила его по щеке. — Уже колючий…

— Посошок на дорожку! — бойко возвестил Махов.

— Посошок на дорожку, — эхом откликнулся Смирнов и, удрученно глянув на Ксению, беспомощно развел руками. Что уж тут поделаешь? Общество требует. Приходится посошок этот принять… И Ксения поняла, что борьба бесполезна.

Она строго проследила за тем, как мужики «оформляли» посошок. Сделали они это по-русски и по-солдатски, игнорируя факт, что пьют качественный заграничный напиток. Залпом, не разбавляя, с клекотом и кряком.

— Ты, Жора, не очень уж старайся, — предупредила тонким голосом Ксения. — Тебе, как я поняла, сегодня еще гостей принимать.

— Змея ты, Ксюшка, — вздохнул Сырцов.

— А что я такого сказала? — удивилась Ксения и распахнула глаза, а Дед чистосердечно заступился за девушку:

— Ты, Жора, зря на нее окрысился. Сказала, что пришло в голову, и все.

— Простодушное дитя пролепетало! — саркастически согласился с ним Сырцов. — Костика мне никак простить не можешь?

Махов встал и твердо заявил: