Парадигматик
Шрифт:
Я бросился вперед, в безрассудном порыве как-то спасти Георгия, но собака пошла дальше, и его тень последовала за собакой. Сожрав Георгия, собака стала расти на глазах. Теперь она уже не помещалась на улице и перенесла две лапы куда-то во дворы, за дома - ее рост теперь позволял это.
Всю ночь я шел за собакой, не в состоянии догнать, а ей навстречу выбегали все новые мои клиенты, чтобы оказаться сожранными и вылизанными…
…К утру на улицах стали появляться прохожие, и по их лицам я видел, что никто не видит собаку. Я оглянулся назад, туда, где собака оставила разбитые стекла и смятые машины, но никаких разрушений не обнаружил. Светало с каждой минутой,
Я не мог больше идти от изнеможения. Поймал такси, сунул шоферу две тысячи рублей и приказал ехать прямо. «Езжайте, пожалуйста, медленно и не будите меня», – попросил я, но не для того, чтобы двигаться на одной скорости с собакой: мы бы с ней в любом случае двигались с одной скорость, это я уже понял. Просто, я хотел выспаться и проснуться за городом, но не слишком далеко. Мне было уже наплевать на собаку, я и так потерял все, ради чего жил, всех своих творцов…
Сев, я почти сразу уснул, а когда проснулся, вокруг было темно. Мы стояли на обочине трассы, я оглянулся назад и увидел оранжевое свечение в черном облачном небе – это светился миллионами своих огней город. Я удивленно спросил у таксиста, тупо уставившегося куда-то сквозь ветровое стекло:
– Почему стемнело?
– Так ночь уже, – буркнул таксист; этот мощный красноватый мужик с татуировкой на плече, в полосатой майке и старых джинсах был явно не расположен к разговору. Я увидел, что мой молоток лежит на приборной доске, посмотрел на часы.
– На моих часах половина двенадцатого, сейчас день.
– Они отстают, – кинул таксист, не глядя на меня.
Я посмотрел на часы, встроенные в приборную панель.– На ваших тоже, – я показал пальцем.
Таксист нехотя посмотрел на часы, но тут же отдернул взгляд, как будто посмотрел на человека и встретил пристальный ответный взгляд. Он беспокойно проворчал:
– Не могу разглядеть; у меня сейчас конъюнктивит, глаза гноятся, очень плохо вижу.
Он уперся мощными своими лапами в руль и сидел теперь мрачнее тучи, нахохлив загривок и моргая гноящимися глазами, потом гавкнул:
– Давай выметайся и молоток забери, деньги тоже забери, – и протянул мне деньги.
Пока я вылезал, таксист завел мотор. Как только я захлопнул дверь, машина унеслась прочь.
Я огляделся: было темно, от горизонта до горизонта небо застлала плотная черная туча, воздух неприятно пах паленой шерстью. На всякий случай я пристроил молоток в карман ветровки, потом пошел по обочине трассы к городу. Мне встретился велосипедист, я остановил его и спросил:
– Вы чувствуете, какой запах в воздухе?
– Какой, – спросил он, и его глаза почему-то беспокойно забегали.
– Пахнет паленой шерстью, как будто… собаку сожгли, что-то вроде этого.
– Нет, ничего не чувствую, – торопливо ответил он. – Я недавно обжег нос и пока не чувствую запахов, но доктора обещали… до свидания, – он сорвался с места и поехал дальше.
Я поймал машину и, стараясь, на всякий случай, быть как можно молчаливее, попросил отвезти меня в центр города. Откуда эта темень и плотные тучи, я уже почти догадался, но не мог взять в толк, почему, пока мы ехали, они теряли
На Красной Площади было полно людей, и у всех уши были залеплены ватой, глаза гноились, а носы были обожжены. С самым плохим предчувствием я подошел к молодой девушке и спросил, что говорили о погоде в новостях. Она замычала, замахала руками, потом открыла рот и показала пальцем внутрь. Во рту не было языка.
– Вы что-то потеряли?
Я обернулся, а безъязыкая девушка бросилась бежать. Передо мной стоял очень высокий и худой мужчина средних лет, с напряженным лицом, как будто он давно и глубоко размышлял над сложной проблемой.– По-моему, потеряли что-то все эти люди, только им вы этого не объясните.
– О, я вас понимаю! – воскликнул мужчина. – Я, кажется, знаю, кто вы… точнее, кем вы работаете.
Меня насторожили его интонации, мне померещился дачный домик посреди Красной Площади. Достав молоток, перехватив его покрепче и отступив на шаг, я спросил:
– Кто вы и что вам от меня надо?!
Незнакомец улыбнулся:– Я вижу, общение с Димой, хранителем города, не прошло даром: раньше вы не шарахались так от каждого встречного. Если вы думаете, что я сейчас крепко схвачу вас за руку и потащу в дурацкий домик, то ошибаетесь. Меня домик мало интересует, я же не могущественный волшебник…
– Какое отношение могущественные волшебники имеют к домику? – сразу же спросил я.
– Да самое прямое. Это их любимая игрушка. Вы что, не знали?
– Я думал… погодите, да кто вы такой? Что вы пудрите мне мозги!
– Я аквариумист, развожу рыбок. Вам это о чем-нибудь говорит?
– Совершенно ни о чем.
– Тогда лучше бы спросили меня, где собака.
– Хорошо. Где собака?
– А что вы собираетесь с ней делать?
– Да что, вы со мной в угадайки решили играть, что ли? – разозлился я и тут же подумал, что уж больно похоже его поведение на собачье.
Странный мужчина как будто прочитал мои мысли:– Если вы думаете, что я собака, то пожалуйста, – он подошел ко мне вплотную. – давайте, бейте меня молотком, хватайте, тащите… или что вы там с ней собирались делать? Ответьте: что вы хотели сделать, когда шли за ней сегодня ночью?
Вдруг я понял, что к утру, когда шел за собакой, мне просто хотелось следовать за ней, больше ничего. Аквариумист пристально посмотрел мне в глаза и сказал:
– Понятно, поддались, значит. А я напомню вам: вы собирались поймать ее и положить туда, откуда взяли. Причем это была не ваша идея, вам ее подсказали, и вы даже не попытались ее критически осмыслить. Я вас огорчу. Теперь поймать собаку и положить ее на место не получится. Она, по закону расширяющегося газа, стремится занять весь доступный объем. Теперь ее нет нигде конкретно, однако она везде. И ваши подопечные не вернутся; к их сладким теням начнут липнуть мухи. Скоро вы увидите лица бывших клиентов по телевизору в прайм-тайм, станете находить их фотографии в глянцевых журналах, а фамилии – на пестрых обложках популярных книг.