Парадокс параллельных прямых. Книга первая
Шрифт:
– Считай, что да.
– Сильно?
– Ты что, идиот?! – выведенная из себя, точно так же заорала Этьена, – тебе что, объяснять нужно? Ты можешь приехать или нет?
– Да.
– Слушай адрес, – Этьена выглянула из будки и прочитала ближайшую табличку, – где это, знаешь?
– Да, – натужно засопела трубка, – Этьена, извини, я сразу не…
– Ладно. Постарайся побыстрее… и без клаксона. Понял?
– Да!
«Ему потребуется минут тридцать, – нашаривая в кармане ещё одну монету, мысленно прикинула Этьена, – возможно, даже меньше. Если он
Отсюда, из телефонной будки прекрасно просматривалась и улица, и стена, и калитка, выглянув из которой, она сразу наткнулась глазами на телефон.
Слава богу, что на этой улице оказался телефон!
Девушка опустила монету в прорезь автомата и набрала следующий номер.
– Приемная доктора Готье, – приятным женским голосом любезно сообщила трубка.
– Здравствуй, Мадлена. Гаспар свободен?
– Здравствуй, – обрадовалась Мадлена, – у него пациент, но если тебе срочно…
– Очень срочно.
– Хорошо, сейчас соединю.
Слышно было, как на другом конце провода еле слышно заверещал селектор, после чего в трубке что-то щелкнуло.
– Слушаю, – приятным, хорошо поставленным баритоном пророкотала трубка.
– Гаспар, это – я, – стараясь избегать пауз, заторопилась Этьена, – я хотела с тобой посоветоваться. У меня тут медицинская проблема. Понимаешь, я…
– Простудилась?
– Нет, занозу подцепила.
– Что?
– Занозу, понимаешь? – чуть ли не по слогам произнесла Этьена, – я понимаю, что я не во время, но она очень глубоко сидит… и кровь есть… и я не знаю, что с ней делать…
– Крови много?
– Да.
– Остановила? – заволновался баритон.
– Да.
– Хорошо. Угораздило же тебя!
– Это не!.. – Этьена вовремя прикусила язык и непроизвольно оглянулась, – я тут не причем.
– Всё равно, – казалось, что невидимый Гаспар облегченно перевел дух и назидательно поднял палец, – надо быть осторожнее. Ты дома?
– Нет. Меня подвезет Симон.
– Хорошо, – после секундной паузы решила трубка, – пусть везет сразу домой. С занозой в клинике тебе делать нечего.
– Ты уверен? А вдруг что-то серьезное?
– Тем более, нечего пугать моих пациентов твоими криками. Езжай сразу домой, ничего не делай и жди меня.
– Долго ждать?
– Нет. Я беру Мадлену и тоже выезжаю.
– А это не больно? – всё ещё опасаясь, что врач её неправильно понял, тянула время Этьена, – ты знаешь, что я боли боюсь, а тут такое… Вдруг тебе придется резать?
– Не волнуйся, трусиха, я захвачу анестезию.
«Понял, – вешая трубку, она отчетливо, настолько отчетливо, словно сама находилась в эту минуту в его кабинете, представила, как Гаспар молча указывает Мадлене сначала на свой докторский саквояж, затем на стерилизатор с хирургическими инструментами, – теперь только доехать…»
Не замечая, что всё ещё стоит в телефонной будке, девушка закрыла глаза и устало прислонилась лбом к автомату.
«Только бы больше ничего не случилось»!
За время её отсутствия в садике ничего не изменилось. Но,
Раненый лежал всё в той же позе очень уставшего и внезапно заснувшего человека. В тени его волосы, лишенные привычного золотисто-каштанового отблеска, утратили естественный цвет и казались театральным париком, кое-как нахлобученным на голову античной статуи. Ровная матово-белая кожа лица ещё больше увеличивала сходство.
«Как неживое… господи! Вдруг я не смогла остановить кровь?» – подхлестнутая страхом, она ужом вползла внутрь кустов и схватила раненого за запястье. «Нет, живой!.. – почувствовав под пальцами пульс, она отпустила руку и распахнула на мужчине плащ и пиджак, – остановила, – осматривая повязку, попыталась успокоить себя Этьена, – пятно не такое уж и большое, значит, остановила».
Она осторожно запахнула одежду, застегнула пуговицы и села рядом, зябко подтянув колени к подбородку.
«Как же всё запуталось!.. Что же мне теперь делать»?
Не отдавая себе отчета в том, насколько она устала, девушка опустила голову и уткнулась виском в колено. Теперь мужское лицо виделось ей как бы перевернутым, резко состаренным светотенью, прочертившей несуществующие пока морщины и густо подсинившей глазные впадины.
Несколько минут она жадно, не отрываясь, смотрела на его губы, потом мысленно обозвала себя дурой, отвела глаза и уткнулась взглядом в высохшую розетку буро-коричневого лишайника, украшавшую соседний стволик…
…где-то далеко, ещё по ту сторону реки, невысокий плотно сбитый парень, сидящий за рулем крохотного зеленого «ситроена», пытался объехать улицу, плотно закупоренную санитарным фургоном…
…«Как же всё запуталось… если бы мы не потеряли время в начале… и потом…» – опять, уже в который раз, она мысленно просмотрела весь путь, начиная от того момента, когда почти вслепую стреляла сквозь вращающуюся дверь и до…
«Мерзавец! Он стоял за шторой и ждал… как же я могла не заметить?! – сейчас она настолько отчетливо видела этого человека, что, казалось, могла бы описать его всего, вплоть до серебряного значка со свастикой, привинченного над нагрудным карманом, – я же чувствовала, что там кто-то есть…чувствовала и ничего не сделала! Надо было стрелять сразу. Нет! – тут же одернула сама себя Этьена, – нет. Он мог оказаться просто наблюдателем, который не причинил бы нам никакого вреда. Обыкновенным человеком, который услышал шум и подошел к окну. Мог… я убила его…»
Странно, но эта мысль почти не вызвала в ней никаких ярких эмоций. Словно она просто ликвидировала орудие убийства. Не человека, а машину, бездушную смертельно опасную машину, созданную такими же бездушными существами.
«Я в первый раз в жизни убила человека… наверное, это должно быть страшно, – попыталась проанализировать свои ощущения Этьена, – наверное… но я ничего не чувствую… Почему? Я никогда никого не убивала, а сегодня я преспокойно выстрелила в человека…»
Чувствуя, что запутывается, она уткнулась в колени лбом и крепко зажмурилась.