Параметры риска
Шрифт:
В первые дни Ракитин брезгливо передергивался, внезапно обнаружив на теле черную, разбухшую от крови пиявку. Торопливо закурив сигарету, он тыкал ею дрожащей рукой в паразита. Пиявка немедленно скрючивалась и отваливалась. С таким же успехом ее можно было удалить, посыпав солью, табаком, помазав йодом или спиртом.
Но Синь относился к ним с полнейшим безразличием. Заметив присосавшуюся пиявку, он ловко подковыривал ее тоненькой веточкой у самой присоски, заставляя немедленно разжать челюсти.
Сам по себе укус пиявки не был опасен. Разве что ранка минут 40–50 продолжала кровоточить или два-три дня сохранялась небольшая болезненность, если по неосторожности в коже оставались челюсти пиявки.
Но в тропическом лесу, с его жарким, влажным воздухом, обилием всевозможных болезнетворных бактерий, даже крохотные царапинки, нанесенные колючками, сучками, быстро нагнаивались, грозя превратиться в долго не заживающую язву. Поэтому все взяли за правило, удалив пиявку, смазывать место укуса спиртом или йодом.
Пиявки в этом лесу встречались самые различные: вероятно, многие из тех 250 видов, которые известны специалистам. От маленьких древесных, облюбовавших опушки и прогалины, до крупных, 10-15-сантиметровых черно-зеленых гадин, населявших окрестные лужи и болотца.
Но и те и другие водились в несметных количествах, что заставляло всех, кроме Синя, при каждом выходе в лес опускать рукава, застегивать ворот и манжеты, заправлять брючины в носки. И все же, несмотря на предосторожности, проклятые кольчатые находили в одежде невидимые щели.
В этот день медицинский осмотр затянулся, поэтому решили ограничиться небольшим походом к безымянному ручью километров за пять от лагеря. После часового блуждания в зеленом мраке чаща стала редеть, и путешественники вскоре выбрались на заросшую высокой травой поляну, которую пересекал довольно широкий шумный ручей.
— Вот красотища-то! — воскликнул Шалеев. — А трава ну, прямо, как у нас в Подмосковье. — Он повалился на спину, раскинув руки. — А мягкая какая… Так бы и лежал, никуда больше не ходил.
Вдруг Синь издал громкое восклицание и выхватил мачете из ножен.
— Лежи и не шевелись, — испуганно крикнул Лок.
Александр замер, ничего не понимая. Нож просвистел рядом с ним, и тогда все увидели рассеченную пополам метровую серую, со стальным отливом, змею с узкой ярко-желтой головой.
— Это что же за змеюка? — заикаясь от пережитого страха, сказал Шалеев, отирая холодный пот на лбу. — Спасибо, дамти Синь. Большое тебе спасибо!
Тот невозмутимо вытер нож пучком травы и всунул обратно в ножны.
— Это очень опасный змея, — сообщил посерьезневший Лок. — После ее укус можно быть живой только один час.
"Ну и ну, — подумал Ракитин. — Это же просто повезло, что Синь ее вовремя заметил! Надо сегодня же всех собрать и еще раз предупредить, чтобы были осмотрительными, не то неприятностей в этих джунглях не оберешься…"
Только вчера Дьяков умудрился сорвать листик какой-то травы и весь день ходил с рукой, покрытой волдырями, словно ошпаренной кипятком. А сегодня утром Кат чуть было не съел ядовитый плод.
Привал устроили прямо на берегу ручья. Пока Ракитин делал записи в дневнике, Синь обошел поляну и подозвал Лока.
— Дамти Витя, Синь говорит, что если нужно, он показать, как ловить рыбу ядовитым травой, — сказал Лок.
— Конечно, интересно, — встрепенулся Ракитин. — И даже очень нужно. Ему не раз встречалось упоминание об этом оригинальном способе рыбной ловли в книгах путешественников по тропическим странам. Конечно, жители джунглей разных континентов пользовались различными растениями. Южноамериканские индейцы — соком кустарника ассаку, побегами многих видов лиан, называемых тимбо, лианой лонхокарпус, корнями дерева брабаскр.
Жители южного Вьетнама — моногары, кожурой корней растения кро. Племена, населяющие тихоокеанские архипелаги, плодами баррингтонии.
Ракитин даже представил себе картинку из какой-то книги, изображавшую ярко-розовые пушистые цветки-кисточки баррингтонии и ее удлиненные, похожие на перевернутую головку крупного мака плоды. Но все эти растения имели одно общее — в их соках содержались особые растительные яды: ротеноны и ротеконды.
Эти яды, безвредные для человека, губительно действуют на рыбу. Они вызывают сильный спазм капилляров, пронизывающих жабры. Кислород перестает поступать из воды в организм, и рыбы, задыхаясь, мечутся, выпрыгивают из воды и, наконец, всплывают на поверхность.
Но пока Ракитин все еще не мог понять, что собирается предпринять Синь. Ведь не станет же он бросать ядовитые растения прямо в поток! Это полнейшая бессмыслица. Сколько ни бросай — вода все унесет прочь. А для успешной ловли надо, чтобы концентрация яда достигла нужной кондиции.
Впрочем, сомнения скоро рассеялись. Синь прошелся по течению ручья и, выбрав самое узкое место, позвал Ката. Вместе с ним они столкнули в воду громадную корягу и стали быстро сгребать к ней гальку, покрывавшую дно и берега потока. Вода, встретив неожиданно возникшее препятствие, заворчала, забурлила, запенилась, унося с собой часть камней.
— Хлопцы, сюда! — крикнул Ракитин. — Даешь стране плотину!
Он сбросил на землю куртку, закатал штаны до колен и, ухватив лежавшую поблизости мохнатую лесину, поволок ее к ручью. Строительного материала было во- "* круг в достатке: галька, обломки породы, стволы, крупные ветки, коряги.
Правда, поначалу казалось, что усилия тратятся зря: вода весело проскальзывала в бесчисленные щели и дыры плотины. Но постепенно стало заметно, что уровень ее в запруде поднялся и у плотины образовалось небольшое озерцо, затопившее берега. В его прозрачной воде носились, не подозревая об уготованной им участи, десятки серебристых, размером с крупную кильку, рыбешек.