Паранойя
Шрифт:
— Я заметил, что ты взяла с собой компьютер, — сказал я. — В багажнике.
Алана застенчиво улыбнулась.
— Я без него никуда.
— Так привязана к офису? — спросил я. — Пейджер, сотовый, электронная почта, все такое?
— А ты нет?
— Хорошо, когда у тебя только один начальник, — сказал я. — Тогда и средств связи немного меньше.
— Что ж, тебе повезло. У меня шесть прямых подчиненных, а также куча чрезвычайно самонадеянных инженеров. И очень жесткие сроки.
— Какие сроки?
Она замялась, но только
— На следующей неделе выпуск.
— Выводите на рынок товар?
Она покачала головой:
— Только демонстрация. Большое публичное заявление, показ прототипа того, что мы сейчас разрабатываем. То есть, конечно, очень важное событие. Годдард тебе об этом не говорил?
— Может, и говорил, не знаю. Он мне много о чем говорит.
— Такое не забудешь. В любом случае над этим я сейчас и тружусь. Как пылесос. Днем и ночью.
— Не совсем, — поправил ее я. — У тебя нашлось время на два свидания со мной, плюс сегодня.
— А завтра и в воскресенье буду за это расплачиваться.
Забегавшийся официант наконец пришел с бутылкой белого вина. Я указал ему на ошибку, он несколько раз извинился и отправился за другой.
— А почему ты не захотела говорить со мной на барбекю у Годдарда? — спросил я.
Она широко раскрыла свои сапфировые глаза.
— Между прочим, про руководство для сотрудников я не шутила. Романы на рабочем месте действительно не поощряются, и нам нужно вести себя прилично. Люди сплетничают. Особенно о том, кто с кем спит. А если что-то случается...
— Вроде ссоры или расставания.
— Что угодно. Тогда всем становится неудобно.
Разговор пошел не в том направлении. Я попытался вернуть его в нужное русло:
— Значит, я не могу однажды взять и зайти к тебе на работу? Прийти на пятый этаж без объявления и с букетом лилий?
— Я же говорю, тебя никогда не пропустят.
— Я думал, мой бейдж дает доступ ко всему зданию.
— Может, почти ко всему. Только не к пятому этажу.
— Значит, ты можешь попасть на мой этаж, где сидят начальники, а я не могу на твой?
Она пожала плечами.
— У тебя он с собой?
— Меня приучили даже в туалет с ним ходить. — Алана достала бейдж из маленького черного кошелька и показала мне издали. Он был привязан к кольцу со связкой ключей.
Я шутливо схватил его.
— Для снимка на документ сойдет, но в модельное агентство такое я бы посылать не стал.
Я осмотрел ее бейдж: все то же, что и у меня. Объемная голографическая печать «Триона», которая меняет цвет, если свет падает под разными углами, такой же бледно-голубой фон с названием компании «Трион системс», напечатанным много раз крошечными белыми буковками. Основная разница была, похоже, в том, что на бейдже Аланы была красно-белая полоска впереди.
— Я дам тебе посмотреть, если ты мне покажешь свой, — сказала она.
Я достал из кармана бейдж и отдал ей. Главное, конечно, в маленьком чипе-транспондере.
— Ты тут похож на испуганного кролика, — хихикнула она.
— По-моему, именно так я себя и чувствовал в первый день.
— Я и не знала, что у нас такие большие личные номера.
Красно-белая полоска на ее бейджике скорее всего служила для быстрой визуальной идентификации. Значит, кроме механизма для чтения карточек, есть ещз как минимум один пункт проверки. Кто-то стоит на входе. Это осложняет дело.
— Когда ты выходишь на обед или поднимаешься в спортзал, это, наверное, очень неудобно.
Алана равнодушно пожала плечами:
— Ничего страшного. Охранники меня запомнили.
Точно, подумал я. В этом и проблема. В дверь нельзя пролезть, если чип в твоем бейдже не содержит правильного кода, а на этаже еще и торчит охранник, который посмотрит на твое лицо.
— По крайней мере они не заставляют тебя проходить эту биометрическую гадость, — сказал я. — Нам приходилось такое делать в «Уайатте». Ну, знаешь, сканирование отпечатков пальцев. Это еще что! Один мой знакомый из «Интела» каждый день проходил сканирование сетчатки, и ему понадобились очки. — Полное вранье, однако это привлекло ее внимание. Она с любопытством посмотрела на меня и улыбнулась, не зная, верить или нет. — Насчет очков шучу, хотя тот парень был уверен, что сканирование испортит ему зрение.
— Ну, есть внутренняя зона с биометрикой, но туда заходят только инженеры. А я имею дело лишь с Барни или Четом, бедными охранниками, которые сидят в будочке.
— Вряд ли у вас такая дурацкая система, какая была у нас в «Уайатте» на ранних этапах «Люсида», — продолжал я. — Нас заставляли проходить целый ритуал обмена бейджами. Сдаешь свою карточку охраннику, а он вручает тебе вторую, специально для этажа. — Я врал как сивый мерин, повторяя то, что рассказал мне Мичем. — Скажем, ты вспомнила, что оставила включенными фары, или забыла что-то в багажнике, или хочешь сбегать в кафетерий за рогаликом...
Алана рассеянно мотнула головой и тихо фыркнула. Ее интерес к сложностям системы доступа на работе быстро улетучился. Я хотел узнать больше: например, отдавать бейдж охраннику или просто показывать? Если отдавать, то риск того, что он обнаружит подделку, гораздо выше. Интересно, а вечером проверяют так же внимательно? Или ранним утром?
— Эй, — сказала Алана, — ты к вину даже не притронулся. Тебе не нравится?
Я окунул два пальца в бокал и сказал:
— Прекрасное вино.
Эта дурацкая детская шутка, на которую способны только мужчины, вызвала у Аланы смех, громкий и раскатистый, и ее глаза превратились в щелочки. Некоторые женщины — ну ладно, почти все — после этого попросили бы чек. Только не Алана.