Пари с будущим
Шрифт:
Оглушенные Рашелью, Энгер, Глашатай и Галианна забыли спросить мой итоговый ответ, и я порадовался, что не пришлось позориться. Теперь было совершенно очевидно, что верный ответ — красный молоток.
— Я умру, пока дождусь результатов! — повторяла Галианна даже за едой. — Вдруг меня отбракуют?
— Чтобы переживать по этому поводу, надо хотя бы знать, куда отбракуют, — выдвинул дельную мысль Энгер, и я с ним мысленно согласился, а он почувствовал волну: — Согласен, Агни?
— Угу, — я кивнул.
У нас с ним было отличное
— Вот-вот! — подхватила Рашель. — Может, это еще мы отбракуем их предложение! С чего это они взяли, что мы бросимся на него, как собаки на кость?
Галианна мечтательно вздохнула и закатила глаза к потолку столовой:
— А я хотела бы работать в министерстве, в их техотделе!.. У моей подруги там брат, он надышаться не может на свое местечко! Так, говорит, шикарно, и платят хорошо.
А мне было все равно. Я любил возиться с техникой, мне легко давалась химия. Дома меня в шутку даже называли заклинателем железок и стихий. Куда распределят, туда распределят. Откажут из-за неверно пройденного последнего теста — ни на миг не огорчусь. Я не гений, но устроиться где-нибудь на стажировку смогу без трудностей. А потом уже сам смогу выбирать, куда обратить свой взор — на министерство ли или еще куда. Смущало меня что-то нынешнее «распределение вслепую».
— Вы это… поменьше болтайте, — пробурчал вдруг Глашатай, как будто нарочно говоря неразборчиво, себе в воротник.
— А что такое? — прошептала впечатлительная Галианна.
— Есть у меня мысль, что подслушивают нас с вами все двадцать четыре часа. Не знаю, как именно.
— Сейчас всё возможно, — пожал плечами Энгер, неуклюже стараясь казаться по-прежнему беззаботным и после опасений Глашатая. — Ну так а что же теперь — молчать все время, что ли? Может, они хотят выяснить, какие мы вне аудитории? Не только профессиональные качества узнать, но и какие мы личности…
— Настоящий триллер! — хохотнула Рашель, а Галианна впервые за все те годы, что я их знаю, выразила с ней согласие и подхватила мысль:
— Может, они на последнем этапе запрут нас в темной комнате и будут ждать, пока мы не подеремся? Проверяют на психологическую стойкость?
— И кого отбракуют, по этой версии? — криво усмехнулся эрудит-Глашатай, основывавшийся на оголенной логике.
— Ну… проигравшего, например, — замялась Галианна. — Или, наоборот, того, кто первым полезет в драку. Тест на стрессоустойчивость.
— Первый вариант исключен, иначе они априори не отбирали бы в кандидаты женщин, — махнул рукою он.
Тут уже нахмурилась Рашель:
— Это еще с какой стати?
Глашатай и ухом не повел:
— С такой, что в этом случае женщина заведомо проиграла: мужчина всегда физически сильнее.
— Че-е-его?! А ну, давай, давай-ка проверим! — поднялась с места Рашель, подворачивая
Я знал, что девушка она очень тренированная, и обнажившиеся мускулы на ее руках были тому подтверждением. Тощий и сутуловатый Глашатай против нее выглядел сущим хлюпиком. Да что там кривить душой, таким он и был. Физически. Да и в спортзале я его не видел ни разу, не знаю, как он сдал нормативы…
— Еще чего! — презрительно бросил он в ответ на вызов Рашель. — Я еще не развил мысль, а ты лезешь в бутылку.
— Ну-ну, развивай свою мысль, — разрешила она и нависла над ним, притопывая ногой.
— С вашего позволения, я пересяду, — он подвинул ее и спокойно пересел на свободный стул возле Энгера. — Второй вариант также исключен: ни один нормальный мужчина не полезет в драку с женщиной. Даже если женщина полезет в нее первой. Таким образом, женщина проиграет и во втором случае: она первой полезет в драку и проявит «стрессонеустойчивость», если им важен именно этот пункт. Здесь очевидно что-то иное.
Внезапно на всю столовую прозвучал голос нашего декана:
— Дипломникам Галианне и Агни срочно явиться в экзаменационный сектор. Повторяю…
— Всё, — побелела Галианна и сжала кулачки на коленях. — Отбраковали!..
Я тоже так подумал, но особенного сожаления не испытал и без всякого трепета поднялся из-за стола.
— Оптимистка ты наша! — снисходительно похлопав сокурсницу по плечу, сказал Глашатай. — Иди уже. Может, не все так плохо.
Энгер знаком показал мне держаться и мысленно, взглядом, прибавил заверения в солидарности. Но было видно, что эти трое считают нас выбывшими из игры и в душе довольны.
— Я боюсь, — шепнула мне Галианна в лифте. — Жутко боюсь!
— Ну перестань, не убьют же нас, — я засмеялся и пожал ее ледяную руку.
— Я сама себя… уважать перестану, — сквозь стиснутые зубы парировала она, никак не желая принимать утешения.
— Да брось, Галия. Над нами ставят какой-то эксперимент, как над лабораторными крысами, и никто не удосужился сказать, ради какого куска сыра мы все это делаем…
— Да, странно… Наверное, во мне слишком много честолюбия…
— Эмоций в тебе слишком много.
— Ну да. И эмоций… А ты всегда такой спокойный…
— Просто нет повода волноваться.
— Откуда ты это знаешь?
— Гм… Чувствую… и логически понимаю.
— А я логически понимаю, но внутри все переворачивается.
Лифт раскрылся, и мы увидели перед собой декана собственной персоной. Вот это уже был сюрприз так сюрприз: чтобы ради нас он покинул свой кабинет и лично прибежал встречать?!
— Идемте, молодые люди. Следуйте за мной.
Он повернулся, даже не удостоверившись, тронулись мы с места или нет. В его тоне не было ни капли сомнения. Галианна уже открыла рот спросить, отчисляют нас или нет, но я вовремя приложил палец к губам. Она выдохнула, прикрыла глаза и обреченно кивнула.