Пари с будущим
Шрифт:
И тут я услышал деликатное обращение ко мне суры, который оставался в цикле и также наблюдал за Шивой и Умой.
— Вайшва, небольшое упущение. Возможно, придется вернуться к маяку.
Голос прошелестел подобно летнему ветерку, но сердце ёкнуло.
— В чем дело?
— Похоже, в расчеты закралась ошибка. Оказывается, вирус был занесен в город не торговцами из Хараппы. Его привез один из строителей Мохенджо, возвратившийся из Киша.
Я в растерянности оглянулся на Варуну. Неужели в «Альфе» могут так ошибиться во время планирования цикла?!
— Бывает, — учитель кашлянул в кулак и, шагнув вперед, коснулся моих плеч, чтобы я уступил ему место
Уставившись на голограмму, я заметил, как вначале замер, потом помрачнел и раздраженно топнул ногой Шива. Потом появилась Ума, он коротко что-то сказал ей, и она с невозмутимостью кивнула. Их окружало несколько очень смуглых людей, которые с удивлением взирали на негодующего исполнителя.
— Начинаю перенос к исходной, — негромко оповестил Варуна.
— А этот наш… как его там?.. где? — буркнул Танцор. — Бесит!
— Спокойнее. Он сейчас присоединится к вам.
Я чуть не подпрыгнул:
— Кто? Я?!
— Да, кстати, Агни, ты еще не в «Тандаве»?! Бегом!
Пока я упаковывался в стационарную центрифугу, Варуна дал мне указания:
— Ты вольешься в сознание незаконнорожденного брата правителя Киша. Отправишься в плен вместо него. Потом тебе отрубят голову, и ты быстренько вернешься сюда, а после этого мы продол…
— Чего?!!
— Давай-давай, танцуй! Нет у нас времени на болтовню. На месте сориентируешься, и сура подскажет, что надо делать и говорить. Там недолго!
И не успел я возмутиться тем фактом, что мне должны будут оттяпать, пусть не мою, но с моим сознанием внутри, голову какого-то брата чьего-то там правителя, как «Тандава» поплыла в своем завораживающем беге.
Кто вы, злобные лугали?
Как обычно в таких случаях, яркий свет солнца на пару мгновений ослепил меня. Потом мир прояснился. Я сидел на земле, у стены какой-то постройки, испытывая тошноту из-за омерзительного запаха, доносившегося отовсюду. Руки и ноги у меня были связаны — и в точности так же выглядели еще с десяток черноволосых бородачей, что сидели или лежали вокруг меня вперемежку с похрюкивающими бурыми свиньями. Вот откуда это невообразимое зловоние!
Присутствие суры я почувствовал: несмотря на жутко неудобную позу, миазмы и палящие лучи солнца, мне вдруг стало уютно и благостно. И в следующий миг меня озарило ниспосланной Варуной инструкцией. Именно озарило: я получил весь алгоритм будущих своих действий сразу, без лишних вербальных рассусоливаний.
С огромным трудом поднявшись на опухших ногах, я чужим голосом окликнул охранника — такого же дочерна загорелого и бородатого мужика, как те, что были моими соседями в свином загоне. Он подремывал на большой куче соломы у загона.
— Чего тебе? — сипловато спросил он.
Язык, на котором он изъяснялся, был понятен не мне, а сознанию того, в чьем теле я сейчас находился и чья память понемножку просачивалась в мою. И это, признаюсь, не слишком приятный процесс — ассимиляция с чужими воспоминаниями.
— Мне надо увидеть вашего лугаля, — отозвался я. — Это важные военные сведения.
Мужик дернул бровями и оглянулся на старшего охраны…
— Трудную задачу ты мне задал, — Бильга-мес [15] искоса взглянул на своего высокородного пленника и подумал о том, что вряд ли удастся избежать неминуемого, а ведь Ага и армия Киша еще нужны Уруку как защита от Месанепады, алчного и претендующего на северные земли правителя с юга. Не станет Аги — Урук будет как нагая девица пред толпой.
15
Бильга-мес — (шумерск. — Предок-Герой) предположительно, правильное имя лугаля (правителя) первой династии Урука, более известного как Гильгамеш (в аккадском варианте). Время правления — примерно конец 27 — начало 26 веков до н. э.
Лугаль Киша молчал. Будь боги на его стороне, сегодня он праздновал бы победу над непокорным владыкой Урука, посмевшим пойти против совета старейшин. И сомнений у Аги, как поступить с Бильга-месом, не появилось бы ни на шеум [16] . Бильга-мес попросту читал мысли, что предательски проступали на хмуром лице позавчерашнего союзника, вчерашнего врага и сегодняшнего военнопленного.
— Мой народ хочет, чтобы я поступил с тобой так, как ты хотел поступить со мной. Но я по-прежнему испытываю к тебе почтение, Ага, хотя сейчас ты мой пленник. Определи сам меру своего наказания. Как ты поступил бы со мной, лугаль Киша, в случае моего поражения?
16
Шеум — ше, досл. «зерно», мера веса в Шумере и древней Вавилонии приблизительно равная 0,046 г. 180 шеум = 1 сиклю (шекелю или шум. — гин); в нововавилонский период ше практически вышло из употребления.
Тот вздернул бровь и, оттопырив нижнюю губу, исподлобья сверкнул глазом на правителя Урука:
— Я сжег бы тебя на главной площади твоего же города, Бильга-мес.
И это было правдой. Бильга-мес нарушил закон, ослушался совета, призывавшего отрядить в помощь Кишу работников-строителей Урука. Ага никогда не простил бы неповиновения подчиненному лугалю.
— Пусть будет по-твоему, Ага, клянусь прелестями Шахмат! — воскликнул Бильга-мес, который ждал именно этого ответа, памятуя, как Ага не погнушался выпороть урукского посла прямо на глазах воинов, стоявших на стенах города. — Но пока ты можешь быть просто моим гостем, и все твои желания будут исполнены. Что ты хочешь напоследок, Ага?..
— Мой лугаль! — в комнату ступил солдат из охранной дружины дворца и склонил голову в ожидании.
— Говори! — велел Бильга-мес, отвлекаясь от беседы.
— Воин из Киша просит выслушать его, мой лугаль! Он клянется богами, что от этого зависит жизнь всего Урука, но наотрез отказывается говорить с кем-то другим, кроме тебя.
Бильга-мес кожей ощутил, как заволновался Ага. Не иначе как кто-то решил продать военные секреты Киша в обмен на жизнь и волю?
— Веди его к столу.
Лицо воина сначала исказилось отвращением, по тут же вновь обрело невозмутимость, он лишь поклонился в знак покорности. Значит, пленный слишком грязен.
— Веди, я не стану спешить, — повторил Бильга-мес.
Солдат понял намек и бросился выполнять. Что ж, придется Аге ответить еще на несколько вопросов, пока военнопленного заставят вымыться и переоденут для встречи с лугалем.
Спустя некоторое время покинув собеседника, Бильга-мес отправился в пиршественный зал. У оголодавшего кишца скорее развяжется язык, если поставить перед ним затейливые яства. Пусть даже это он сам изъявил желание стать предателем, но при последнем шаге, бывает, многие начинают испытывать муки совести и отказываются делиться сведениями.