Пари
Шрифт:
Брандо кивнул.
– А как иначе? Она была невероятна. Мы переехали в какую-то дерьмовую квартирку в Бронксе. Я выкладывался весь: записывал ее, раздавал демки всем, кто бы мог заинтересоваться. Но я оказался слишком ревнивым собственником, постоянно контролирующим ситуацию. А Лекси любила повеселиться. Мы с ней постоянно обо всем спорили: из-за денег, музыки, из-за нас. Но и понимали, что нужны друг другу.
Потом мы перебрались в Лос-Анджелес. Я никого там не знал, но умел быстро заводить друзей, что помогало мне двигаться в правильном направлении. Все стало сходиться. У меня появились песни, связи. Я получил
Брандо улыбается, но его улыбка получилась жуткая, так как он пытался скрыть нахлынувшие эмоции.
– И вот, когда мы практически подошли к своей мечте, уже была забронирована лучшая студия, и нас ждала лучшая песня - Лекси ушла.
Он поворачивается ко мне и смотрит, как будто ждет от меня ответа, будто я в состоянии объяснить ее поступок. Я медленно качаю головой, сочувствуя ему.
– Зачем? Почему?
– Я задаю этот вопрос себе каждый день вот уже три года подряд, - говорит он.
– Быть может, я слишком сосредоточился на ее карьере, и забыл про нее. Может я когда-то причинил ей боль, и она возненавидела меня. Может, ей не нужно было всего этого. Она исчезла на неделю. Потом я узнал, что она подписала контракт с Дэвисом. Он пообещал ей, что она станет мега-звездой. Она даже изменила мне, просто для того, чтобы сделать мне больнее. С каким-то симпатичным парнем из лейбла Дэвиса, который ей никогда не нравился.
– Брандо…
– Все в порядке. А я стал трахаться, чтобы унять боль. Каждую ночь, наверстывая упущенное время. Стал совершенно другим, чтобы выжить. Более азартным. Когда я начинал думать - мне становилось больно, и поэтому я всегда двигался, и каждый раз еще быстрее. Я начал относится к женщинам так, словно они только для того, чтобы двигаться дальше. Я развлекался с ними, но и давал им то, что они хотели, и, конечно, забирал свою долю. Никогда не привязывался к ним. Никогда не чувствовал никаких эмоций. В этом я довольно преуспел. Или, по крайней мере, я так думал, пока она не появилась снова.
Мне понадобилось немного времени, чтобы все это осознать.
– Так вот что вы, парни, делали на “Открытом микрофоне”, когда я играла?
– Да.
Мы оба поворачиваемся к Лос-Анджелесу, к городу, который сначала дал нам наши мечты, а затем забрал их.
И вдруг я начинаю смеяться. Сначала тихо, потом все безумнее и безумнее. Я пытаюсь остановиться, прикрывая рот, но чем я больше пытаюсь, тем более безумным он становится. Брандо смотрит на меня в замешательстве, пока сам не начинает взрываться от смеха. Целую минуту мы были как школьники, хохотали, держась за животы.
– Два сапога пара!
– говорю я сквозь смех.
– Два обиженных и брошенных!
– Брандо кричит во всю мощь, - Мы идем мстить!
– Ты слышишь, Лос-Анджелес?!
– Мы идем!
Брандо
Хотя в моей визитке все еще указано, что я работаю в Маджестик Рекордс, у меня с ними довольно сложные отношения. И не последнюю роль в этом играет генеральный директор. Джейсон Роулэнд. Когда они предложили мне работу, это было большей частью связано с моими успехами в моем собственном лейбле в Нью-Йорке. Также предполагалось, что Лекси и я будем в комплекте. Маджестик хотел заполучить парня, который бы не только искал таланты, но и пришел бы с самой горячей перспективой. И вот, когда эта “горячая перспектива” решила уйти к их
Тем не менее, мне все же удалось подписать хорошие контракты: несколько инди-рок-групп, чьи продажи низкие, но стабильные, группу с горячими девчонками и совсем недавно певицу R ‘n B с небольшой, но довольно навязчивой группой фанатов. Так что мне позволили пока остаться в офисе, но, по правде говоря, за последние несколько лет ничего достойного я так и не смог найти. Хастлинг, чтобы заполучить небольшие группы подписывал контракты и с другими лейблами, а Маджестик - в частности, Джейсон Роулэнд - никогда.
Но не в этот раз. Только идиот упустит такую горячую девчонку, как Хейли. И в этот раз я буду ставить условия.
Я подъезжаю к небоскребу, где находится офис Маджестик Рекордс, подмигиваю всегда улыбающемуся администратору. Огромный лифт привез меня на один из самых высоких этажей.
– У тебя же на 10-30, Брандо?
– Я как всегда раньше, Шивон.
– Не всегда, - кокетливо ответила красавица-блондинка. Нас с ней связывает небольшая история.
Я усаживаюсь на диван возле кабинета Роулэнда, настраиваясь на долгое ожидание. Роулэнд всегда заставляет людей ждать; он думает, что это делает его более важным. Не удивлюсь, если он это вычитал в какой-нибудь книжке.
Мой телефон зазвонил. Номер незнаком, но я все равно отвечаю. Никогда не знаешь, кто тебе может позвонить.
– Ну здравствуй, Брандо.
Черт.
– Дэвис? Какого хрена у тебя мой номер?
– У меня всегда был твой номер, Брандо. Ты знаешь это.
– Сделай мне одолжение - удали его.
– Да ладно тебе, не огрызайся. Ты такой нервный из-за нашего пари? Ты помнишь, осталось всего две недели.
Я не могу сдержать улыбку, расползающуюся у меня по лицу.
– Ну, у меня все довольно не плохо. Я предполагал, что ты в курсе.
– Ах, да. Уже все говорят о твоей новой девушке. Если я еще раз услышу эту проклятую песню, я поддамся искушению украсть ее у тебя.
Он хихикает над своей шуткой, а я сдерживаю гнев, который начинает подниматься во мне.
– Ты все?
– выдавливаю я.
– Под правильным руководством и с регулярными небольшими толчками ей в спину, она сможет стать маленькой звездочкой через год или больше.
– Она будет звездой. Через две недели.
Хриплый смех Дэвиса еще более отвратителен по телефону.
– Да брось, Брандо, ты же понимаешь, что это невозможно. У тебя столько времени ушло, чтобы собрать эти песни. Никто еще не знает о ней за пределами города. Слушай, я все-таки джентльмен и готов предложить тебе выход. Я поспорил с тобой для того, чтобы увидеть, как ты мучаешься, но ты отлично справился. Считай, что в некотором смысле, ты уже выиграл. Честно говоря, я бы не хотел даже, чтобы ты потерял кого-то их своих подопечных. Я совершенно не знаю, что с ними делать.
Я смеюсь.
– Дэвис, я не отказываюсь от пари, но даже если бы и отказался, Хейли в любом случае станет звездой к концу месяца, и ты это знаешь. Смотреть на твое набитое силиконом лицо, когда ты будешь отдавать мне десять штук, это как очень сладкая вишенка поверх невероятно вкусного торта.