Пароль — «Брусника»(Героическая биография)
Шрифт:
Наступило 7 ноября. Уже утром фашисты окружили гетто. Они силой выгнали людей на улицу. Потом всех согнали в складские помещения, которые заперли. Больше суток держали несчастных узников в заключении, а потом на машинах повезли в Тучинку и расстреляли у заранее подготовленных рвов. Еще долго шевелилась земля на этом страшном месте, спаслось только несколько человек, сумевших выбраться из могилы…
В тот день погибло двенадцать тысяч человек.
Бесчеловечная жестокость гитлеровских палачей еще раз напомнила минчанам, что их единственная цель — мстить за невинно погибших. И мстили… Все чаще ветер приносил из руин тяжелый трупный запах, все реже можно было встретить
Каждый день нес с собой новое горе: никто не знал, где сегодня прольется кровь. Погромы были почти ежедневно: опять окружали улицы, строили жителей в колонны и гнали на расстрелы. А иногда уничтожали жителей определенных домов, причем то мужчин, то детей, то женщин. Люди жили под непрестанной угрозой смерти, никто не знал, когда и за что он будет уничтожен. Кроме того, каждое воскресенье гитлеровцы устраивали для себя развлечение.
На знакомую каждому минчанину Юбилейную площадь под страхом смерти сгоняли всех евреев из гетто. На помост, поставленный среди площади, поднимались представители власти, которые сообщали, что еще запрещается делать евреям. Строго запрещалось смеяться, читать, писать, общаться со знакомыми, покупать продукты и т. д. Призывали всех, кто знает что-либо о партизанах, немедленно сообщить в СД — иначе смерть.
Это было начало, а потом гитлеровцы заставляли певцов, находящихся в гетто, исполнять народные песни. Нервы у измученных людей не выдерживали: плач и рыдания заглушали мелодию. Стоящие на помосте палачи издевательски хохотали. И все же, несмотря ни на что, подпольная организация гетто действовала.
Слушали сводки Совинформбюро и передавали друг другу правду о положении на фронтах, формировали группы и с помощью городского подпольного комитета отправляли из гетто людей. Помогали организовывать побеги военнопленных из лагерей. Заготавливали медикаменты и передавали их связным для партизан. И кроме того, через подпольщиков гетто был налажен контакт с узниками в тюрьме.
Тюрьму обслуживала специальная колонна. В пошивочной мастерской, находившейся во дворе тюрьмы, работало довольно много подпольщиков, и у Осиповой здесь была явка. Начальницей женского отделения тюрьмы была Мария Скоморохова, и с ее помощью происходили свидания нужных людей.
Не поднимая головы, работают швеи. Только слышно, как стрекочут швейные машинки да звякают ножницы, разрезая ткань. Гитлеровцы получают готовую одежду в соседней с пошивочной комнате. Приходят сюда и другие заказчики: полицейские или их жены, использующие возможность бесплатно сшить себе обнову у хорошего портного.
Мария Скоморохова вводит статную черноволосую женщину, женщина идет, гордо подняв голову и брезгливо оглядываясь по сторонам.
— Готова моя блузочка с буфиками? — спрашивает она нетерпеливо.
— Еще разок примерить надо, — отвечает мастер. — Вот сюда, пожалуйста…
Они уходят за перегородку, и через несколько минут заказчица выходит.
— Опять плохо сидит. Еще раз мерить придется, — недовольно говорит она и, не прощаясь ни с кем, уходит.
Скоморохова провожает ее через все фашистские посты, говорит сменившемуся часовому:
— Это
Кивнув на прощание Скомороховой, «жена полицейского» достойно удаляется, и никому, и меньше всего часовому, не может прийти в голову, что на груди у этой женщины спрятана бумажка с важными сведениями, а сама она — подпольщица Черная, за которой уже охотятся СД и гестапо.
«Жена полицейского» оказалась капризной заказчицей. Она несколько раз заставляла переделывать злополучную блузочку с буфиками и каждый раз приходила ее примерять в швейную мастерскую. Пароль «блузочка с буфиками» действовал безотказно — по нему подпольщики узнавали Марию, передавали ей нужные сведения, сообщали ценные данные.
Несколько раз Черная встречалась в мастерской с подпольщицей Аней. Под кличкой «Аня» работает Сарра Левина. После того, как по приказу генерального комиссара Белоруссии Вильгельма фон Кубе был убит ее муж (один из руководителей подполья) художник Моисей Левин и уничтожены обе ее маленькие дочери, Левина старалась как могла отомстить за их смерть фашистским убийцам.
Гаулейтер Белоруссии фон Кубе приехал в Минск в начале сентября 1941 года. Наместнику Гитлера были даны самые широкие полномочия, а после окончания войны фюрер обещал фон Кубе отдать всю Белоруссию. Поэтому фон Кубе не стеснялся в средствах, когда укреплял новый немецкий порядок: вешал, расстреливал и вообще любым путем уничтожал тех, кто осмеливался противиться оккупантам.
Сначала фон Кубе доставляло садистское удовольствие присутствовать на казнях, но потом он все больше и больше впадал в бешенство от упорства русских: даже перед смертью они не просили пощады, а утверждали, что гитлеровская Германия будет разбита, а гаулейтер и его свора расстреляны. Вскоре он стал изыскивать и другие пути укрепления своего положения. По его приказу белорусские националисты, привезенные гитлеровцами с собой, начали создавать различные организации. Самой первой из них была БНС (Белорусская народная самопомощь), которая должна была официально готовить из белорусов кадры для государственного управления, а на самом деле подготовляла агентуру для засылки в подпольные организации, в партизанские отряды — всюду, где действовали советские патриоты.
Шли в БНС уголовники, предатели, бывшие помещики-эмигранты, появившиеся вместе с оккупантами как грибы после дождя. Эта организация была быстро разоблачена советскими людьми, и поэтому вербовка в нее провалилась. Молодежь, силой записанная в подразделения БНС, при первой же возможности, захватив с собой оружие и боеприпасы, уходила в партизаны. Были еще и другие организации, но белорусский народ быстро распознавал их истинное назначение и всячески их бойкотировал.
Планы фон Кубе — с помощью белорусских националистов обезвредить деятельность советских патриотов — провалились. Фашисты по приказу гаулейтера принимали самые жестокие меры и добились того, что Вильгельм фон Кубе вполне заслуженно и прочно завоевал звание «палача белорусского народа».
Вот в одной из таких кровавых, бессмысленных рас-прав вместе с другими невинными людьми погиб и Левин. Место Левина в тюремной колонне заняла его жена…
Меньше всего могла подумать Сарра, что здесь, в тюрьме, ей пригодится умение писать готическим шрифтом.
Фашисты платили за предательство дополнительными пайками, и по специальному списку их выдавала Скоморохова.
— Списки должны быть написаны готическим шрифтом, — приказало начальство.
Начались поиски нужного человека, который умел бы это делать. Скоморохова посоветовалась с подпольщиками, и ей рекомендовали Левину.