Пастух для крокодилов
Шрифт:
Дойдя до такого вывода, Богуславский улыбнулся, наконец. Теперь он снова мог быть самим собою.
* * *
Кира с Сухановым в большом зале трудились вовсю - ворочали тела, осматривали, оружие подбирали. Дмитрий Константинович после пережитого, утратил, похоже, всяческую брезгливость - теребил трупы с равнодушием заядлого мародера, иных даже кинжалом покалывал, убеждаясь в их безобидности.
– Н-да, - оценил Богуславский.
– Ты, девочка-рейнджер, похоже, завалила все здешнее население. Круто!
– Но, они же нас хотели!..
– в глазах Киры плеснулось, вдруг, неуловимое, сходное с ужасом. Возможно, запоздалая реакция, нормальный шок нормального человека. Богдан, выматерив себя беззвучно, подошел и по голове погладил, почти как ребенка.
– Шучу, расслабься. Если серьезно, то сам люто ненавижу всяких тварей, готовых из-за надуманной веры человека сжечь, взорвать, или крокодилам скормить. Не жалко мне таких!
Пару секунд казалось, что Кира бросится ему на шею, потом опомнилась, улыбнулась чуть виновато.
– Ба-а, знакомые все лица!
– завопил, тем временем Суханов, узрев в гуще мертвых тел давешнего "лодочника". Живого и почти невредимого. Придя в себя, озирался по сторонам, и узкие глаза его натурально круглели.
– Что, не нравится?
– спросил Богдан тихо.
– А живых людей скармливать нравилось?
– Небесное Существо, одари раба твоего благословением твоим...
– забормотал "брат", продолжая озираться.
– Ибо тело твое - в братьях твоих земных, а мудрость твоя...
– А мудрости конец пришел, - улыбнулся Богуславский.
– Вместе с ее носителем, светлейшим Ку Шинг Лаем. Который, как выяснилось, и не светлейший вовсе, а просто падаль с бородой...
Богдану и раньше приходилось видеть фанатиков, потому мгновенная перемена в настроении "брата" не удивила. Взвился сайбанец аки пружина разжатая, аки зверь дикий, аки стихия бушующая. Обратно упал, получив пинка от Суханова.
– Могу еще, - констатировал Дмитрий Константинович с тихой гордостью.
– Хоть сила уже не та, но могу!
"Лодочник" новых попыток не предпринимал. Сидел, глядя на всех исподлобья.
– А ты не рычи, не рычи, - посоветовал Богуславский почти добродушно.
– Раньше надо было рычать. Дмитрий Константиныч, давайте-ка мы орелику лапы свяжем, а то он на кинжалы так и зыркает. Нездоровый какой-то интерес к холодному оружию!
– Вам отсюда все равно не выбраться. Отсюда один путь - через трясину. Там и останетесь.
– Я, кажется, понял, что он хочет сказать, - улыбнулся Суханов.
– Он нас проведет через топи, а мы, взамен, сохраним ему жизнь.
– Не-ет, - губы пленного растягивались все шире, с явной уже издевкой.
– Жизнь моя - в руках Небесного Существа, и я счастлив буду уйти в его владения. А вы будете прокляты, иноземцы! Ваши тела сгниют здесь, и души ваши вечно будут скитаться по этим болотам!
– Ладно, - вздохнул Богдан.
– Похоже, методы словесного убеждения тут не действуют. Придется исполнить просьбу человека и отправить его, для начала, к "земным братьям".
– Ты что, хочешь прямо ТУДА?
– покосился Суханов на крокодилий пруд.
– Живьем?
– А что поделаешь? Вы же слышали - если он умрет от рук чужеземцев, то душа его будет вечно ошиваться на болотах. Мы с вами гуманисты, Дмитрий Константиныч, и никак не можем этого допустить. А начнем, пожалуй, с тех, кто уже покинул сей грешный мир. Помогите, не сочтите за наглость.
Вдвоем с Сухановым подняли ближайший труп и сбросили в канаву. Внизу началась азартная возня.
– Упокой Небесное Существо душу его грешную. Давайте, что ли, следующего вдогонку, дабы не отстал на пути в ихний рай...
С восьмым по счету телом случилась накладка - живым оказался. Выяснилось слишком поздно, когда сразу несколько рептилий принялись рвать человека на части, а он, очнувшись, все не желал отцепиться от статуи. Жуткая картинка получилась. Впечатляющая.
"Спокойно, - сказал себе Богуславский, когда последние звуки стихли в мутной воде.
– Главное, не показать, каково тебе самому от всего этого!". Обернулся к пленному с хищной улыбкой:
– Ну что, господин... не знаю как вас там. Настало ваше время причаститься благодати. Сами пойдете или силком волочь?
Вот теперь "лодочника" действительно проняло, даже в лице переменился. Губы сжались, глаза прикрыл, поразмыслил пару секунд:
– Вы ведь меня все равно убьете, да?
– Зачем?- удивился Богдан искренне.
– Вреда от тебя особого нет, гнаться за нами не станешь, я думаю. Перейдем топи и расстанемся как лучшие друзья. Договорились?
– Небесное Существо есть повелитель всего сущего, и ничто не решится без ведома Его, - пробормотал сайбанец.
Очевидно, это означало согласие.
* * *
Трясина, в ее классическом воплощении - просто жидкий торф. Было, опять же, когда-то озеро, потом заросло травой и заболотилось. Еще позже трава начала отмирать и гнить, превращаясь в однородную густую жижу. Когда-нибудь, лет через много, вода отсюда совсем испарится, торф высохнет, порастет деревьями, и будет нормальная полоса нормальных джунглей.
Это будет потом. На данный момент единственным спасением забредшему сюда человеку служила гать - нечто вроде плавучего моста. Сплетена из бамбука и хвороста, в два-три слоя, уложена поверх трясины и притоплена. Самую малость, чтобы со стороны не разглядеть. Идти по ней приходится вслепую, ощупывая путь, как прежде, шестом-лагой, выдирая ноги из грязи шаг за шагом.