Пастух для крокодилов
Шрифт:
– Скажи по секрету, дружище, как долго нам еще в этом дерьме возиться?
– спросил Богдан после первого часа ходьбы.
– Надоедать начинает!
– В руках Небесного Существа все пути наши, и воля его сокрыта от наших глаз.
– Ты зубы-то не заговаривай! Тем более, я слышал, у вашего Существа Небесного вообще рук нету. Или это только у братьев земных? Вот, блин, еще маленько и сам ваши премудрости освою...
В глазах обернувшегося вдруг "брата" не нашлось места злости. Спокойны они сейчас были. И улыбка на губах играла умиротворенная, когда шагнул сайбанец навстречу и потянул Богдана за собой. Грязь приняла тела неохотно - плашмя упали - разомкнулась под ними с ленивым чмоком, а лодочник уже действовал вовсю. Обхватил руками-ногами и тянул, топил наглухо. Богдан, не теряя времени на борьбу, погрузил руку в грязь, нащупал нож на собственном поясе. Вытянул, как сквозь вязкую глину, а в тело врага клинок вошел мучительно медленно, по сантиметру. Глаза "брата" глядели на Богуславского в упор, с сумасшедшей веселостью и азартом - кажется сто лет прошло, пока начали стекленеть. Провернув для верности нож на полоборота, Богдан выпустил рукоятку, а сам лицом к мосткам развернулся.
На гати, оказывается, вовсю кипела жизнь. Кира с Сухановым, суетились напропалую, шумели, шесты свои протягивали. Полный сервис, короче. Осталось ухватиться обеими руками и подтянуться. Выбрался весь буро-зеленый, что твой крокодил, да и пахнущий сейчас соответственно. Встал осторожно, нащупывая ногой невидимую опору, встретился взглядом с неживыми уже глазами "брата". Тот, прекратив барахтаться, погружался теперь очень медленно, лицо еще полностью на поверхности. Губы, до сих пор растянутые в улыбке, исчезли первыми, потом бурая масса ожила, вдруг, и разом утянула жертву вглубь. Пара пузырей всплыла и лопнула.
– Зачем он это сделал?
– прошептала Кира, не в силах понять чуждую логику.
– Может выплыть собирался?
– Ага, выплывет, - хмыкнул Богдан.
– Лет через триста, в куске торфа. Недавно в Англии римского воина нашли - как в древние времена потонул, так и лежал, при полной амуниции. Прекрасно сохранился, между прочим. Торф, он вообще консервирует.
Сделав осторожный шаг, телохранитель ткнул шестом пару раз и ощутил нарастающую тоску. Нет гати! Обрывается, просто-напросто, в полуметре от места схватки.
– Ох, мать твою, камикадзе!
– сказал скорее с восхищением, чем со злостью.
– Иван Сусанин долбаный! Я уж не думал, что в наше время бывают такие порывы души человеческой!
– Так мы, получается, дальше не пойдем?
– задал Суханов глупый вопрос, на который пришлось ответить из уважения к клиенту.
– Это фальшивая гать, Дмитрий Константиныч. Лабиринт. Тупик. Они тут понаделали массу хитростей, чтобы гробить незваных гостей!
– Стало быть, где-то есть и настоящий путь?
– Логично. Осталось его отыскать, - расстегнув пропитанный грязью рукав комбеза, телохранитель глянул на свои "Командирские", той же степени чистоты.
– Сейчас начало восьмого. Стемнеет где-то через... четырнадцать часов. Уйма времени! Идем, назад, щупаем болото по обе стороны, ищем возможные ответвления. Если не найдем - добираемся до острова и по нему, родимому, бродим с той же целью. Не так уж сложно, в принципе. Даже если проткнуть каждый метр вдоль береговой линии - за пару суток управимся.
– Ох, Богдаш, ты всегда умеешь найти слова поддержки в трудную минуту!
– фыркнула Кира, разворачиваясь на 180 градусов и переходя из арьергарда в авангард.
– Пойдем, что ли?
– Стоп!
– Богуславский наморщив лоб, пытался уловить некую мысль. Отгадку найти, соответствующую общей логике действий.
– Зачем нужна эта гать, а?
– Ну, ты же сам говорил - гостей гробить.
– КАКИХ гостей? Тех, которые с острова бегут? Так не думаю, что их было много - максимум, пара человек в год. Стоило ли из-за них строить такую длиннющую мутотень? Этой цели ведь можно и проще достигнуть - сделать одну-единственную нормальную гать и спрятать хорошо. Вот не верю, что предвидели эти хлопцы именно наш конкретный случай с проводником-заложником! Банальная самодеятельность фанатика-одиночки, я в Афгане и похлеще видел...
– Короче, Богдаш, - поморщилась Кира нетерпеливо.
– Твои логические конструкции безукоризненны, но нельзя ли сразу резюме?
– Вот вечно ты все опошлишь! Я, может, время тяну. Не хочется мне, может, по-новой в это говно лезть!
– Думаешь, придется?
– Увы, Дмитрий Константиныч, к тому все и сводится. Думаю, есть еще одна гать, идущая с Большой Земли нам навстречу. И перемычка должна быть, дабы гости с той стороны не дотумкали и назад повернули, а свои прошли запросто, - последнюю фразу Богдан произнес грустным тоном, становясь на край ощутимой гати и опустив шест вперед.
Пустота, как и прежде. А если еще надавить? И еще! Погрузившись на метр, лага уперлась, таки, в нечто твердое.
– Есть, - кричать от радости не хотелось абсолютно, зато сразу сухановский анекдот вспомнился. Тот самый - про землю, которая внизу. Тут правда не сотня метров, ну да в этой субстанции и одного за глаза хватит.
– Если не вернусь - считайте меня кем хотите, а вот если вылезу, прошу присвоить звание ассенизатора, - правая нога шагнула вперед и начала погружаться. Пару секунд Богдан боролся с желанием выдернуть ее обратно, потом переместил туда-же вторую. Провалился сразу по пояс. Теперь инстинкт самосохранения криком кричал, призывая барахтаться, вылезать, спасаться. Психология, знаете ли. На это и был вражий расчет: не станет никто втыкать шест так глубоко, не станет туда лезть, а уж если залезет... тут ведь тоже всякие сюрпризы возможны. Грязь тормозит движения, опора узенькая, чуть равновесие потеряешь и готово, поплыл.
Итак, долой эмоции, делаем первый шаг. Невыносимо медленно, напрягая мышцы на всю катушку, сместить ногу вперед, потом вторую за ней подвинуть. Интересно, что же все-таки там, внизу? Может, отмель бывшего озера, обнаруженная островитянами случайно? Должны же концы разделенных гатей на что-то опираться, при условии, что вторая действительно существует в природе!
Пот по лицу Богдана бежал уже крупными каплями, когда лага, вытянутая вперед, отказалась погружаться. В твердое уткнулась, как раз на уровне груди! Не веря еще до конца, оперся руками и вылез окончательно. Хохотнул даже в голос от полноты чувств. Уселся отдыхать прямо в грязь - чего уж теперь!
Тишина вокруг стояла неземная: в трясине ведь даже лягушки не водятся. Ветер не дует, и деревья не шумят, хоть до них ведь теперь рукой подать.
Болото, похоже, закончилось.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАЗАМИ БРОДЯГИ
Глава двадцатая.
Повествующая о достижении суши, переправе
через реку и еще о многом другом
История - загадочная штука. Никому, например, не известно, что же кричал на деле Колумб, причаливая к первой, после долгого плавания, суше. Быть может, вопил банальное: "Земля!!!", размахивая шляпой. Или ругался по-испански - от счастья, разумеется. Возможно, что был Христофор человеком благочестивым, а потому вознес молитву, крестясь слева направо. Все может быть.