Пастырь из спецназа
Шрифт:
– Можете не продолжать, – оборвал его Медведев. – Я не господь бог, а закон мы нарушать не будем.
– Вы спросили, я ответил, – пожал плечами отец Василий.
– Что еще?
– Тогда сворачивания всей этой их дуриловки. Мне кажется, хватит с нас «пирамидок».
– Невозможно, – отвернулся к боковому окну Медведев. – У них все фирмы до одной работают строго по закону, и ни о какой «пирамидке» и речи нет.
– Значит, мы не договорились, – сухо констатировал священник.
– Позвольте вам напомнить, батюшка, – вскипел глава администрации, – что вы не на базаре!
Отец Василий улыбнулся. Он уже заметил, что машина едет в сторону бывшей райкомовской базы отдыха, что, вкупе с приглашением главы администрации поехать с ним, означало обильный «обед», а следовательно, и то, что Медведев готов к гораздо более обстоятельному разговору, и весь этот напускной гнев – лишь прелюдия к настоящему торгу. После вчерашних двухчасовых посиделок с шоферами священник был к такому торгу вполне готов. Потому что он знал главное: настроение масс, как говаривали большевики.
В полном молчании они миновали мост через Студенку и выехали на прекрасно асфальтированное, дочиста выскобленное шоссе, ведущее к базе отдыха. Остались позади последние жилые кварталы, затем небольшой кусок промзоны, и вокруг потянулись аккуратные, ровные ряды березовой лесопосадки.
– Вы только не подумайте, батюшка, что я не помню добра, – начал поворачиваться к священнику Медведев, но у него это почему-то не вышло – снесло вбок, на дверцу.
«Что с ним?» – удивился священник и в следующий миг понял, его тоже кинуло вправо.
– Суки! – заорал шофер, и машину закружило на месте, подкинуло, и вдруг она закувыркалась.
Тишина была действительно мертвой. Отец Василий пошевелил руками, ногами, приподнял голову – все было на месте. Машина лежала на крыше, вверх колесами; дверцы, понятное дело, выперло и заклинило, но сам он, кажется, не пострадал.
– Николай Иванович! – громко позвал он.
– Чего? – испуганно откликнулся Медведев.
– С вами все в порядке?
– Вроде… Эй, Женька! Ты как?!
– Вроде ничего… – отозвался шофер.
– Тогда слезай с меня! Чего разлегся?! – Глава администрации говорил с крайним раздражением. – Что ж ты, мудак, наделал?! Ты знаешь, сколько я за эту машину отдал?!
– Я не виноватый. Там бревно лежало.
– Какое, на хрен, бревно?! Чего ты несешь?!
Священник насторожился. Бревно на дороге? Он стремительно огляделся по сторонам, одним ударом ноги вышиб так и так потрескавшееся заднее стекло и ухватился руками за стойку.
– Ты что там ломаешь?! – запоздало рыкнул вслед жадный Медведев.
Отец Василий пробурчал что-то успокоительное и, распластавшись, как препарированная лягушка, выполз наружу – в мягкий белый снег.
Машина лежала в кювете, метрах в шести от полотна. Отец Василий огляделся: пока никого рядом не было, но ждать только для того, чтобы убедиться, что никому ничего не грозит, он не собирался. В воздухе отчетливо слышался запах бензина.
Священник метнулся к пассажирской дверце в передней части, упал на колени, руками отгреб снег, снова поднялся на ноги и носком ботинка вышиб остатки полопавшегося стекла. А затем нагнулся и схватил Медведева за ворот.
– Быстро выбирайтесь!
– Да я пытаюсь… – прокряхтел тот.
Отец Василий потянул еще сильнее.
– Ты что делаешь, гад?! – заорал Медведев. – Охренел совсем?! Удавить меня хочешь?!
– А ты, наверное, сгореть хочешь? – спросил отец Василий и потянул еще сильнее.
То ли намек на вытекающий бензин подействовал, то ли просто включился здравый смысл, но Медведев смолк и теперь вместе с шофером, как мог, безропотно помогал этому решительному, целеустремленному попу.
Но ничего не выходило, и после второй попытки отец Василий признал, что глава администрации слишком грузен, чтобы пролезть в боковое окошко «Мерседеса». Он быстро обогнул лежащую на крыше машину и кинулся выгребать снег из-под капота – мужиков можно было вытащить только через лобовое стекло.
«Бревно на дороге! – повторял он. – Бревно на дороге!» Вкупе с клятвенными заверениями костолицего о том, что не он поджег БТР на охоте, ему это очень не нравилось. Потому что если убить на охоте хотели не его, то ближайшим кандидатом в покойники был Медведев. А именно он и был сейчас зажат в перевернутой машине.
В считанные секунды он доскреб до зеленой прошлогодней травы, оценил расстояние между почвой и помятым капотом и охнул: то, что грузный глава администрации здесь не пройдет, он уже видел. Бензином пахло все сильнее.
– Что вы там возитесь? – послышалось раздраженное кряхтение главы администрации. – Отец Василий! Где вы там, черт бы вас побрал!
Священник еще раз огляделся и примерился к «Мерседесу». Машина лежала на покатом склоне, и, если поднапрячься… Отец Василий глубоко вдохнул и резко выдохнул морозный воздух, схватился за дверцу и поднатужился… «Мерседес» подался. В принципе перевернуть его было возможно.
– Никому не выходить! – крикнул он. – Буду ставить на колеса!
– Что вы там задумали?! – панически отозвался Медведев.
Отец Василий собрался, присел, ухватился за крышу и одним рывком поставил огромную машину на бок.
Позже он множество раз пытался понять, как это у него получилось, но так и не понял. Да, конечно, машина лежала на покатом склоне; да, конечно, он был немножко не в себе; да, и Медведев, и шофер находились на той, нижней стороне и помогали ему просто своим весом… И все равно это оставалось чудом.
В глазах у священника потемнело, и он тяжело осел в снег. Затрещало и осыпалось к его ногам лобовое стекло, вылез и встал рядом с ним шофер. Потом выбрался наружу и Медведев… Но священник даже не пошевелился. «Надорвался, блин, – думал он. – Кажется, я надорвался…»