Патруль времени (сборник)
Шрифт:
– Люди в этой эпохе хороши уже тем, что не имеют привычки лезть в чужие дела. – Беседуя, Эверард набивал трубку из эрики. – Э-э… смею предположить, что вы со Стивеном очень многое делаете вместе, а это пока не в порядке вещей для супружеских пар.
– Вы совершенно правы, – подтвердила она, и собеседника тронула ее горячность. – Даже в отпуск ездим вместе, и не только в этом интервале. Обожаем древнюю Японию, побывали там уже несколько раз.
Эверард кивнул. Древняя Япония, с ее малочисленным и почти сплошь невежественным населением, находилась на отшибе цивилизации, и Патруль не усматривает риска в том, чтобы иногда пускать туда заядлых туристов.
– Мы осваивали тамошние ремесла, в частности гончарство. Вот эта пепельница, что возле вас, – работа
Эверард не дал паузе затянуться:
– А ваша область – Древняя Греция?
Патрульный, встречавший его на базе, не знал точно, чем занимается Хелен Тамберли.
– Колонии на ионическом побережье, преимущественно седьмой и шестой века до нашей эры. – Она тяжело вздохнула. – Но вот же ирония судьбы – женщинам нордического типа, таким как я, туда путь заказан. – Она пыталась шутить. – Но как я уже сказала, мы с мужем повидали немало других красивых мест.
«Тщательно огороженных, чутко охраняемых…»
– Так что мне грех жаловаться.
«Стоицизм дает трещину».
– Если Стивен вернется… Если вам удастся спасти моего мужа, как считаете, можно будет его уговорить, чтобы осел наконец? Чтобы занимался наукой здесь, как это делаю я?
В наступившей тишине громко чиркнула спичка. Эверард выпустил дым колечками и погладил пальцем шероховатую поверхность трубки.
– Не стоит на это рассчитывать, – честно ответил он. – Хорошие полевые историки – штучный товар… Как, впрочем, и просто хорошие специалисты. Похоже, вы не в курсе, что у нас острейшая нехватка квалифицированных кадров. Такие домоседы, как вы, дают возможность работать таким кочевникам, как он. И как я. И обычно мы возвращаемся домой целыми и невредимыми.
Служба в Патруле не имела ничего общего с бравадой и безрассудством. Успех зависел от точных сведений. Их по большей части собирали на местах агенты вроде Стива. Но велика была роль и людей вроде Хелен, камеральных работников, вдумчиво и терпеливо анализировавших материалы полевиков. Разумеется, засланные в Ионию наблюдатели поставляли куда больше информации, чем удавалось извлечь из доживших до девятнадцатого века хроник и летописей. Но эти агенты не имели возможности делать то, что делала Хелен, а именно сопоставлять, типологизировать и интерпретировать находки, а также инструктировать новые экспедиции.
– Рано или поздно Стив должен будет подыскать что-нибудь безопасное, – сказала она, покраснев. – И пока он этого не сделает, я не соглашусь заводить детей.
– Уверен, в свое время он перейдет на спокойную административную должность, – сказал Эверард.
«Если удастся его вытащить».
– К тому времени он накопит громадный опыт и станет слишком ценным сотрудником для черной работы. Пусть лучше руководит новичками. Гм… Возможно, ему придется на пару десятков лет надеть личину какой-нибудь важной шишки в испанских колониях. И если вы к нему присоединитесь, это многое упростит.
– Обязательно присоединюсь! Такое приключение! Я приспособлюсь, не сомневайтесь. Мы и не планировали насовсем остаться в Викторианской эпохе.
– Наш разговор практически не коснулся Америки двадцатого века. У вашего мужа остались там связи?
– Он из старинного калифорнийского рода. Среди дальней родни есть перуанцы. Прадед у него был моряком, капитаном. В Лиме нашел себе девушку, женился и увез на свою родину. Возможно, именно здесь кроется причина интереса Стива к ранней истории Перу. Полагаю, вам известно, что он стал антропологом, а позже вел в этой стране археологические раскопки. У него есть брат, женатый, живет в Сан-Франциско. Сам-то Стив развелся с первой женой незадолго до своего зачисления в Патруль. Это было… это будет в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом. Он работал на профессорской должности, но уволился, а всем объявил, что получил грант от знаменитого института и сможет теперь вести самостоятельные исследования. Этим объяснялись и его частые продолжительные отлучки. Стив по-прежнему снимает там холостяцкую квартирку, чтобы встречаться с родственниками и друзьями, и пока не планирует исчезать из их жизни. Рано или поздно придется, и он отдает себе в этом отчет, но… – Хелен улыбнулась. – Он сказал, что хочет дождаться, когда его обожаемая племянница выйдет замуж и родит ребенка. Хочет, мол, почувствовать, каково это – быть двоюродным дедом.
В ее речи смешивались времена глаголов, но Эверард старался не обращать внимания. Это неизбежно, когда о путешествиях во времени говорят на любом языке, кроме темпорального.
– Обожаемая племянница, говорите? – тихо переспросил он.
«Такие люди часто бывают полезны. Они много знают, и можно их расспрашивать, не вызывая подозрений».
– Что вам известно о ней?
– Ее зовут Ванда. Родилась в тысяча девятьсот шестьдесят пятом. Судя по тому, что в последнее время говорил о ней Стивен, она… ммм… студентка, изучает биологию… Стэнфордский университет, кажется. Кстати, на свое последнее задание он планировал отправиться не из Лондона, а именно из Калифорнии. Хотел перед этим встретиться с родственниками в… да, в тысяча девятьсот восемьдесят шестом.
– Надо бы мне с ней поговорить.
В дверь постучали.
– Войдите, – сказала Хелен.
Появилась служанка.
– Миссис, это к вам, – холодно сообщила она. – Некий джентльмен, назвался мистером Васкесом. – И совсем уж ледяным тоном: – Этот джентльмен цветной.
– Мой коллега, – шепнул хозяйке Эверард. – Я не ждал его так рано.
– Веди его сюда, – велела служанке Хелен.
Хулио Васкес и впрямь выглядел необычно для здешних мест: низкий, плотно сбитый, бронзовокожий, чернявый, плосколицый и горбоносый. Почти чистокровный уроженец Анд. Эверард знал, что этот парень родом из двадцать второго века. Знал он также, что здесь успели привыкнуть к людям с экзотической внешностью. Все-таки Лондон – центр империи, которая раскинулась по всей планете. А кроме того, Йорк-плейс находится аккурат посередине Бейкер-стрит.
Хелен Тамберли приняла посетителя со всей любезностью и велела-таки подать чай. В ее поведении и речах Эверард не замечал ни малейших признаков викторианского расизма – это, конечно же, сказалась служба в Патруле.
Они были вынуждены перейти на темпоральный язык, поскольку хозяйка не знала ни испанского, ни тем более кечуа, а Васкесу английский не был нужен ни до вступления в Патруль, ни после: агенту вполне хватало нескольких бытовых фраз.
– Я выяснил очень мало, – сообщил он. – Задача оказалась исключительно сложной, а времени было в обрез. Для испанцев я был самым обыкновенным индейцем. Разве мог я к ним подойти, уже не говоря о том, чтобы расспрашивать? За такую дерзость меня бы выпороли или даже прикончили на месте.
– Верно, конкистадоры были сущими извергами, – согласился Эверард. – Насколько мне известно, когда доставили выкуп за Атауальпу, Писарро не отпустил инку. Устроил судилище, предъявил кучу ложных обвинений и приговорил к смертной казни. Если не ошибаюсь, пленника сожгли заживо.
– Атауальпа согласился на крещение, и наказание смягчили, – объяснил Васкес. – Он был удавлен. Позднее многие испанцы, в том числе сам Писарро, испытывали чувство вины. Но они побоялись отпустить Атауальпу: получив свободу, тот мог поднять восстание. Так поступил впоследствии инка Манко, их марионеточный правитель. – Помолчав, агент добавил: – Да, история испанской колонизации Америки изобилует примерами варварства: лютые расправы, грабежи, порабощение. Но вы, мои друзья, учили историю в англоязычных школах, а ведь Испания веками была для Англии соперницей. Эта вражда с обеих сторон сопровождалась пропагандой. На самом же деле испанцы с их инквизицией и прочими жестокостями были в ту эпоху не хуже других, а может, и лучше многих. Некоторые из них – сам Кортес, например, и даже Торквемада – желали наделить туземцев кое-какими правами. Давайте вспомним, что местное население сохранилось почти на всей территории Латинской Америки, на земле своих предков, в то время как англичане, а впоследствии их преемники – янки и канадцы – почти поголовно уничтожили коренных жителей в завоеванных странах.