Патруль
Шрифт:
Так и оказалось: девица благополучно доплелась не только до первого этажа, но и до входных дверей, ведущих на улицу, однако там находился охранник, да и система запоров была непростой. На возмущенные требования Милиссандры открыть дверь охранник и бровью не повел, но когда девица схватилась за запоры, то охранник враз скрутил разбуянившуюся особу и сдал ее подошедшим монахам – мол, разбирайтесь...
Когда нас с Себастьяном позвали в комнату отца Арсиния, то увидели там Милиссандру. Перед ней на столе стояла большая кружка с травяным чаем, на который девица хотя и смотрела с отвращением, но, тем не менее, время от времени делала глоток. Судя по всему, графиня жаловалась на несправедливость этого мира, но отец Арсиний сейчас никак не напоминал благодарного слушателя.
– Небеса, я так несчастна... – всхлипывала Милиссандра. – Меня никто не понимает, и жизнь повернулась так, что я оказалась одна на краю света, а впереди все тот же беспросветный мрак и жизнь с нелюбимым мужем... Вы осуждаете меня, а разве я виновата? Когда меня бросил тот лживый человек, что обманом привез сюда – я же тогда обратилась к вам за помощью! Увы, вам было жаль для меня каких-то четырех-пяти тысяч золотых, чтоб я могла спокойно и комфортно дожидаться прихода корабля и отправиться на родину!
Ничего себе запросы у этой особы!.. – подумалось мне. Да на такие деньги можно купить пару кораблей, и битком набить их товарами на продажу! Похоже, муж Милиссандры ни в чем не отказывал жене, держал ее в немыслимой роскоши, и считать деньги она не привыкла. Надо же, от такого-то богатства ее понесло едва ли не на самое дно жизни – стоит только вспомнить Чижа со старателями! Не думаю, что уж очень сильно ошибусь, если предположу, что в глубине души девице была по нутру такая жизнь, вернее, ей нравилось щекотать себе нервы – уж очень велики различия между прежним богатым житьем и нынешним убогим существованием. Некоторым такие вот... перепады нравятся, особенно если ты уверен в завтрашнем дне, и относишься ко всему происходящему как к игре, в которой вынужден принимать участие. Вот и Милиссандра не сомневалась в том, что скоро этот ее гм... отпуск закончится, и она вновь вернется в прежнюю жизнь, оставив лишь волнующие воспоминания о своем безалаберном бытие на краю света. Ну, а пока можно считать себя жертвой – это делает тебя невинно пострадавшей как в собственных, так и в чужих глазах, а заодно поднимает самооценку.
Меж тем Милиссандра продолжала:
– Сейчас же вы обвиняете меня в каких-то грехах, хотя я просто пыталась выжить! Вдобавок ко всему вы только что заточили меня здесь, в четырех стенах, словно в тюрьме, а ведь я хотела всего лишь немного отдохнуть и отвлечься после всех неисчислимых горестей, что выпали на мою долю! Разве я не имею права на это?
– Я выслушал вас... – голос отца Арсиния был суров. – Не буду давать оценку вашему поведению – оно просто шокирует. Если бы вы были в состоянии посмотреть со стороны на себя и свой внешний вид, то, без сомнения, пришли бы в ужас! Вам необходимо немедленно вернуться домой, с раскаяньем в душе припасть к ногам вашего супруга и молить его о прощении. По слухам, он вам и ранее прощал очень многое. Если ваше покаяние будет искренним и идти от самого сердца, то ваш муж, возможно, смягчится.
– Пусть этот мужлан радуется уже тому, что я к нему вернусь... – самоуверенность в голосе Милиссандры поражала. – Надеюсь, что теперь он вдвое увеличит мое содержание. Без меня он никто и ничто!
– В отличие от вас я бы не стал утверждать подобное и относиться столь легкомысленно ко всему происходящему... – отец Арсиний достал из стола конверт. – Все обстоит куда серьезней. Мне пришло письмо, в котором сказано, что ваш побег произвел весьма неприятное впечатление на графа ди Вилльеж.
– И что с того?.. – отмахнулась девица. – Переживет.
– Поясняю: ваш муж счел себя оскорбленным, что вполне объяснимо и оправдано, да и Его Величество был крайне раздосадован подобным скандалом. Утаить эту историю, к сожалению, не удалось, и сейчас о бегстве графини ди Вилльеж с каким-то щелкопером известно во всех уголках нашей страны. Недавно граф подал в Церковный Совет прошение о разводе, и это ходатайство сейчас рассматривается. Тем не менее, можно считать с большой долей вероятности, что просьба будет удовлетворена.
– Не поняла... – кажется, для Милиссандры услышанное оказалось полной неожиданностью. – Какой еще развод?
– Речь идет о расторжении вашего брака... – холодно заметил отец Арсиний.
– Этого не может быть! Я нужна моему супругу для придания блеска в обществе!
– Видимо ваш муж счел, что отныне блеска у вас недостаточно... – тонко улыбнулся отец Арсиний.
– Чушь! И потом, развод не может состояться без меня и моего на то согласия!
– Если найдут нескольких свидетелей, которые подтвердят факт побега жены от венчанного мужа, и их показания будут совпадать, то ваше присутствие на суде не является необходимым.
– Их еще найти надо, этих свидетелей!
– Не вижу сложностей. Могу перечислить кое-кого из тех, кто может быть возможным свидетелем: ваша служанка, моряки с судна, на котором вы добирались до Черного Континента, тот человек, ради которого вы бежали из семьи... Если этот негодяй уже вернулся на родину, то не сомневайтесь, что ваш супруг его уже нашел и допросил. А уж если в ближайшее время там появится некто, знающий о ваших здешних развлечениях, то... Сами понимаете, что во всей этой неприглядной истории ваша позиция очень уязвима.
– Но король...
– В этой истории Его Величество целиком на стороне вашего мужа. Думаю, он поддержит графа ди Вилльеж как в разводе, так и в выборе новой супруги.
– Да кому он нужен, мой муженек! Пусть будет благодарен уже за то, что я столько лет его терплю!
– Э, не скажите... – чуть усмехнулся отец Арсиний. – Насколько мне известно, к нынешнему времени уже выстроилась довольно-таки длинная очередь из очаровательных представительниц самых знатных семейств страны, которые безоговорочно согласны стать графиней ди Вилльеж со всеми вытекающими отсюда обязанностями и привилегиями.
– Что за бред! Я никого не собираюсь пускать на свое место, а мой муженек будет невероятно рад моему возвращению!
– Вы слишком низко цените своего супруга, да и семьи, как таковой, у вас уже нет. На мой взгляд, ваш муж уже присматривает себе новую спутницу жизни, тем более что выбор у него огромнейший. Как только будет получен развод...
– Я его опротестую!
– Ваше право, но если основанием развода служит доказанная супружеская измена, то никакой протест не будет принят во внимание. Должен сказать, что я обычно выступаю за незыблемость брака, но если бы поинтересовались моим мнением относительно вашего случая, то я бы сказал, что намерен склониться в иную сторону. Что касается имущественных вопросов, вернее, того, что вам достанется после развода – это мне неизвестно, но если вспомнить, насколько пронырливые крючкотворы служат графу ди Вилльеж, то могу предположить, что после расторжения брака вам не останется ровным счетом ничего.