Патруль
Шрифт:
Понятно, что с того времени обитатели Залучья в сторону кладбища только смотрели, но даже проходить подле этого места боялись, а ведь как раз та дорога, что проходит вдоль погоста, ведет на поля – надо помнить, что сенокос идет вовсю, каждый день дорог. И потом, кто их знает, что этим бродящим надо – может, через какое-то время и в деревню заявятся, и что тогда будет – о том только Небесам известно!
– Понятно... – вздохнул Себастьян. – Нам надо бы сходить на то кладбище, посмотреть, что к чему...
– Так мы вас враз до места проводим!..
Как нам и говорили, далеко идти не пришлось – всего-то от околицы через поле. Ну, на первый взгляд это самое обычное деревенское кладбище посреди леса. Подобных мест вечного упокоения за последние годы я видела уже сколько, что и не пересчитать. Большая поляна, на которой находятся небольшие холмики с крестами, некоторые из которых уже покосились, а часть могил уже едва ли не сплошь поросла травой. Кое-где начинает расти кустарник, в нескольких местах растут вишни и березки – их посадили горюющие родственники на могилах своих близких. Тишина, лишь комариный звон, жужжание слепней и оводов, да голоса птиц... Люди сюда обычно приходят только по праздникам, или же чтоб помянуть усопших, а еще неуемная детвора нет-нет, да и забежит в солнечный день на погост.
– Ладно, мы тут пока пройдемся, осмотримся... – Себастьян огляделся по сторонам.
– А мы?.. – подал голос мужичок, тот самый, что и привел нас на кладбище.
– Как хотите. Можете здесь оставаться, можете по своим делам идти...
Мы с Себастьяном обошли все кладбище, но я не заметила ничего особо подозрительного, если не считать взрыхленной земли и смятой травы на кое-каких старых могилах из числа тех, которые находились уже едва ли не вровень с землей. Впрочем, судя по лицу Себастьяна, ему многое стало понятно. Правда, я его ни о чем не расспрашивала – что надо, сам скажет. Такое правило было заведено у нас с Грегом, и менять его я пока что не собиралась.
Как и следовало ожидать, никто из тех местных жителей, кто пришел сюда вместе с нами, уходить не собирался. Крестьяне смотрели на нас во все глаза, ожидая того, что им скажут патрульные, и, судя по их лицам, ни на что хорошее они уже не надеялись.
– Ну, чего скажете?.. – поинтересовался все тот же мужичонка.
– Пока ничего... – пожал плечами Себастьян. – Мне бы лошадей увидеть, тех самых, которые так напугались при ночных встречах возле этого кладбища...
– А зачем вам на них глядеть?.. – не унимался крестьянин.
– Раз прошу – значит надо... – чуть повысил голос Себастьян.
– Это мы вас быстро отведем...
Как и говорил здешний староста, обе лошади, хотя и принадлежали разным хозяевам, вели себя совершенно одинаково – дрожали, испуганно жались к стене и наотрез отказывались выходить из стойла. Более того – они даже хозяев не хотели к себе подпускать, были готовы ударить копытом любого, кто хотел к ним приблизиться. Впрочем, Себастьяна сумел успокоить лошадей, и когда мы уходили, то каждая выглядела куда спокойней.
– Вот что, хозяева, я вам скажу... – сказал напарник, когда мы вновь оказались на дворе. – С ваших лошадей сполох я снял, так что по этому поводу вам беспокоиться не стоит. Вы их три дня подряд чистой водой поите, и пусть они на поле пасутся, сил набираются. Ну, а потом и запрягать их можно будет.
– Через три?.. – разочарованно протянул один из мужчин. – А нам же работать надо, дни стоят вон какие золотые, самая страда, и как же без лошади обходиться?
– Три дня как-нибудь перебьетесь... – отмахнулся Себастьян. – И не стоит возмущаться понапрасну – можно подумать, вам без лошади заняться нечем, и вся работа будет стоять на месте! Если хотите, чтоб ваши лошади были здоровы, то делайте так, как я вам говорю. Надеюсь, все понятно?
– Да... – крестьянин подавил вздох. – А с этими как же, ну, с теми, что по погосту бродят?
– С ними ночью разбираться будем... – Себастьян подавил зевок. – Только поспим немного, потому как после долгой дороги глаза сами собой закрываются...
... Нас разбудили через несколько часов – наступила ночь, и нам пора было отправляться на кладбище. Делать нечего, пришлось безропотно вставать и умываться холодной водой, чтоб прогнать сон. Нет, делайте со мной что хотите, но перед обратной дорогой я намерена отоспаться, как следует.
Все еще стряхивая с себя остатки сна, и прихватив заранее приготовленные осиновые колышки, мы с Себастьяном направились на кладбище. Так, надо быстро приходить в себя – сейчас будет не до сна.
– Алана, а что ж ты меня не спрашиваешь, кто там гуляет по погосту ночной порой?.. – поинтересовался Себастьян.
– Просто я достаточно долго проработала с Грегом, а он не относился к числу любителей поговорить. Привыкла ждать, когда он скажет мне то, что сочтет нужным. Вот и сейчас я нахожусь в ожидании, когда вы, господин хороший, соизволите мне что-то пояснить.
– Да, согласен, надо было раньше поделиться с тобой своими предположениями. Думаю, те, с чем нам сейчас предстоит иметь дело – это костомахи. Вам с Грегом ранее доводилось с ними встречаться?
Костомахи, значит... Если честно, то что-то подобное я и предполагала – просто однажды, лет пять назад, нас с Грегом вызывали в отдаленную деревню по такому же поводу. Помнится, бывший напарник тогда быстро навел порядок. Он тогда еще говорил мне, что толковый маг может легко управиться с этой нежитью, и особо бояться ее не стоит. Что ж, надеюсь, что хотя бы сегодня все обойдется без проблем.
Кто такие костомахи? Это давным-давно умершие люди, которые к нынешнему времени уже давно стали скелетами. Иногда по непонятным причинам они ночами выходят из своих могил и бродят по кладбищу. По счастью, костомахи, как правило, не покидают погосты, и далеко от них не отходят, однако эту нежить куда больше привлекают дороги, что пролегают рядом с кладбищем. При появлении на дороге людей или телег, костомахи выходят к ним и пытаются окружить тех неосторожных, кто решился ночной порой проехать этим местом. Трудно сказать, что этой нежити нужно от людей – естественно, любой, кто видит идущие на него скелеты, мчится от них так, что только пятки сверкают. Впрочем, эту нежить боятся не только люди: хоть звери, хоть животные – все бегут от костомахи со всех ног.