Патрульные Апокалипсиса
Шрифт:
– Простите, мистер Соренсон. Я ведь не…
– Знаю, знаю, – перебил его шеф отдела консульских операций, – откуда тебе понять, какую боль причинили мне те времена. Это-то меня и беспокоит.
– Не понимаю вас, сэр.
– А если у нас начнутся оголтелые преследования? Гарри Лэтем, вероятно, единственный гениальный агент ЦРУ, суперинтеллект, который не проведешь, но эти списки – с другой планеты… Или нет? Господи, этого не может быть!
– Чего, мистер Соренсон?
– Дело в том, что все эти люди приблизительно
– Ну и что?
– Много лет назад, когда я только поступил в Управление, дошел слух из Бремерхавена, со старой базы подводных лодок в Гельголандской бухте, будто фанатики «третьего рейха», зная, что война проиграна ими, разработали определенную стратегию, чтобы окопаться. Эта операция называлась «Дети – ростки будущего»: специально отобранных детей тайно рассылали по семьям всей Европы и Америки; там их готовили к тому, чтобы они могли занять руководящие посты в мире финансов и политики. Конечной целью этой операции было подготовить условия, способствующие появлению… «четвертого рейха».
– Но это же безумие, сэр!
– Это не было полностью опровергнуто. Сотни две наших агентов совместно с военной разведкой и британской МИ-6 в течение двух дет проверяли каждый след. Это не дало результатов. Если такая операция и была задумана, она кончилась, не успев начаться. Ничто не доказывало, что ее вообще начали.
– Но сейчас у вас появились сомнения, мистер Соренсон?
– К несчастью, да, Пол. Я стараюсь обуздать воображение, которое только и спасало меня, когда я работал нелегалом. Но сейчас я не нелегал и не в той ситуации, когда ночью кто-то подстерегает меня в темном проулке. Я должен видеть всю картину при ярком дневном свете, и у меня нет оснований верить в существование операции «Дети – ростки будущего».
– Так почему бы не плюнуть на все эти данные и не спрятать этот список подальше?
– Я не могу так поступить, потому что Гарри Лэтем доставил его с огромным трудом. Назначь на завтра совещание с участием госсекретаря и директора Управления – либо в Госдепартаменте, либо в Лэнгли. Как пасынок, я приму то, что они решат.
Дру Лэтем сидел за своим столом на втором этаже американского посольства и допивал третью чашку кофе. В дверь постучали, и, не дождавшись ответа, в кабинет вошла взволнованная Карин де Фрис.
– Я слышала, что произошло! – воскликнула она. – Не сомневаюсь, что это были вы.
– Доброе утро, – сказал Дру, – или уже полдень? Я обрадовался бы вам еще больше, если бы вы захватили с собой скотч.
– Все газеты пишут об этом! – продолжала Карин, бросив на стол дневной выпуск «Экспресс». – Бандит пытался ограбить постояльца «Мёриса», ворвался, стреляя, к нему в номер и был убит охранником.
– А эти ребята быстро сделали это достоянием общественности, не так ли? Ну а охрана – лучшей не пожелаешь.
– Перестаньте, Дру! Вы же сами мне говорили, что живете в «Мёрисе». А когда я позвонила в полицию округа, там несколько смутились и сказали, что никакой информации дать не могут.
– Еще бы, все в Париже дорожат деньгами, которые приносит туризм. Да так и должно быть; подобного рода вещи случаются только со мной.
– Значит, это все-таки были вы!
– Вы ведь так и сказали. Да, я.
– И вы в порядке?
– По-моему, этот вопрос вы тоже задавали: да, я в порядке. Я все еще напуган до смерти – забудьте последние два слова, – но я здесь: живу, дышу и передвигаюсь. Хотите пойти пообедать – в любое место, кроме рекомендованного вами в прошлый раз?
– Я буду занята еще сорок пять минут.
– Готов подождать. Я только что освободился после разговора с послом Кортлендом и его коллегой, германским послом Крейтцем. Они, наверное, все еще беседуют, а я уже был не в состоянии выносить их фальшивые реверансы.
– Кое в чем вы очень напоминаете брата. Он терпеть не может начальства.
– Должен поправить вас: только такого, которое не знает, о чем говорит. Кстати, Гарри прилетает из Лондона завтра или послезавтра. Вы хотите с ним встретиться?
– Еще бы! Я обожаю Гарри!
– Второе очко в пользу моего брата.
– Простите?
– Он болван.
– Не понимаю.
– Он такой высокий интеллектуал, что к нему не подступишься, с ним невозможно разговаривать.
– О да, я помню. У нас были удивительно интересные беседы о бурных вспышках религиозности – от Египта, Афин и Рима и до Средних веков.
– Третье очко в пользу Гарри. Так где мы обедаем?
– Там, где вы предлагали вчера, в пивной на авеню Габриель.
– Нас наверняка увидят там.
– Сейчас это уже не важно. Я говорила с полковником. Он все понимает. По его словам, «никто от этого не вспотеет».
– А что еще сказал Витковски?
– Ну… – Де Фрис опустила голову. – Что вы не похожи на вашего брата.
– В каком смысле?
– Это не важно, Дру.
– Напротив.
– Ну, вы не такой эрудит, как он…
– Гарри явно ударил по подлецам… Итак, обедаем через час, о’кей?
– Я закажу столик: меня там знают. – Карин де Фрис вышла из кабинета, гораздо тише, чем в прошлый раз, прикрыв дверь.
На столе Лэтема зазвонил телефон. Звонил посол Кортленд.
– Да, сэр, в чем дело?
– Крейтц только что ушел. Мне жаль, Лэтем, что вас не было и вы не слышали того, что он говорил. Ваш брат не просто разворошил осиное гнездо – он раздолбал его к чертовой матери.
– О чем это вы?
– Из соображений безопасности Крейтц все равно не мог бы сказать об этом при вас. Это настолько секретно, что даже мне пришлось просить допуска.
– Вам?
– Поскольку Хайнрих взломал печать Бонна, а Гарри – ваш брат и прилетает сюда завтра, высокие чины в разведке, видимо, решили, что нет смысла держать меня в стороне.