Паучий дар
Шрифт:
Все тревоги Неттл растаяли как дым. Она уже не помнила, зачем прибыла сюда, но твердо знала, что на Белой лодке найдет все, что ей нужно. «Нет, – вдруг подумала она. – Это не мои мысли. Здесь не купишь решение всех проблем». Возможно, ее разум вовсе не был кристально чист. Возможно, это было еще одним наваждением рынка.
– Неттл, попроси своего брата спуститься, – сказал Эммет все тем же мягким, но не терпящим возражений тоном. В руках он снова держал птичью клетку.
При мысли о том, что Янника опять запрут, Неттл стало нехорошо. Она даже открыла рот, чтобы возразить, и вдруг поняла, что это мгновение – именно оно! – было ее половинкой шанса, которую
– Янник, держись в воздухе! – приказала она. – Ни в коем случае не снижайся!
А потом нахмурилась от растерянности и удивления.
– Простите! – Она повернулась к Эммету. – Янник не спустится. Он не хочет возвращаться в клетку!
– Но это ради его же блага! – настаивал Эммет. – На рынке полным-полно опасностей и ловушек.
Он старался говорить доброжелательно, хотя явно был раздражен. Все козыри были у него в руках, он мог заставить Янника спуститься, пригрозив его сестре. Но тогда ему пришлось бы забыть о роли благородного защитника. Неттл подумала, что Леона была права: Эммет действительно мнил себя джентльменом. Ему нравилось, когда на него смотрели с доверчивым обожанием.
– Знаю! – сказала Неттл. – Мне очень жаль. – Она огорченно заломила руки, но потом лицо ее просветлело. – Еда! Мой брат не сможет устоять перед угощением. Я поищу что-нибудь в каюте!
И прежде чем Эммет успел возразить, Неттл уже бросилась вниз, под палубу. К счастью, за ней никто не последовал.
Две минуты спустя она услышала, как ее зовет Тэнси.
– Ты где? Чего ты там застряла?
– Иду! – Неттл выскочила на палубу с булочкой в руке. – Простите, что задержалась, я… разбила чашку.
По крайней мере, это было правдой, просто она не стала упоминать, что разбила ее намеренно и один осколок не отправился в мусорное ведро вместе с остальными.
Неттл разломала хлеб на кусочки и бросила на палубу, словно пытаясь приманить Янника.
– Готово, – мысленно сказала она брату. – Теперь нужно тянуть время. Так что оставайся в воздухе…
– Да сколько можно?! – нетерпеливо рявкнула Тэнси, глядя, как Янник продолжает выписывать круги над кораблем. Она грубо схватила Неттл за волосы и дернула, заставив ее вскрикнуть. – Янник, прекрати упрямиться! – Голос Тэнси был ласковым и игривым. – Ты же не хочешь, чтобы наш рогатый друг решил, будто твоя сестра не собирается нам помогать?
– Она блефует! – в отчаянии крикнула Неттл брату, когда чайка принялась медленно по спирали опускаться на палубу. – Улетай! Потом я найду тебя, обещаю!
– Я не позволю им тебя обидеть, – отозвался Янник. – Я твой старший брат. Или, по крайней мере, иногда должен хоть попытаться им быть.
Красные перепончатые лапы коснулись палубы, и Тэнси набросила на Янника сеть.
Корабль Шэя Эммета по сравнению с судами остальных Освободителей казался большим, но на фоне Белых лодок выглядел маленьким и убогим. Внушительный корпус зачаровал Неттл своим жемчужным сиянием, навевая мысли о цветущей вишне и снеге. Сверху им сбросили веревочную лестницу, которая развернулась на лету.
– Присмотри тут за всем, – негромко велел Эммет Тэнси, а потом повернулся к Хозяину леса. – Стереги пленников и не позволяй им покидать корабль. Ты понял?
Могучий зверь склонил увенчанную рогами голову в знак согласия. С клеткой в руке Шэй Эммет принялся карабкаться по лестнице – туда, где приглушенно гудели голоса и звучала навязчивая музыка. Зрелище напоминало картину, написанную лунным светом: отважный герой в бархатном костюме взбирается на борт корабля-призрака. Неттл подумала о том, как он позволил Тэнси пригрозить им с Янником вместо него, – и почувствовала, что презирает этого человека больше, чем кого-либо в мире.
– Я найду тебя! – прокричала она Яннику.
Неттл неотрывно смотрела на покачивающуюся в воздухе клетку, пока ту не поглотили тени. Мысли ее брата истончались с каждой секундой, пока наконец она совсем не перестала их слышать.
Глава 49
Стрекоза
Скорчившись в тесной, укрытой тканью клетке на борту Белой лодки, Келлен изо всех сил старался не паниковать. Он почти ничего не видел, зато слышал разговоры на непонятном языке, которые велись музыкальными певучими голосами, и гортанный рокот. Он невольно задумался, нельзя ли свернуться калачиком и притвориться мертвым. Но потом все-таки решил, что лучше изобразить из себя обычного человека – тогда, может быть, никто им не заинтересуется, и его не продадут.
– Если станут спрашивать, – прошипел он Повару, – то я просто мальчишка-ткач, заблудившийся на болоте, и ты понятия не имеешь, из-за чего весь сыр-бор.
– Боюсь… уже слишком поздно, – шепнул в ответ Повар. – Посмотри на ткань…
И действительно, ткань, наброшенная на клетку, дергалась и распадалась. Бесчисленные нити извивались и осыпались на пол, морщась от воспоминаний об утке и основе. Келлен услышал, как будто ветер прошелестел: «Расплетатель», и это слово тут же подхватили собравшиеся. Расплетатель. Слава всю жизнь обходила Келлена стороной, но эти существа, привыкшие таиться в тени, явно о нем слышали.
Клетку все плотнее обступали фигуры, они наклоняли головы так и эдак, с любопытством разглядывая Келлена. Он видел лица, похожие на отражения в кривом зеркале, головы-близнецы, делившие один алый капюшон на двоих, пустые глазницы, из которых струился дым…
Последний лоскут ткани упал ворохом ниток, и теперь Келлен мог рассмотреть место, где он оказался. Клетка стояла посреди белой, как кость, палубы возле одной из мачт. Корабль испускал мягкое свечение, сияя ярче, чем луна в небе. Келлен не мог сосчитать, сколько существ бродит по палубе, перешептываясь, танцуя и потягивая напитки из хрустальных бокалов. Фигуры рябили, сливались и множились, сбивая с толку.
С одной стороны от клетки испуганно горбился на троне из плавника и живого плюща Повар. С другой высились трехметровые медные весы. Центральную стойку весов украшала усыпанная драгоценными камнями метровая стрекоза. Келлен сперва решил, что это скульптура, но стрекоза вдруг встрепенулась и задвигала крыльями. Раздался глубокий звук, точно дождь забарабанил по металлической крыше. Разговоры в толпе послушно стихли.
А Келлен продолжал разглядывать блестящие бирюзовые чешуйки, прожилки на крыльях и составленные из драгоценных камней таинственные глаза. За всем этим он в то же время видел крохотную, невообразимо старую женщину, которая держалась за маковку весов тонкими костлявыми руками. Длинное платье с блестками болталось на ее худом теле, а накрахмаленные складки кисеи торчали, словно крылья.