Пчелиный Рой. Уплаченный долг

Куликов Даниил

Кваз снова помолчал.

— Поэтому я так взбесился, когда увидел этого Рыбака. — сказал он. — Словно пародия на меня. Урод с человеческим лицом. Все мои гадкие черты были в нём, но вот только усилены тысячекратно. Это было мерзко. Мне было гадко ощущать схожесть с ним, даже если она составляла сотые доли процента. Я возненавидел его, после его поганых слов… Но вернёмся к тому, с чего я начал. Проклятье Улья.

Кваз осмотрел всех тяжёлым взглядом.

— Однажды я напал на новичка. — хмуро продолжил он. — Напал и ограбил. Отделал, и забрал, всё что тот имел, и послушал его проклятия. Но посмеялся и ушёл. А после началось — странное нападение заражённых, которого не могло быть, потеря

кучи местных денег. Чёрный жемчуг, который я нашёл случайно. Моя глупость, когда я его сожрал, и тогда же я стал квазом, уродом, таким, как сейчас. Тогда же я и взял имя Кваз. Тогда же меня тяжело ранили рейдеры, которые приняли за заражённого, и чуть не убили. Всё что у меня оставалось ушло на лечение. Когда оно окончилось я остался без гроша. А тогда же пошёл в рейд с кучей других людей и попал к мурам. Они отделали меня так, что мама не горюй, потом начали срезать кожу, и отрезать пальцы. А в итоге одели стальной трос на шею, и разогнали машину. Так я и потерял всё что имел — своё богатство, оружие, своё лицо, и свою личность. Теперь я просто Кваз, с которого Улей взял своё.

Он молчал и хмурился. Однако никто не спешил его осуждать.

Глава пятьдесят седьмая

Белый жемчуг

Заражённые могут пожирать друг друга.

Заметки Полковника.

— Так может у него был такой дар — проклинать? — спросил Ярл. — Он ещё жив?

— Да, сынок. — кивнул Батя. — Расскажи, как его найти, а я с ним сам поговорю.

Кваз посмотрел на них как на сумасшедших.

— Доплатить, чтоб забыл. — внёс предложение Уайт.

Четыре пары глаз уставились на него.

— Это… да вы чего? — сбился Кваз. — Ну жив он.

— Значит пол дела сделано. — кивнул Батя.

— Не… — отвёл взгляд Кваз. — Я его нашёл. Только он сделать ничего не смог. Да и не проклятия его дар, я точно узнал… У него другой дар. Да и вообще… Меня сгубило не проклятье, и не месть Улья, а собственная жадность, циничность.

— Жалко… — протянул Уайт. — А нет способа всё вернуть?

— Не… — покачал головой Кваз. — Нельзя. Да и… Мне нравится — у меня теперь есть друг, есть дело, я не думаю о деньгах, а силы столько, что раньше и не снилось.

Не найдя больше слов он поднялся и пошёл прочь. Три пары глаз повернулись к Рою.

— Рой, ты когда бредил всё сожалел, что не сделал Кваза человеком. — начал Батя. — Так что, он правду говорит? Нет способа?

Рой помолчал.

— Есть. — сказал он на конец. — Даже два. Но оба такие невероятные, что более правдиво говорить, что их нет совсем.

Три пары глаз уставились на него в ожидании.

— Есть такой зверь, о котором говорить нельзя. Особенно в стабах, люди не любят слышать его имя. — начал он. — Никогда не говорите при людях его названия. Его называют скреббер. Это самый страшный из монстров Улья. Те кто его успевает увидеть, чаще всего умирают. Есть разные виды, но я слышал только об одном. Он огромен — высотой с два или три этажа — не меньше, и длиной с десяток вагонов поезда. Выглядит как огромное насекомое покрытое хитином. Вроде мокрицы. У него сотни ног разной формы и очень большая скорость передвижения. И именно в нём есть белый жемчуг — самый редкий и дорогой. Такой жемчуг даст очень сильный и уникальный дар, дар, сила которого огромна. Не иммунного человека сделает иммунным. А любого кваза снова сделает человеком.

Бойцы молча внимали ожидая продолжения.

— Вот только добыть тот жемчуг почти невозможно. — продолжил Рой. — Его броню не пробьет ни один калибр. Бегает он быстрее поезда. А когда в него стреляют гранатами или ракетами просто сворачивается в бронированный шар и катится заставляя снаряды рикошетить или соскальзывать. Людей давит как мух, лапами легко пробивает насквозь любую бронетехнику,

челюстями её рвёт как бумагу. Мины под землёй чувствует и обходит стороной, и вдобавок плюётся ядовитой и едкой жидкостью на сотни метров. Прыгает высоко — вертолёт или сдёрнет, или подобьёт, и целиком с людьми сожрёт.

Уайт присвистнул.

— И как же на него охотятся? — мрачно спросил Ярл.

— Не знаю. — ответил Рой. — Если просто охотники идут — то посылай сразу полк. Глядишь, десяток останется. Да только потом те кто останутся — друг друга убьют ради этого жемчуга. Жемчуг то не просто золотым становится, и даже не платиновым — это какая цена подымается, чтобы окупились все снаряды, вся бронетехника, все мины, вся амуниция, пища в конце концов? Какую цену нужно предложить, чтобы это всё окупилось? Раза в три больше, чем всё это стоило, не меньше. Ещё малыми группами ходят, но у них умения у всех уникальные, прям божественные, но тоже все мрут как мухи.

— Да, хреново. — пробормотал Батя. — А второй способ какой?

— А второй проще. — хмыкнул Рой. — Берёшь ту цену, которую я тебе назвал, и идёшь к тому, у кого есть белый жемчуг, и покупаешь. Но цена всегда и у всех разная. Да и убить тебя могут, а богатства твои забрать.

— И какая же цена, так, скажи приблизительную, для справки.

Рой подумал.

— Цены разные по всему Улью. Они ведь никем не регулируются. Кто какую хочет, такую и ставит. Но примерно я скажу… Чтобы окупить убийство одного топтуна, нужно не меньше десятка споранов, если накинем и предположим, то получится около семнадцати споранов. Одна горошина будет столько стоить в споранах… Дальше идёт чёрный жемчуг из рубера… Нужен крупный калибр, чтобы его убить — не меньше двенадцатого, да и лучше, чтобы очередями стреляла, да и пуль гору, плюс несколько человек с этим калибром, плюс лёгкая бронетехника, чтобы быстро валить, или на худой конец автомобили бронированные… Тут одних горошин надо будет… Скажем, штук семьдесят-девяносто, не меньше… И наконец, красный жемчуг из элитника… Чтобы его завалить надо оружия как на трёх-четырёх руберов. А вообще лучше иметь пулемёт тридцатого калибра — чтобы наверняка убить.

— Что, три или четыре чёрные жемчужины? — спросил Уайт.

Рой посмотрел на него с некой досадой.

— Я же сказал — чтобы окупилось… В смысле, чтобы не только стоимость оружия вернуть, а ещё и прибыль получить — смело умножай на три. Это будет все девять жемчужин. А иногда даже двенадцать или пятнадцать.

— А если в каждом будет попадаться не одна жемчужина, а больше?

— Обычно при подсчёте доходов принято считать, что жемчужина будет одна. — пояснил Рой. — Их конечно может больше быть, но так считать удобней.

— И во сколько элитников ты оцениваешь этого… эту… жемчужную мокрицу? — спросил Батя.

Рой снова задумался.

— Думаю в пятьдесят элитников. Не меньше. Не считая наценки.

— Теперь я понял, почему за этот жемчуг готовы убивать. — кивнул Уайт.

— Рой. — внезапно сказал Ярл. — Ты ведь смог убить элитника в одиночку.

Рой скривился.

— Повезло. Он был тяжело ранен, да если ты в вспомнишь, я сам чуть не умер. Даже сейчас бледность и разбитость от спорового голодания не прошла.

Все трое помолчали.

— Рой, сынок. — начал Батя. — Я слышал, что ты кроме того элитника, который чуть нас всех не завалил, ты убивал и руберов. В одиночку. И топтунов имея при себе всего лишь пневматическую винтовку.

Рой напрягся. Ему не нравились подобные разговоры.

— Я к тому, сынок. — продолжил Батя. — Почему бы нам не завалить пятьдесят этих элитников? Можно даже не торопиться. А если в каждом будет больше одной жемчужины, то и наценка будет.

Рой непроизвольно прикоснулся к рукоятке РШ-12.