Печать дьявола
Шрифт:
Эммануэль пожал плечами.
– - Слышал, что это несколько десятков томов. Отдельные фрагменты читал, попадались. А что?
– - Знаете, у одного известного талмудиста я натолкнулся на утверждение, что Бог читает Талмуд стоя.
Ригель молча смотрел на Хамала и опустил глаза.
– - Кощунственно и горделиво, говорите?
Эммануэль усмехнулся.
– - Не говорю. Думаю. Вас эти слова больно задели.
– - Да...-- Хамал удивился.
– - Странно, что вы это поняли. А почему?
– - Вам нравится мысль об избранничестве. Бог есть Дух, и вашему народу это открылось
– - ...то в их душах оскудела Любовь, как вы недавно дивно выразились?
– - глаза Хамала весело заискрились.
– - Нет. Это сказано не мною. И не об этих душах. Просто я, в отличие от вас, не читаю мысли, но вы показались мне ... все-таки ...Человеком Духа.
Хамал бросил странный -- долгий и внимательный -- взгляд на Ригеля.
– - В ваших устах это, как я понимаю, комплимент?
Ригель улыбнулся и кивнул.
– - Человек Духа не совершит подлость, не унизится до трусости, не измажет себя низостью.
Хамал замер, и глаза его неожиданно потемнели.
– - Да... Конечно... 35 глава Исайи. "Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая, и расцветёт как нарцисс", -- со странным раздражением произнёс он.
– - Знаете, Ригель, если вы когда-нибудь согрешите, то только смертно. Я ведь это понимаю, я -- выкрест.
– - Вы крещены?
– - Да, конечно, перед вами -- раб Божий Жильбер. Гилберт. В Меровинг не примут внука еврея-ювелира, пока он не поцелует крест. Деньги за обучение -- еврейские, заметьте, не отмывают, а меня -- в купель с головой. Не надо, не надо, -- он махнул рукой, заметив гневную реакцию Эммануэля.
– - Не сердитесь, я ведь на это согласился. Я добровольно отошёл от веры отцов, а что получил?
– - А чего искали? Возможности поступить в Меровинг?
– - голос Ригеля неожиданно прозвучал резче.
– - Так вы -- в Меровинге. Искали бы Истины, может быть, были бы в Истине.
– - Как это Невер с вами общается?
– - вырвалось у Хамала. На миг он смутился и пожалел об этих словах, но тут же нашёлся.
– - Кстати! Морис говорил вам, что у убитой пропали драгоценности?
– - Что?! У Лили?
– - Да. Девицы, её соседки, решили, что в спальне покойницы может быть что-то, указывающее на убийцу, позвали Сирраха и обыскали комнату. Риммон утверждает, что кроме истёртого тапка и дохлой мыши там ничего не было. А девицы говорят, что её камни стоили целое состояние. Не лгут, кстати. Многие её украшения сделал мой дед, Абрахам Хамал.
– - Гиллель хотел что-то добавить, но не успел, ибо в это мгновение входная дверь распахнулась настежь, с грохотом ударившись о стену.
На пороге, полуголый и разъярённый, похожий на мраморную статую любовника Афродиты бога Арея, стоял Морис де Невер. Его кудри шевелились, как змеи на голове Горгоны, огромные голубые глаза метали искры. Ригель и Хамал в изумлении поднялись. Невер с силой захлопнул за собой дверь, при этом простыня, которой
– - Прекратите, Хамал, -- отсмеявшись, проговорил он, -- и без вас тошно.
– - Что случилось, Морис?
– - Эммануэль присел рядом.
Новый взрыв безумного хохота Хамала помешал Неверу ответить. Отдышавшись, Гиллель с издевкой процитировал:
– - " Неприступный пока, мой Лигурин, щедро Венерою
Одарённый, когда первый пушок спесь пособьёт твою,
И обрежут руно пышных кудрей, что по плечам бегут,
тогда ты, Лигурин, в зеркало глянувши..."
Я люблю Горация, а вы, мсье де Невер?
– - Я задушу вас, Гиллель, -- проворчал Невер, но было заметно, что эти слова - пустая риторика.
– - Что произошло?
– - повторил Эммануэль.
Хамал, всё ещё смеясь, зажёг несколько свечей, добавив света.
– - Что! Этот вон понял уже...
– - Ну, я же не читаю твоих мыслей, Морис.
– - Принимаю ванну, собираюсь обсохнуть и лечь спать, -- с досадой пояснил Морис.
– - Вдруг из-за ширмы выскакивает Виллигут и лезет ко мне с поцелуями и признаниями в любви! Видели бы вы, что он пытался сделать!
– - он, трепеща, брезгливо поморщился.
– - Мир как будто сходит с ума! Тоже мне -- Гиацинт! А до чего гадок, и передать невозможно! Эти липкие руки, эти омерзительные губы, -- Невер содрогнулся и неожиданно снова разъярился, -- это мерзость!! Баб, что ли, мало? На кой черт мне его толстая волосатая задница?
В ярком свечном пламени Морис выглядел неправдоподобно красивым.
– - Гиацинт... Вы-то уж точно Аполлон, мсье де Невер, -- насмешливо заметил Хамал.
– - Да будь оно всё проклято! Аполлон! Тот хоть за нимфами бегал.
– - А, кстати, не всегда.
Невер зло сплюнул, явно не собираясь углубляться в дебри мифологии.
– - А что Виллигут?
– - Ригелю вся история показалась откровенно мерзкой.
– - Откуда мне знать? Надавал я ему оплеух, вышвырнул в коридор, да и дело с концом!
– - Невер помолчал, и вдруг полушёпотом добавил, -- весь месяц проходу мне не давал своими глупостями. Воистину, после l'Air Epais в него вселился дьявол.
Смех Гиллеля резко смолк, и голос прозвучал на октаву ниже.
– - Откуда вы знаете о l'Air Epais?
– - А вы?
Взгляды Гиллеля Хамала и Мориса де Невера скрестились, как две шпаги.
Тут произошло нечто странное. Невер неожиданно вздрогнул всем телом, смертельно побледнел и, резко поднявшись на ноги, зашатался. Гиллель отпрянул, Эммануэль бросился к нему, но Морис отстранил его и замер, опираясь руками об стол. Кровь медленно прилила к его щекам. Он осторожно сел, глубоко вздохнул и несколько мгновений сидел с закрытыми глазами. Потом глаза Мориса открылись -- в них были недоумение и испуг.