Печать Индиго
Шрифт:
– Ты ведь сможешь сыграть эту роль? Соблазнителя? И надобно всего-то говорить девке ласковые слова да льстить. Да и взгляд чуть потеплее сделай. И она растает, даже не сомневаюсь. Ты же очень умен. Я думаю, что тебе не составит большого труда влюбить в себя эту девицу. Главное, необходимо изолировать ее от ее матери и отчима. Но на счет них я тоже кое-что придумал. Затеем небольшую баталию и найдем злодея. Он кстати тоже уже имеется, как выяснили наши братья. Во время хаоса ты спасешь девицу из лап этого злодея, и девка сразу же влюбится в тебя. Видишь, как я все выстроил? И тебе останется сделать самую малость. Ну и что ты скажешь на все это?
– Я выполню волю Ордена, – глухо пробубнил Кристиан.
– Ты недоволен, мой мальчик? – возмутился Верховный, но не зло. Лионель понял, что Кристиан в душе уже согласен. – И что ты боишься, я не пойму? Ну, проведешь с ней немного времени и все. Главное для тебя камень. Ты понял?
– Да, главное камень, – словно попугай повторил фон Ремберг и поднял глаза на Верховного. – Я сделаю все, как вы велите.
– Вот! Теперь я вижу, что ты понял, что это очень важное дело, мой мальчик. И только ты сможешь его выполнить. Да! Тебе, возможно, придется жениться на этой девице.
– Жениться? – опять опешил Кристиан. – Но я смогу влюбить ее в себя и не доходя до алтаря. Я так думаю, ваше Святейшество. Зачем же…
– Кристиан, ты много споришь со мной сегодня, я уже недоволен, – предостерегающе заметил жрец Лионель. – Ты женишься на ней, я так повелеваю. Ибо кроме камня, нам нужна и сама девица. Об этом я расскажу тебе позже. Только если ты будешь для всех ее мужем, ты сможешь увезти ее, куда посчитаешь нужным и никто не сможет остановить тебя, поскольку ты будешь иметь на нее все права.
– И что же, я должен принять православие, чтобы жениться на ней? – спросил кисло молодой человек.
– Нет, конечно! – вымолвил Верховный. – Но, мы уверим всех, что это так. А затем устроим венчание, ну точнее сыграем его. Один из наших братьев исполнит роль попа, и для всех мы покажем, будто ты взял девицу замуж.
– Но это же будет фикция.
– Все верно, мой мальчик. Это будет спектакль. Для всех ты обвенчаешься с девицей. И главное, чтобы она поверила в это. Она влюбится в тебя и отдаст тебе камень. И пусть Светлые останутся с носом, так как у нас в руках окажется и девица и Великий Владыко, которых Светлые так берегут. Главное мы получим то, что хотим…
Глава VI. Свадебный обряд
Астрахань, 1717 год
(Великая Тартария, Астрахань, 7225 лето С.М.З.Х)
Июль, 14.
– Здравие жениха и невесты! Горько! – прокричал звучно Федор и, подняв кубок полный вина, ухмыльнулся во весь рот, смотря на смущенных молодых. Жених, Семен Артемьев, величавый крепкий молодец с румянцем во всю щеку, с небольшой густой русой бородой, поднялся с лавки, устланной овечьей шкурой и помог встать своей молодой жене, Любаше. Быстро наклонившись к молодой супруге, Семен крепко поцеловал бледную девушку. Гости дружно подхватили слова дружки и с веселыми криками принялись чокаться полными чарками.
Сегодня четырнадцатого июля в воскресный день, в первую неделю после праздника Петра и Павла, известный астраханский дворянин Тихон Михайлович Артемьев женил своего младшего сына Семена. Молодые, смущенные и немного ошалевшие от поздравлений, были одеты в русские праздничнее наряды, которые испокон веков носили их предки. Недавний указ царя Петра Алексеевича о ношении немецкого платья, хоть и был донесен до далекого юга русского царства, все же еще не имел сильного влияния на отдаленные окраины России. Многочисленные гости так же в большинстве облаченные в вышитые сарафаны, зипуны, кокошники и длинные кафтаны являли собой исконно русский колорит свадьбы. Лишь немногие приглашенные гости-иностранцы, да чиновники, были наряжены в немецкие платья, и темными пятнами выделялись в яркой праздничной кавалькаде гостей.
Двадцатилетняя невеста – Любовь Ивановна Стрешнева была хороша собой и знатна родом. Красный атласный сарафан, богато вышитый золотом, подчеркивал стройную высокую фигуру девушки, а темные густые волосы ее были распущены за спиной и украшены нарядным жемчужным кокошником. Длинные золотые серьги свисали почти до плеч девушки. Новоиспеченный муж ее, Семен Артемьев, то и дело с любовью поглядывал на бледную девушку и довольно улыбался. Светло-русый высокий Семен двадцати четырех лет отроду имел мужественный вид и добрые серые глаза. Одет он был в белый праздничный кафтан, подпоясанный вышитым кушаком. Темные штаны и высокие сафьяновые сапоги красного цвета, которые завершали его свадебный наряд.
Гости, сидевшие по обе стороны от молодой четы, в огромной светлой горнице, шумно обсуждали жениха и невесту, сытно ели и обильно поглощали всевозможные напитки. На столе стояли разнообразные яства: студни, печеная дичь, жареные поросята, вареные рыбы, соленья, пироги, каши и другие праздничные блюда. Слуги постоянно разливали в опустевшие бокалы гостей медовуху, вина или квас. Женщины, красовались в богатых кокошниках и ярких платьях-летниках; румяные, белЕные, с нарисованными углем черными бровями. Мужчины бородатые, в дорогих кафтанах и косоворотках, сидели с довольными и пьяными лицами. Гости веселые, говорливые, сыпали прибаутками и наставлениями в сторону молодых. Только пару часов назад молодые и гости вернулись из церкви, и впереди предстоял пир на долгие три дня.
Молодые сидели в центральной части большого стола. Слева от невесты располагались приглашенные со стороны жениха, во главе которых сидел хозяин дома Тихон Михайлович. На нем был темно-синий кафтан, расшитый золотом, с драгоценными каменными пуговицами. Рядом с ним зияло пустое место, оно было предназначено для хозяйки дома Мирославы Васильевны, которая еще не спускалась к свадебному пиру. Далее на лавках сидели дальние родственники, друзья и знакомые семьи жениха.
Федор, единокровный брат жениха, был главным дружкой на свадьбе. Он сидел за столом по правую руку от брата Семена в начале бокового стола гостей невесты и руководил свадебным обрядом. Такой же высокий как брат, но гораздо шире в плечах, Федор имел красивое лицо с правильными чертами, яркие темные глаза и темные волосы. Он брил с лица волосы на западный манер, приучившись к этому еще во время службы в Померании.
Облаченный в красный длинный шелковый кафтан, вышитый жемчугом он был уже довольно пьян и то и дело произносил торжественные речи, выполняя свою ведущую роль на свадебном пире. Федор был старшим братом Семена, и вторым сыном Тихона Михайловича. Он помогал вести торговые и рыболовецкие дела отцу и заведовал всеми денежными сборами в их вотчине. Незамужние девушки смущались при виде Федора, а женщины постарше обсуждали за его спиной, что он невозможно смазлив для мужчины. Ему было уже почти тридцать лет, но он до сих пор ходил в холостяках. Его отец, постоянно сватал ему ту или иную богатую девицу, но молодой человек при всех заявлял отцу, что жениться не собирается.