Педагогическая поэма второго порядка
Шрифт:
Савелий уже начинал помаленьку их различать. У того, что с кейсом, меж бровей небольшое синевато-багровое пятно, другой начинает лысеть со лба, а туфли и галстук у него бежеватого оттенка. Только вот кто из них Иван Николаевич, а кто Николай Иванович? Кажется, тот, с печатью меж бровей. Который говорит.
— Идиотизм! — С каждым словом оратор утрачивал политкорректность. Было совершенно очевидно, что приперся он сюда с утра пораньше не только по долгу службы, но и по велению сердца. — По размаху ролевого движения наше Гоблино в Восточной Европе уступает лишь Татарстану! Какая борьба? С чем борьба? Этим гордиться надо!
Петр Маркелович сидел, задумчиво выпятив губы, и оценивающе оглядывал пришельцев.
— Продолжайте, — попросил он.
Оратор несколько замялся.
— А сколько у нас вообще ролевиков? — спросил он, почему-то понизив голос.
— В Гоблино? Ну, точно вам этого никто не скажет. Ролевая игра — дело добровольное, состав от раза к разу меняется: одни приходят, другие уходят… Опять же разные тусовки, кто чем увлечен. Кто Средневековьем, кто Карибами… Железячники, бальники, занавесочники…
— Ну хотя бы приблизительно. Навскидку…
Петр Маркелович пожал округлыми плечами.
— Процента три.
— От общего населения?!
— Может, четыре…
Глаза высокого гостя внезапно стали незрячи. Такое впечатление, что он проник взглядом куда-то в отдаленное будущее.
— А скажи-ка, Петр, — деликатно подал голос второй (предположительно Иван Николаевич). — Как ты относишься к Шкарятину? К Виталию Витальевичу.
Обрюзглое лицо хозяина отяжелело.
— Давайте выпьем, — решительно предложил он.
Пришельцы замотали головами.
— Зря, — заметил Петр Маркелович, наливая себе и Савелию. — Это лучшее, что можно сделать в нашем случае. Точнее, в вашем.
— То есть… э-э… — снова вступил тот, с синевато-багровым пятном меж бровей.
— Насколько я понимаю, — скучным голосом откликнулся хозяин, крутя и разглядывая свой бокал, — вам хотелось бы, чтобы ролевики Гоблино осенью проголосовали за Шкарятина? Пришли бы стройными рядами на избирательные участки и все как один…
— Почему нет?
— Потому что! Поймите одну простую вещь: каждый из них сам по себе. Это ж не армия, тут не скомандуешь: голосуй за Шкарятина, а то на два «хита» обделю! Или на три «чипа»! Кроме того, имейте в виду, многие из ролевиков терпеть не могут политики как таковой. Для них это именно то, от чего они бегут в игру.
— Нет, позвольте! — Николай Иванович (ну, словом, тот, с пятном) встал. — Но они же не могут не понимать, что от исхода выборов зависит сама возможность проведения игр. Если папа… — говорящий поперхнулся, — если Кирдык пойдет на четвертый срок — это именно кирдык! Кирдык всему! Его убедили, что ролевые игры — чума! У него теперь пуля в голове, понимаете?
Вздернув брови, Петр Маркелович трогал краешком бокала задумчиво оттопыренную нижнюю губу.
— А если придет Шкарятин? — осведомился он вдруг.
— Если
— Какое?
Оратор сел.
— Налейте, — потребовал он, пододвигая чистую стопку. — Нет, не вермута. Водки.
Ему налили.
— Вот все, о чем я говорил, — сипло промолвил он, оглушив стопку залпом, — все сбудется… Обещаю.
— Хм… — с сомнением отозвался Петр Маркелович. — Тогда напомните, пожалуйста, о чем вы говорили.
Опустевшая стопка со стуком опустилась на сервировочный столик.
— Государственная поддержка во всем, — глядя в глаза хозяину внятно произнес выпивший. — В материальных средствах. В организации. Мало того, министерство ролевых игр! Как вам такое?
— Хм… — повторил Петр Маркелович с прежней интонацией. — Вы мне министерский портфель предлагаете?
— Нет, — отрывисто известила высокая персона. — Но кресло замминистра гарантирую. В случае удачи, разумеется.
Зависла историческая пауза. И тут (совершенно не к месту!) съежившийся в кресле Савелий издал нетрезвый смешок. Вероятно, сказались бессонная ночь и непривычка к спиртному. Все с недоумением повернулись к молодому педагогу, но тот явно был не в силах совладать с собой и продолжал хихикать самым неприличным образом.
— Школу… — глумливо подсказал он. — Школу подключить не забудьте…
— Подключим, — холодно заверили его. — Школу, церковь, все подключим. Вам это кажется смешным?
Но захмелевшему словеснику было уже море по колено.
— Специальный предмет ввести! — вылупив глаза, потребовал он, как на митинге. — Эльфийский изучать наравне с русским! А на уроках труда пусть доспехи клепают, мантии шьют!
Пришельцы были шокированы. Собственно, все, что излагалось в данный момент Савелием, звучало, на их взгляд, вполне разумно. Другое дело, как это излагалось! Судьбоносная встреча оборачивалась недостойным ерничеством и шутовством.
— Участие в ролевой игре — священный долг каждого патриота! — Савелий вскочил. В глазах его, устремленных в грядущее, светились благонамеренность и верность идее. — Научно доказать наше происхождение от эльфов! Перед началом игры всенепременно исполнение государственного гимна… А Тургенева с Достоевским, — в восторге от собственного остроумия взвизгнул он, — вон из программы! «Властелина Колец» будем знать наизусть!
Проводив визитеров, Петр Маркелович возвратился в комнату и, по-толстовски заложив большие пальцы за пояс роскошного своего халата, остановился перед креслом, в котором, скорчившись, оцепенел молодой коллега. В глазах Савелия стыли изумление и ужас. Запоздало протрезвев, он был просто убит непристойностью собственной выходки.
— Извини… — обреченно выдохнул он.
Слегка склонивши голову набок, Петр Маркелович созерцал выедаемого стыдом юношу. Выражение лица то ли ироническое, то ли укоризненное.
— За что? — благостно осведомился наконец мастер игры.
— Я так тебя подвел…
— Нисколько, — последовал бодрый ответ. — Напротив. Ситуацию отыграл от и до…
Такое чувство, что из прихожей хозяин вернулся в несколько мечтательном настроении.
— Вот это, я понимаю, размах! — изрек он, вновь располагая мебель в прежнем порядке.