Пепел и экстаз

Харт Кэтрин

Когда она присоединилась, наконец, к Риду на палубе разговор его с Жаном как раз подошел к концу, и, не дав жене и бывшему другу даже поздороваться, он тут же увлек Кэтлин на борт «Волшебницы».

Жан, однако, успел заметить, что вместо его кольца пальце у нее сверкал изумруд. Взгляд его метнулся к лицу Кэтлин и мгновенно застыл, наткнувшись на ее слегка припухшие от поцелуев Рида губы. Выражение неподдельной муки, появившееся на лице Жана заставило Кэтлин внутренне вздрогнуть, и про себя она попросила у него понимания и прощения.

Медленно

Жан направился в свою каюту. Сердце его сжималось от боли, но он не мог облегчить ее, дав волю гневу. Глаза Кэтлин молили его о прощении, и ему также был понятен гнев Рида. Во время их разговора Рид внезапно спросил его, были ли они с Кэтлин любовниками. Очевидно, Кэтлин ничего ему не сказала об их отношениях, и, хорошо зная ее, Жан сомневался, что она когда-нибудь признается мужу. Он же сказал Риду, что тот должен спросить об этом собственную жену. Ему не хотелось осложнять еще больше и без того сложное положение, в каком оказалась Кэтлин. Даже теряя ее, он не мог ей мстить. Он видел, как страдала она, думая, что Рид погиб; он держал ее рыдающую в своих объятиях, пока у нее не высыхали слезы. И хотя его собственная боль была огромна, он любил ее слишком сильно, чтобы не отпустить и не пожелать ей счастья.

Он заметил чашу сразу же, как вошел в каюту. Она стояла на его столе во всем своем золотом великолепии, и украшавшие ее драгоценные камни сверкали всеми цветами радуги. Никогда еще не доводилось Жану видеть столь прекрасный кубок, и он мгновенно понял, кто прислал его ему и почему. Это был сияющий символ любви Кэтлин, любви, которой никогда не суждено было заявить о себе в полный голос. Это был и прощальный подарок, и безмолвная мольба о прощении.

При мысли об этом Жан Лафит, известный капер и самый знаменитый пират своего времени, не выдержал и разрыдался, оплакивая свою навсегда потерянную любовь, которую ему никогда больше не суждено было обрести вновь.

Не успели они прибыть на Гранд-Тер, как Рид тут же поднялся на борт «Прайда», желая удостовериться, что у Салли все в порядке. Пока остальные умышленно тянули время, Жан сошел на берег, чтобы предупредить островитян о молчании в отношении Кэтлин и рассказать во всех подробностях Доминику и Изабел о внезапном появлении Рида. Кэтлин осталась ждать прихода Изабел на «Волшебнице Эмералд».

Вскоре испанка, переодетая матросом и с большим мешком за плечами поднялась на борт «Волшебницы». Она принесла одежду для себя и Кэтлин, а также приготовленное на настое трав особое мыло, с помощью которого Кэтлин смывала черную краску со своих волос.

Через какое-то время с большой помпой и громкими словами прощания Кэтлин на виду у всех вышла из бухты Баратария в открытое море. Судя по всему, кровожадная пиратка отправилась на своем зеленом фрегате на поиски новых жертв.

Когда причал исчез из вида, Кэтлин повернула корабль и вошла в указанный Жаном небольшой заливчик, где и стала на якорь. Вечер был посвящен обмену новостями и процедуре возвращения волосам Кэтлин их первозданного

золотисто-рыжего цвета.

— Я едва не упала в обморок, когда Жан сообщил нам, что Рид жив! — сказала Изабел.

— А я чуть не умерла на месте от потрясения, увидев вдруг его прямо перед собой! На мгновение мне даже показалось, что я сошла с ума и вижу призрак. Клянусь тебе, Изабел, мне не хотелось бы испытать подобное еще раз! Удивляюсь, как еще не поседели мои волосы!

— Не думаю, что мне понравится эта мисс Симпсон. — Изабел презрительно вздернула носик, хотя еще не встречала бывшую любовницу Рида.

— Ты можешь остаться здесь, с Домиником, — предложила Кэтлин. — Я знаю, вы с ним любите друг друга.

Изабел кивнула.

— Да, конечно, но пока не закончится война, Доминик будет занят, и потом не могу же я тебя оставить, когда ты во мне нуждаешься. Ты помогла мне, когда все другие отвернулись от меня, и я готова сделать для тебя то же самое. Что-то мне подсказывает, что эта мисс Симпсон не откажется легко от Рида.

— Боюсь, ты права, — Кэтлин вздохнула. — И к тому же, у нас сейчас с Ридом и так все достаточно непросто.

Изабел нахмурилась:

— Рид знает о вас с Жаном? Неужели он может тебя в чем-то упрекнуть, когда до последнего часа все мы думали, что он погиб?

Кэтлин горько рассмеялась:

— Рид подозревает правду, он винит и Жана, и меня, хотя, конечно, я ни в чем ему не призналась.

— Но это же просто нелепо! — воскликнула с жаром Изабел. — У него самого все это время была любовница, чего он не может ничем оправдать.

— Рид, судя по всему, считает, что нельзя мерить всех одной меркой, — ответила усмехнувшись Кэтлин. — Боюсь, он никогда не простит Жана.

— Бедный Жан, — прошептала Изабел. — Он так сильно тебя любит. Должно быть, все это для него настоящий кошмар.

На лицо Кэтлин набежала тень.

— Я чувствую себя просто отвратительно из-за того, что нанесла ему такую обиду. Я тоже его люблю, и мне ужасно жаль всех нас троих.

— Но что ты можешь здесь изменить? Ты замужем за Ридом и должна вернуться вместе с ним в Саванну к детям.

— Знаю, но Жан совершенно не заслуживал всего этого. Почему жизнь так несправедлива к самым хорошим людям, Изабел? Почему страдают они, а всякие негодяи тем временем процветают?

Изабел пожала плечами.

— Мы можем делать только то, что в наших силах, и, несмотря ни на что, идти вперед.

На следующий день около полудня состоялось торжественное прибытие Кэтлин и Изабел на Гранд-Тер. Кэтлин превосходно сыграла свою роль жены, якобы впервые встретившейся с мужем, которого она уже год считала погибшим. Сойдя на берег, она на мгновение застыла, не сводя с Рида изумленного взгляда. Но вот он раскрыл ей свои объятия, и она кинулась к нему со всех ног.

— О Боже, Кэт! — простонал громко Рид, стиснув ее в железных объятиях, и шепотом добавил: — Я совсем забыл, какая ты великолепная актриса!