Пепел Вавилона
Шрифт:
Па пробежалась по сохраненным копиям сообщений и форумов, наполненных мнениями и реакцией аудитории. Осуждением Мичо и ее семьи. Открытой ненавистью к ней. Угрозами убить. Ничего неожиданного. И ради того, чтобы накормить и поддержать этих людей, она рисковала всем.
Хорошо еще, что она занималась этим не ради популярности.
Поступил сигнал. Уточнение позиции и ускорение. Па переключила терминал на основные системы «Коннота». Надя замыслила сложный маневр — поворот по всем трем осям с разнонаправленным ускорением, чтобы в результате
Начался отсчет, ускорение плавно прижало их с Оксаной друг к другу, изменив угол наклона кресла сначала в одном направлении, потом в другом, потом обратно. Низкое урчание эпштейна походило на негромкое покашливание Бога.
Оксана зевнула, потянулась и положила руку Мичо на плечо.
— Здравия желаю, капитан, — произнесла она глухим от сонливости и сексуального утомления голосом.
Мичо вздохнула, улыбаясь.
— Штурман Буш, — ответила она, подражая шутливой формальности Оксаны и переплетая пальцы. — Тебе нужно поспать.
— Как и тебе. А получится?
— Нет. Если это превратится в проблему, я вколю что-нибудь из аптечки.
— Какой статус?
У Мичо чуть не сорвалось с языка «статус чего»? Но только потому, что она не подумала хорошенько. Она знала, что Оксана подразумевает реакцию Вольного флота. Устремились ли к ним их корветы? Запущены ли по ним дальнобойные торпеды с кораблей и станций Пояса, в надежде подкрасться достаточно быстро и незаметно, чтобы преодолеть их ОТО? Мичо склонилась, чтобы поцеловать ее в лоб. Волосы Оксаны пахли мускусом и искусственной ванилью. Восхитительный запах.
— Все нас ненавидят, но никто еще не стреляет.
— Но будут.
— Будут. Но мы создали островки безопасности. Раз уж они приняли наше подношение, то теперь мы можем отправиться на Цереру или другую станцию Фреда, мать его, Джонсона, без Марко, висящего на хвосте. Если только Инарос не готов к полномасштабной битве с внутряками.
— А в этом случае уже не важно, где мы будем, — прошептала Оксана, ее губы щекотали скулу Мичо. — А ты? С тобой всё в порядке?
«Коннот» совершал сложные спиралеобразные ускорения, и кресло-амортизатор отклонялось туда-сюда. Казалось, вселенная кружится вокруг их неподвижных тел. Мичо пожала в темноте плечами.
— Не знаю. Я знаю, что я делаю. Даю астерам то, что им нужно, и даю именно тем, кто сильнее всего в этом нуждается. Но... никто нас за это не поблагодарит.
— Некоторые поблагодарят. — А через секунду он поправилась: — В смысле, не те, кто у власти.
— Разве мы не этим занимаемся, а?
— Чем? — переспросила Оксана, помассировав глаза и прогоняя остатки сна.
— Если властьпредержащие нас не любят, так давай создадим свою собственную, мать ее, власть.
Глава двадцать четвёртая
Утро
Когда шум воды стих, он вылил на одну сковороду первый блин, на другую разбил два яйца, чтобы потом перевернуть всё одновременно двумя руками. Дурачество, но Мэй всегда смеялась, когда видела, как он это делает. Из коридора донесся грозный голос Джуны, поторапливавшей девочек с их утренним ритуалом — умыться, причесаться, одеться. Когда все собирались за столом, Пракс один оставался в домашней одежде. Девочки подсмеивались над ним за то, что прохлаждается в халате, хотя именно он делал большую часть работы, и Пракс притворялся оскорбленным.
После завтрака Джуна по пути на работу отводила девочек в школу, а он в одиночестве убирал посуду, принимал душ и готовился к трудовому дню. Они никогда это не обсуждали, просто их домашние обычаи так сами собой сложились. Праксу это нравилось. Приключений в его жизни уже было более чем достаточно, а в спокойной предсказуемой обстановке работалось лучше.
Он подсластил свой чай тем же сиропом, что и блины, поставил тарелки с едой на стол и хотел было приняться за рис и яйца, когда вошла Джуна, подгоняя девочек как пастух, подобно матерям всех времен и народов.
Мэй была чуть спокойнее обычного, а Наталья чуть жизнерадостнее, но в целом в пределах нормы. Джуна сделала музыку тише. Пракс не заметил, когда разговор свернул в опасное русло.
— Что такое сопротивление? — спросила Наталья с серьезным, и от того немного комичным выражением лица.
— Оно показывает, как электроны протекают через вещество, — ответил Пракс. — Понимаешь, мы представляем себе, что ток идет по проводам так же, как вода течет по трубам. На самом деле все сложнее, если углубляться до квантового уровня, но модель очень хороша.
— И с помощью моделей мы понимаем, как что работает, — сказала Наталья, гордясь тем, что вспомнила фразу, которую так часто повторяли девочкам родители.
Пракс сомневался, что она уже понимает значение, но когда-нибудь поймет. А Мэй порой удивляла его своими открытиями.
— Да, — сказал Пракс, — именно. Так вот, сопротивление показывает, насколько легко или трудно электронам протекать сквозь что-то.
Наталья нахмурила лобик. Мэй смотрела в сторону, а Джуна застыла. Очень странно. Но он видел, что девочки его не поняли, и попробовал снова: