Пепел Вавилона
Шрифт:
Она не сомневалась, что Кармонди, прежде чем действовать, вызовет ее, и сделала музыку совсем тихой. Запрос на связь возвестил о себе деликатным звяканьем.
— Корабль под контролем, капитан, — доложил Кармонди. Двое из его людей смотрели на командира, так что Мичо видела движение губ и подбородка с двух точек зрения и одновременно слышала. — Сопротивления не оказывали. Никаких проблем.
— Буш, доложите! — окликнула Мичо.
— Их защиту сняла, — отозвалась Оксана. — Тода и аллес.
Мичо кивнула — скорее себе, чем Кармонди.
— «Коннахт» контролирует системы вражеского корабля.
— Мы устанавливаем
— Понятно. — Мичо повернулась к Эвансу. — Давай–ка отойдем подальше, чтобы не задело взрывом, если в зерновом отсеке спрятана ядрена бомба.
— Исполняю, — ответил Эванс.
Движение на маневровых едва натянуло ремни — меньше десятой g и всего несколько секунд. Отбирать то, что кто–то считает своим по праву, — опасная работа. «Коннахт», конечно, проследит за абордажниками, будет держать чуткие пальцы на пульсе. Кроме того, каждые полчаса Кармонди станет отзваниваться по протоколу. Стоит ему пропустить сигнал, Мичо превратит «Хорнблауэр» в облачко нагретого газа — в поучение следующим кораблям. А нескольким тысячам обитателей Каллисто, Ио и Европы останется надежда на другие корабли Свободного флота.
Пояс наконец сбросил иго внутренних планет. Поясу принадлежала станция Медина в сердце врат и единственный действующий в Солнечной системе флот, им принадлежала благодарность миллионов астеров. В историческом масштабе это была величайшая победа свободы и независимости. В местном масштабе они сейчас спасали победителей от голодной смерти.
В ближайшие двое суток команда Кармонди будет удерживать несостоявшихся колонистов на запертых палубах, а корабль предстоит перегнать на стабильную орбиту у Юпитера. Потом произвести полную инвентаризацию добычи. После этого еще неделю придется дожидаться установки транспортировочных двигателей. Все это время «Коннахт» останется сторожем и тюремщиком, а Мичо нечего будет делать, как высматривать в темноте новых беглецов.
Ее это не радовало, как не радовало и ее многочисленных супруг и супругов. Все же в голосе Оксаны прозвучало что–то большее, чем предчувствие неизбежной скуки.
— Боссманг, принято подтверждение Цереры.
— Хорошо. — Мичо переменой тона дала понять, что она услышала и невысказанное. Оксана Буш была ее женой с тех пор, как собралась их семейная группа. Они хорошо изучили друг друга.
— И еще кое–что. Сам передает.
— Чего хочет Доуз? — спросила Мичо.
— Не Доуз. Сам большой.
— Инарос? — удивилась Мичо. — Прокрути.
— С пометкой: «Только для капитана», — предупредила Оксана. — Могу перекачать тебе в каюту или на терминал, если…
— Прокрути, Оксана.
На мониторе появился Марко Инарос. Судя по тому, как лежали волосы, он находился на Церере или шел под ускорением. Фона за спиной не видно, не определишь, на корабле он или в кабинете. Обаятельная улыбка отражалась в теплом взгляде темных глаз. Почувствован, как зачастил пульс, Мичо уверила себя, что это ужас, а не влечение. В основном так оно и было. Хотя в харизме поганцу не откажешь.
— Капитан Па, — заговорил Марко. — Рад слышать, что «Хорнблауэр» вы взяли чисто. Это еще одно доказательство ваших способностей. Мы не ошиблись, поручив вам командование этой операцией. Поскольку все прошло достаточно гладко, мы готовы перейти к следующей
Мичо оглянулась на Эванса и Оксану. Эванс теребил себе бороду. Оксана отвела взгляд.
— Ведите «Хорнблауэр» прямиком к Церере, — продолжал Марко. — А я тем временем собираю совещание. Строго для внутреннего круга. Вы и я, Доуз, Розенфелд и Санджрани. На Церере. — Он улыбнулся шире прежнего. — Теперь, когда система в наших руках, предстоят перемены, а? «Пелла» говорит, что вы доберетесь за две недели. Рад буду повидать вас лично.
Он четко отдал салют Свободного флота, который сам же и придумал. Экран погас. Мичо непросто было разобраться в нахлынувшей смеси недоумения, отчаяния и облегчения. Всегда не по себе, когда задание меняют так внезапно и без объяснений. А участие в совещаниях внутреннего круга до сих пор отдавало опасностью с тех времен, когда Свободный флот еще не заявил о себе. Когда годами держишься в тени, мысли и чувства меняются, и переступить их трудно даже после победы. Что ж, по крайней мере, они возвращаются в плоскость эклиптики, а не уходят в черную высоту, где происходит всякое зловещее. Нехорошее.
«Такое, — подсказал голосок в голове, — как внезапные вызовы на совещание».
— Две недели? — переспросила Мичо.
— Возможно, — едва отзвучал вопрос, отозвалась Буш. Она уже прогоняла полетный план. — Но на высокой тяге. И не дожидаясь «Хорнблауэра».
— Кармонди это не понравится, — заметила Па.
— Стерпит, — сказала Оксана. — Приказ самого!
— Это да, — согласилась Мичо.
Эванс откашлялся.
— Так что, выполняем?
Мичо подняла кулак — да.
— Это же Инарос, — сказала она вслух, одним этим именем приканчивая зарождающийся спор.
— Ну… бьен, — протянул Эванс так, словно сказать хотел совсем другое.
— Что не так? — вопросила Па.
— Да просто это не первый раз, когда планы меняются, — морщась от беспокойства, пояснил Эванс. Гримаса ему не шла, но он был самым новым мужем, и Мичо не стала на это указывать. Миловидные мужчины порою так чувствительны…
— Продолжай, — просто сказала она.
— Ну, было то дело с деньгами и Санджрани. И с марсианским премьером, который благополучно попал на Луну, хотя за ним гонялся весь Свободный флот. И еще, как я слышал, мы пытались убить и Фреда Джонсона, и Джеймса Холдена, а оба еще дышат и разгуливают на свободе. Вот я и подумал…
— Что Марко не так непогрешим, как из себя строит? — подсказала Мичо.
Эванс ответил не сразу. Мичо уж решила, что и не ответит.
— Примерно так, — наконец заговорил Эванс. — Только об этом даже думать небезопасно, а?
— Примерно так, — признала Мичо.
Глава 2
Филип
Больше всех на свете он ненавидел Джеймса Холдена.
Миротворца Холдена, ни разу не восстановившего мира. Поборника справедливости Холдена, никогда ничем не пожертвовавшего справедливости. Джеймса Холдена, смешавшего в одну команду марсиан с астерами — с одним астером — и разгуливающего по системе с таким видом, будто он от этого стал лучше других. Нейтрала, стоявшего над схваткой, пока ресурсы внутренних планет выбрасывались на новые тринадцать сотен миров, оставляя астеров на смерть. И, вопреки всем расчетам, не погибшего с «Четземокой».