Пепельнокрылые бабочки
Шрифт:
– Эм, сэр, - я просунула голову в дверной проем, тут же заходя. В кресле, закинув ногу на ногу, сидела возмущенная Ирэн. Рыжие волосы выбились из классического пучка, ее лицо покраснело, видимо, она долго и эмоционально что-то высказывала своему брату. В руке у нее был мешочек со льдом, который она периодически прикладывала к макушке.
– Ливингстон! – взвизгнула она, завидев меня. Патологоанатом вскочила, буровя меня ненавидящим взглядом.
– Чтоб ты под землю провалилась!
– Да что я сделала? – я удивленно покосилась на угрюмого Роберта.
– Расскажи ей, - бросил Робот, наливая себе воды из графина. Ирэн вскинула руками, вновь падая в кресло.
– На меня сегодня напали!
– Ты видела, кто напал? – спросила я, присаживаясь в соседнее кресло.
– Нет, я сразу отключилась. А когда пришла в себя – везде погром, стол перевернут, бумаги раскиданы. И главное – пропали улики.
– Какие улики? По какому делу?
– Лапки, - коротко бросила в ответ Ирэн, прикрывая глаза. Снова лапки! Значит, это был тот мужчина.
– Сэр, я знаю, кто напал на нее, - две пары одинаково злых глаз начали меня сканировать. Я повела плечом, желая сбросить это навязчивое чувство. – На меня сегодня покушались.
– Ты запомнила внешность? – серьезно проговорил Роберт. Я кивнула.
***
Спустя полчаса я, оба представителя семьи Купер и Лофт, на секунду высунувший свой прямой нос из кабинета и тут же завербованный шефом, сидели и разглядывали фоторобот, составленный Марком по моим описаниям. Оказалось, блондин был прирожденным художником с золотыми руками и абстрактным мышлением. На альбомном листе красовался мужчина сорока лет, с густой бородой и небольшими залысинами на висках. Нос, ранее сломанный, судя по неровному бугорку на переносице, тонкие губы, прищуренные глаза и шрам на левой стороне лба. Вид среднестатистического рабочего. Может быть, грузчика.
– Сэр, у нас он нигде не проходил? Ни по какому делу не был? – спросила я, всматриваясь в рисунок. Поразительное сходство.
– Не припоминаю, - Робот задумчиво почесал подбородок. Ирэн точно также провела рукой по лицу.
– Ливингстон, он и мою лапку забрал.
– Как бы то ни было, вы обязаны его найти. Лафейсон, Ливингстон – дело ваше, - босс вышел из кабинета, патологоанатом последовала за ним, сверкнув глазами. Да найду я эту драгоценную конечность, найду!
– Идем, - Локи забрал из моих рук фоторобот. Что ж, ведите, мой принц. Я устало выдохнула, покачав головой. Что-то в последнее время я слишком часто использую сарказм.
– И куда идем? – радостно воскликнула я. Трикстер замер, смотря на меня через плечо. Я улыбнулась. Улыбайтесь богам, и мир станет лучше. Или же вас заподозрят в отсутствии разума, как, к примеру, меня. Почему я так решила? О, все гениальное просто! Локи по-другому и не думает.
– Ты безумна, - бросил он, продолжая свой путь. Кто бы говорил.
– Я просто очень взволнована, - пытаясь выдавить из себя повторную улыбку, сообщила я. Проще говоря – я вся на нервах. Меня могли ранить или даже убить, я упустила преступника, так еще и никто не знает, кого же мы ищем. Этот рыжий мужик появился так неожиданно. Но чем быстрее мы его поймаем, тем быстрее прекратятся убийства. И тем быстрее я смогу выдохнуть чуть спокойней. Ведь какое может быть спокойствие, если рядом вечно сумасшедший бог?
***
Я молча следовала за Локи. Говорить о чем-либо было глупо, и хоть тишина давила невидимым грузом на виски, я просто шла за ним. Куда? Хороший вопрос. Мы плутали по переулкам, единым потоком с толпой плыли по оживленным проспектам, останавливались на секунды в парке. Я, конечно, была бы рада такой милой и приятной пешей прогулке, если бы не одно «но»: она ни черта такой не была! Как только мы вышли из отдела, пошел ледяной дождь, который каждую секунду становился все сильнее и холоднее. На мои просьбы зайти хотя бы в
– Будешь сидеть здесь, - трикстер осмотрел помещение, переводя взгляд на меня. Я удивленно вскинула брови, все еще ожидая, что это его очередная и не очень удачная шутка. Но он не шутит. Зеленые глаза смотрят холодно, задумчиво и серьезно. Что же ты задумал, Локи?..
– Могу наколдовать немного огня, если хочешь, - это походило бы на своеобразную заботу, если бы он не знал о моем страхе. Я покачала головой, присаживаясь в углу и утыкаясь лицом в свои колени. Холодно, мокро, страшно. Лофт постоял пару секунд, задумчиво жуя губу, а после вышел, громко щелкнув замком. Придет ли он за мной? Если да, то когда? Вечером? Ночью? Или через несколько дней? И что я вообще тут делаю? Я вцепилась в колени, сдерживая рвущиеся слезы. Как только он вернется, я выскажу все, обещаю! Пусть даже он меня после сожжёт, мне все равно, но я расскажу ему, каково это – быть марионеткой в руках хитрого бога.
Когда мне надоело сидеть и я окончательно замерзла, я начала ходить кругами по импровизированному месту моего заключения. Слабый свет, который давала лампа под потолком, уже не раздражал глаза, а полумрак уже казался приятным. Я отряхнула пальто, замечая на нем пятна грязи и какого-то бурого масла. К двери я не подходила – бессмысленно. Ведь я отчетливо слышала звук закрывающегося замка, а значит, выбраться я отсюда не могу. Меряя шагами помещение, скрестив руки и опустив голову, я хоть как-то убивала время. Прошло, по моим подсчётам, всего полтора часа, но чувствовалось, будто все три. За дверью раздались шорохи, я выровнялась, набирая в легкие побольше воздуха. Встречу трикстера распростертыми для удушья объятьями и гневной тирадой. С замком завозились, пытаясь открыть. Получалось плохо, он мог заржаветь от сырости. Поэтому кто-то начал бить в дверь. Что, у бога так мало силенок, что даже дверь не может выломать? Или же… Я на всякий случай отошла подальше. Мало ли. Дверь медленно, но поддалась напору ударов, и уже через минуту в дверном проеме показался мужчина с рыжей бородой.
– А вот и ты, - пропел он, делая шаг в мою сторону. Дважды в день встречать эту личность было неприятно. Мужчина направился ко мне, но замер: его ноги обвили цепи, крутясь и извиваясь как змеи. Преступник дернулся, но тут же оказался в воздухе вверх ногами. Цепи обвивали его руки, переходя на грудь и сжимаясь.
– Как же долго, - я вздрогнула от голоса Локи. Сам обладатель голоса появился рядом со мной, выходя из зеленой дымки. Снова эти фокусы. Но я была рада его видеть, даже на минуту забыв о своей тираде. Кстати, о ней.
– Ты ублюдок! – вскрикнула я, толкая трикстера в плечо. Он удивленно покосился на мою руку, которую я занесла для пощечины, но не предпринял никаких действий. Я размахнулась сильней, но рука задрожала, а из глаз потекли слезы. Я только вновь пихнула Лофта, выбегая на улицу. Теперь был ливень, потоки ветра подхватили меня, хлестали по лицу и размазывали слезы. Кто сказал, что когда льет дождь, так удобно прятать свои слезы? Кто говорил, что при дожде никто не увидит твоих слез, твоей боли? И кто сравнил дождь со слезами небожителей? Это неимоверно глупо! Дождь есть дождь, слезы есть слезы. И никак иначе. Я, прикрывая лицо от холодных капель, побрела по скверу.