Перчатка для смуглой леди

Марш Найо

— «Это красивая перчатка, — прочел Аллейн, — но она не согревает мне руку. Снимите ее».

— Он это сказал?

— Да, сэр. Больше ничего, сэр. Только это.

— Строчка из его роли.

Глаза Тревора были закрыты, он ровно дышал. Сестра убрала ему волосы со лба.

— Он спит, — сказал врач. — Его нельзя будить. Возможно, когда он проснется, с ним будет все в порядке.

— Если не считать провала в памяти?

— Верно.

Десять

минут прошли в почти полной тишине.

— Мам, — произнес Тревор. — Эй, мам. — Он открыл глаза и уставился на Аллейна. — В чем дело? — спросил он и увидел форму Грантли. — Легавый. Я ничего такого не сделал.

— Не беспокойся, — сказал врач. — Ты упал и сильно расшибся, и мы за тобой ухаживаем.

— А-а, — выдохнул Тревор и закрыл глаза.

— Черт, опять заснул, — рассеянно прошептал Грантли. — Вот те здрасьте.

— Потише, — шикнул на него Фокс.

— Простите, мистер Фокс.

— Можно с ним поговорить? — осведомился Аллейн.

— Его нельзя тревожить. Если это так важно…

— Важнее быть не может.

— Полицейская ищейка, — произнес Тревор.

Аллейн обернулся и увидел, что мальчик смотрит на него.

— Точно, — сказал он. — Мы с тобой раньше встречались.

— Да. А где?

— В «Дельфине». Наверху, в бельэтаже.

— Да, — слабым голосом отозвался Тревор, стараясь выдерживать «крутую» интонацию. В его глазах мелькнуло сомнение, он нахмурился. — В бельэтаже, — повторил он, запинаясь.

— Чего там только не происходит, в бельэтаже, правда?

Самодовольным тоном, но по-прежнему не слишком уверенно Тревор произнес:

— И не говорите. Повсюду в театре такое происходит.

— «Жах»?

— Да. Жах, — подтвердил он и усмехнулся.

— Здорово ты заморочил Джоббинсу голову.

— А то.

— Что ты делал?

Растянув губы, Тревор издал воющий звук: «У-у-и-и».

— Подражал привидениям, — сказал он. — Понятно?

— А что еще?

Наступила продолжительная пауза. Грантли поднял голову. В глубине палаты, за ширмами, звякнула тележка.

— Дз-и-м-м.

— Это их совсем сразило, — сказал Аллейн.

— И не говорите. Такое началось! Куда там!

— Как ты это делаешь? Просто губами?

Врач сделал шаг к кровати. Сестра, строго поглядывая на Аллейна, кашлянула.

— Вам не нравится? — спросил Тревор. — Моя мама играет на электрогитаре. — И добавил с озадаченным видом: — Эй! И за это меня ударили? Или как?

— Ты упал, но немножко позже. Ты помнишь, куда ты пошел, после того как хлопнул дверью служебного входа?

— Нет, —

раздраженно ответил Тревор. Он вздохнул и закрыл глаза. — Сделайте одолжение, отцепитесь от меня, — сказал он и снова уснул.

— Боюсь, на этом все. — Врач был настроен решительно.

— Можно вас на два слова? — обратился к нему Аллейн.

— Да, конечно. Сестра, вы знаете, что делать. С мальчиком все идет нормально.

— Держите ухо востро, Грантли, — бросил Аллейн.

Врач провел его в кабинет, расположенный у входа палату Доктор был молод, и, хотя он ревностно исполнял свои обязанности, ситуация явно интриговала его.

— Послушайте, — начал Аллейн, — я хотел бы услышать ваше беспристрастное профессиональное мнение. Вы полагаете, что мальчик вряд ли помнит то, что непосредственно предшествовало падению. Но сможет ли он вспомнить события последних нескольких минут?

— Может быть. Глубина «провала» непредсказуема.

— Вам не показалось, что еще чуть-чуть, и он бы вспомнил?

— Трудно сказать. У меня сложилось впечатление, что ему не хватает сил напрячься и вспомнить.

— А если столкнуть его лицом к лицу с человеком, напавшим на сторожа, он узнает его и вспомнит то, чему был свидетелем?

— Не знаю. Я не специалист по амнезии или по последствиям мозговой травмы. Спросите кого-нибудь другого. — Врач поколебался и медленно произнес: — Вы хотите знать, окажет ли шок при виде нападавшего стимулирующее воздействие на память мальчика?

— Мне нужно, чтобы он вспомнил, как напали не на него, но на Джоббинса. Возможно, это воспоминание не так уж глубоко запрятано, возможно, оно близко к краю провала.

— Я не могу ответить на этот вопрос.

— Вы позволите перевести мальчика в отдельную палату, скажем, завтра, и навестить его троим или максимум четверым посетителям? Они зайдут один за другим, каждый не задержится более пяти минут.

— Нет. Мне очень жаль, но пока рано.

— Послушайте, — сказал Аллейн. — Если честно, разве это может повредить?

— Я не имею права отдать такое распоряжение.

— А кто имеет?

Врач выдохнул весьма известное имя.

— Он сейчас в больнице?

Врач посмотрел на часы.

— Только что окончилось совещание глав отделений. Видимо, он у себя.

— Попробую сразиться с ним. Где его кабинет?

— Да, но послушайте…

— Черт побери! — воскликнул Аллейн. — Я умею молоть языком не хуже него. Покажите дорогу, будьте любезны.