Перебежчик

Корнуэлл Бернард

– Но только не письмо, - попросил он ее.

– Не письмо?
– Джулия была заинтригована.

Письмо, понимал Старбак, могли вскрыть и прочитать, а это послание, намекавшее на предательскую переписку, не должно быть прочитано людьми вроде Гиллеспи.

– Когда вы в следующий раз его увидите, - попросил он Джулию, - не могли бы вы передать, что для него будет благоразумней прервать переписку с моей семьей?
– он чуть не сказал "с братом", но решил, что нет нужды уточнять.
– И если он найдет этот совет загадочным, я объясню ему, как только смогу.

Джулия некоторое время сосредоточено глядела на него.

– Я нахожу его загадочным, - вымолвила она после паузы.

– Боюсь, это должно остаться тайной.

Джулия взяла книгу и взглянула на корешок.

– Адам говорил, что вы были в тюрьме?

– Сегодня меня освободили.

– Невиновный человек.

– Невинен, как младенец.

– Правда?
– рассмеялась Джулия, явно не умевшая долго оставаться серьезной.

– В газетах писали, что вы брали взятки. Рада, что это не так.

– Тем не менее, я их брал. Все берут.

Джулия отложила книгу и испытующе взглянула на Старбака.

– Что ж, по крайней мере, вы честны относительно ваших нечестных поступков. Но не в вашей дружбе. Адам говорит, что нам не следует общаться с вами и вашей подругой, а вы просите его не общаться с вашей семьей? Нам всем следует принять обет молчания? И всё же несмотря ни на что я должна поболтать с вашей подругой мисс Ройял. Когда лучше всего ее навестить?

– Думаю, поздним утром.

– А как мне следует к ней обращаться?

– Полагаю, вам лучше спросить мисс Ройял, хотя ее настоящее имя Салли Траслоу.

– Траслоу. Через У?
– Джулия записала имя и адрес на Франклин-стрит. Она опять взглянула на часы.
– Я должна вас проводить, прежде чем вернется мой отец и расстроится, что я осквернена нечестивым прикосновением. Может, когда-нибудь мы будем иметь удовольствие вновь увидеться?

– Мне бы этого хотелось, мисс Гордон.

В передней Старбак натянул шинель.

– Вы помните сообщение, мисс Гордон?
– спросил он.

– Адаму не следует переписываться с вашей семьей.

– Прошу, не говорите это кому-либо еще. И пожалуйста, не записывайте это.

– Я перестала нуждаться в повторных объяснениях еще в детстве, мистер Старбак.

В ответ на этот упрек Старбак улыбнулся.

– Прошу простить меня, мисс Гордон. Я привык общаться с мужчинами, а не женщинами.

С этими словами он оставил ее улыбающейся и вышел в дождь с улыбкой на губах.

Перед его глазами стояло ее лицо, и этот образ был таким сильным, что он чуть не попал под колеса повозки очередного беглеца, вывозящей на восток мебель.

Правящий повозкой чернокожий предупреждающе вскрикнул, а потом взмахнул кнутом над головами непослушных лошадей. Повозка была забита мебелью, наполовину прикрытой брезентом. Старбак шел от одного освещенного светом газовых фонарей клочка мостовой к другому, охваченный чувством внезапной утраты.

Разговаривая с Джулией, он дерзко заявил, что Юг еще и не начинал сражаться, но правда была совсем другой. Война закончена, восстание подавлено, Север торжествует, и Старбак, только что начавший новую жизнь, знал, что придется переменить ее и опять начать всё заново. Он остановился и обернулся, чтобы взглянуть на дом Фалконеров.

Это было, подумал он, прощанием. Тому отрезку его жизни, что начался с дружбы в Йеле, пришел конец в ночь панического поражения, но по крайней мере, ставя точку, Старбак мог себе позволить чувство самоотверженного благородства. Его друг отверг его, он же остался ему верен.

Он доставил Адаму предупреждение, таким образом вытащив его из петли на Кэмп-Ли. Адам выживет, женится и без сомнения преуспеет в жизни.

Старбак отвернулся от дома и пошел к поджидавшему его экипажу Ги Белля. По улицам отдавались эхом крики возниц и стук обитых железом колес.

Внизу, в долине, лязгал и громыхал поезд, его паровой свисток звучал в непрекращающемся дожде траурной мелодией. Рабы и слуги взгромождали дорожные сундуки и саквояжи в вагоны, плакали дети. Где-то на востоке под покровом ночи продвигалась мстительная армия, чтобы востребовать назад город, а Старбак отправился спасать себя.

Он вошел через заднюю дверь и пошел на кухню, где Грейс и Чарити жарили оленину на темной свинцовой плите. Обе рабыни вскрикнули, когда Старбак вошел в дверь, но затем встретили его дружным хором вопросов о том, откуда он появился, и восклицаниями по поводу состояния его одежды и здоровья.

– Вы похудели!
– заметила Грейс.
– Взгляните на себя!

– Скучал по твоей стряпне, - признался Старбак, а потом наконец-то заявил, что ему необходимо повидаться с мисс Траслоу.
– Она занята?

– Занята? Занята мертвецами!
– зловеще выговорила Грейс, так ничего больше и не объяснив. Вместо этого она сняла передник, попыталась привести прическу в порядок и поднялась по лестнице. Она вернулась через пять минут и велела Старбаку воспользоваться задней лестницей, ведущей в комнату Салли.

Спальня находилась на третьем этаже и выходила на мокрый заросший сад перед конюшней, где темным прямоугольником темнело окно его прежней комнаты.

Стены спальни покрывали изысканные обои в светло-зеленую полоску, а на кровати лежало зеленое покрывало. В позолоченной вазе на каминной доске стояли засушенные цветы, а на стене висели пейзажи в лакированных рамах. Комната освещалась двумя газовыми светильниками, но на столе имелись свечи, на случай если городское газоснабжение прервется.