Перебежчик

Корнуэлл Бернард

– У них нет ни малейшего чувства долга, - отозвался он о своих офицерах.
– Мы в праведном походе, а не на пьянке! Они всего лишь служанки на кухне, едва вышли из детского возраста! Что о нас подумают эти невинные негритянки? Что мы ничем не лучше южан?

Но Старбак не мог посочувствовать несчастью сержанта. Он был слишком захвачен действующими на нервы мрачными опасениями, следуя по покрытой лужами дороге к ряду прекрасных освещенных фонарями домов. Лишь несколько мгновений отделяли его от встречи с братом и выяснения, был ли в действительности его бывший друг предателем. Старбаку также предстояло вести плутовскую игру, и он не был уверен, что сможет ее продолжать. Может, увидев лицо Джеймса, он лишится своей решимости?

Может, весь этот обман и есть путь Господень к возврату на праведный путь? У него засосало под ложечкой и сердце громко забилось в груди, его еще болевший от пыток Гиллеспи живот свело. Всего превыше: верен будь себе [21] , подумал он, но это лишь поднимало вопрос Пилата [22] . Что есть истина? Неужели Господь требует от него предать Юг?

Еще немного, и он бы повернулся и сбежал от этой дилеммы, но сержант указал ему на дом, ярко освещенный свечами и охраняемый двумя сжавшимися от ветра у стены из красного кирпича часовыми в синих мундирах.

21

Уильям Шекспир, "Гамлет", акт 1, сцена 3. (Пер. Б.Пастернака).

22

Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем. (Евангелие от Иоанна, 18:38).

– Вот этот дом, - сказал сержант и окликнул часовых.
– У него есть там дело.

На двери мелом было начертано: "Майор Е.Дж. Аллен и штаб. ВХОД ВОСПРЕЩЕН".

Старбак почти ждал, что часовые преградят ему вход, но вместо этого они без лишних вопросов впустили его в приемную, увешанную гравюрами с видами европейских соборов.

Вешалка из из оленьих рогов была завалена синими шинелями и перевязями для сабель. Мужские голоса и звуки стучащих по фарфору столовых приборов исходили из находившейся слева от Старбака комнаты.

– Кто здесь?
– прокричал голос из столовой.

– Я ищу.., - начал было Старбак, но его голос слегка дрогнул, и ему пришлось повторить снова.
– Я ищу майора Старбака, - крикнул он.

– А кто вы такой, черт подери?
– в раскрытой двери появился низкий бородатый мужчина с резким голосом. Вокруг его шеи была повязана салфетка, а в правой руке он держал насаженный на вилку кусок цыпленка. Он окинул презрительным взглядом потрепанный мундир Старбака.
– Вы что, жалкий мятежник? А? Так и есть, да?

Пришел выклянчить приличный ужин, так ведь, когда ваше жалкое восстание провалилось? Ну? Не молчите же, идиот.

– Я брат майора Старбака, - процедил Старбак, - и у меня к нему письмо из Ричмонда.

Задира несколько мгновений молча его рассматривал.

– Разрази меня Господь, - наконец удивлено выругался он.
– Вы его брат из Ричмонда?

– Да.

– Тогда прошу, входите!
– он ткнул куском цыпленка.
– Входите!

Старбак вошел в комнату, где около дюжины мужчин сидели вокруг прекрасно сервированного стола. На его отполированной поверхности горели свечи в трех канделябрах, на множестве тарелок лежал свежий хлеб, зелень, жареное мясо, а красное вино и массивная серебряная посуда искрились в пламени свечей.

Старбак, хотя и был голоден, ничего этого не замечал, он видел лишь сидевшего у дальнего края стола бородатого мужчину, который начал подниматься, но теперь, казалось, неподвижно замер, наполовину привстав. Он смотрел на Старбака, не веря собственным глазам.

– Джимми!
– окликнул его человек, задиравший Старбака в приемной.

– Он назвался твоим братом.

– Нат, - проговорил слабым голосом Джеймс, всё еще скорчившись в кресле, наполовину привстав.

– Джеймс, - Старбак внезапно почувствовал прилив любви к своему брату.

– О, хвала Господу, - сказал Джеймс и упал назад в кресло, словно не мог перенести этого мгновения.

– О, хвала Господу, - повторил он, коснувшись салфеткой закрытых глаз, словно вознося благодарность за возвращение брата. Другие мужчины за столом безмолвно глядели на Старбака.

– Я привез тебе послание, - прервал Старбак тихую молитву брата.

– От...?
– произнес Джеймс полным надежды тоном, почти добавив имя, но вспомнив про свое обещание держать личность Адама в секрете. Он придержал вопрос и даже приложил палец к губам, словно предупреждая брата не произносить этого имени вслух. И тогда Старбак всё понял.

Это предостерегающее движение брата выдало, что тот, без сомнения, знает личность шпиона, и это могло означать лишь одно: предателем был Адам.

Им мог оказаться только Адам, хотя эта неизбежность не мешала Старбаку надеяться и уповать на то, что шпионом может оказаться абсолютно неизвестный ему человек.

Он почувствовал неожиданную и безмерную печаль и отчаяние, потому что теперь ему придется свыкнуться с этой новой уверенностью. Джеймс по-прежнему ожидал от него ответа, и Старбак кивнул.

– Да, - выдавил он, - от него.

– Спасибо тебе, Господи, и за это, - сказал Джеймс.
– Я боялся, что его могут схватить.

– Джимми опять начал молиться, - весело прервал беседу братьев бородатый коротышка, - так что вам лучше присесть и съесть чего-нибудь, мистер Старбак. Вы выглядите так, будто умираете с голоду. Письмо при вас?

– Это мистер Пинкертон, - представил коротышку Джеймс.
– Глава Секретной службы.

– И для меня честь познакомиться с вами, - добавил Пинкертон, протянув руку. Старбак пожал ее и передал Пинкертону промасленный пакет.

– Полагаю, вы ждали этого, сэр, - сказал он. Пинкертон развернул листы и вгляделся в тщательно измененный почерк.
– Это то, что надо, Джимми! От твоего друга!

Он не подвел нас! Я знал, что не подведет!
– он притопывал ногой по ковру от радости.
– Присаживайтесь, мистер Старбак! Садитесь. Угощайтесь!

– Приготовьте для него комнату! Рядом с вашим братом, да?

Джеймс встал, когда Старбак подошел к нему. Нат был так рад снова повидаться с Джеймсом, что на мгновение испытал желание обнять брата, но в его семье было не принято публично выражать чувства, и потому браться просто пожали друг другу руки.