Перед бегущей
Шрифт:
Положение Авурр в это время оказалось примерно таким же. Ее выловили на дороге, и она оказалась в гареме какого-то местного князька. Женщин-рабов в этом мире использовали иначе, чем мужчин. Обучение языку у Авурр шло несколько быстрее. Ее соседки оказались довольно болтливыми, хотя их знаний хватало только на то, чтобы описать внутренний мир гарема. Но и этого было достаточно, чтобы начать общение. Знания Айвена и Авурр складывались, и таким образом они узнавали больше об этом
Вечером за Айвеном пришли. Его вывели из камеры и провели через дворец. Он оказался перед Кинтсом, сидевшим на троне. Он узнал это из мыслей стоявших рядом слуг.
Айвена толкнули на пол, заставив упасть на колени.
– А теперь проси у меня пощады, если хочешь жить. — произнес Кинтс на своем языке.
– Я не понимаю. — ответил Айвен на русском.
– Что он сказал? — резко спросил Кинтс.
– Он говорил это, когда я допрашивал его. — произнес Венур. Айвен знал его имя из разговоров между ним и его воинами. Теми самыми, которые поймали Мака.
– Может, он действительно не знает язык? — спросил Кинтс. — Лкиар говорил, что его сосед долго не мог с ним говорить, пока Лкиар не стал учить его своему языку. Спроси его на языке Лкиара.
– Ты знаешь язык Лкиара? — спросил Венур.
– Несколько слов. — ответил Айвен.
– Кто ты?
– Меня зовут Айвен.
– Откуда ты и как сюда попал?
– Я из очень далекой страны. — ответил Айвен. — Я хожу по разным странам и изучаю их.
– Ты изучаешь страны? — удивился Венур.
– Да.
– Правитель, этот человек говорит, что он изучает страны. — перевел Венур слова Айвена Кинтсу.
– И много ли он знает стран? — спросил повелитель. Венур перевел вопрос.
– Я плохо знаю язык. — ответил Айвен. — Я не знаю, как ответить.
Перевод Венура не понравился Кинтсу. Он выругался и затем задал новый вопрос.
– Может, ты хочешь, чтобы тебя выпороли? — перевел Венур.
– От этого не прибавится знаний языка. Я мог бы рассказать, если бы узнал язык. — ответил Айвен. — Научите меня, и я расскажу.
Кинтс остался недовольным ответом Айвена, но он ничего не смог поделать.
– Найдите какого-нибудь раба, который не может работать, и посадите его вместе с этим в подвал. — приказал Кинтс. — И пусть он учит наш язык. Через восемь дней он должен уметь говорить.
Айвена отвели в подвал, а затем к нему посадили какого-то худого, избитого раба. Айвену пришлось довольно долго втолковывать ему, что от того требовалось, но через несколько дней он смог говорить. Но оказалось, что этот раб был не только слабым, но и глупым. Он почти ничего не знал, и когда прошло четыре дня, Айвен обратился к охраннику приносившему еду.
– Мне нужно поговорить с начальником.
– Зачем это тебе? — недовольно спросил охранник.
– Повелитель приказал научить меня говорить. Этот раб не научит меня большему, чем он сам умеет. Кроме того, он уже может работать, а не прохлаждаться здесь зря. — ответил Айвен.
– Я что, не умею говорить? — вскочил Мика, тот самый раб.
– Ты умеешь говорить. — ответил ему Айвен. — Но сегодня с обеда ты больше не сказал ни одного слова, которое я бы не знал. — Ответил Айвен.
Охранник удалился и через некоторое время в камере появился Венур.
– Ты научился говорить? — спросил он удивленно.
– Настолько, насколько умеет говорить этот раб. Но он не знает даже, как называются части телеги, кроме колеса. Как я могу рассказывать о странах языком раба, который ничего не видел в своей жизни?
– А ты очень самоуверенный тип. — произнес Венур.
– Что значит «самоуверенный«? — спросил Айвен. — Я не слышал от него такого слова.
– Похоже, тебя действительно надо еще учить. — проговорил Венур. — Но похоже, ты хочешь выучить язык, ничего не давая взамен. Завтра с утра я представлю тебя повелителю, и он решит, что с тобой делать.
Мика увели, а затем к Айвену посадили другого раба, заставив того говорить. Хук оказался более разговорчивым, и его язык был более богатым. Он говорил почти без умолку и произнес, когда устал:
– Я уже не могу говорить. Венур приказал мне, чтобы я говорил без остановки, и если я перестану, он прикажет меня пороть.
– Ничего. Можешь отдохнуть. Я буду спрашивать тебя, что значат незнакомые слова, которые ты говорил, и ты будешь отвечать. Но не торопись, иначе я ничего не пойму. — произнес Айвен.
Последние слова он произнес для того, кто подслушивал за дверью. Во-первых, это облегчило бы положение Хука, которому не нужно было бы торопиться, а во-вторых, это доказало бы, что Айвен действительно учит язык, а не занимается болтовней.
Мак стал спрашивать значения слов, в том числе и тех, которые он слышал еще в лесу. Хук объяснял их, многие из которых оказались ругательствами, но Мак требовал от него полного объяснения значений этих слов, отчего подслушивающий в какой-то момент не выдержал и, рассмеявшись, удалился.
Айвен терроризировал Хука до самой ночи, пока тот не заснул. Этот разговор оказался довольно полезным, потому что Мак узнал еще много разных слов.
Наутро Айвен оказался перед правителем.
– Значит, ты научился говорить? — спросил Кинтс.
– Настолько, насколько это умеет делать раб. — ответил Айвен.
– А разве этого не достаточно для раба?
– Для раба достаточно. Но заставьте вашего раба рассказать о вашей стране, и этот рассказ окажется неинтересным. Он не только мало знает, он не знает многих слов, без которых рассказ будет неполным. Я могу попробовать рассказывать, заменяя неизвестные мне слова словами из моего языка.