Перед бегущей
Шрифт:
К утру люди сидели, сгрудившись в кучу, посреди сгоревшей деревни. Вокруг еще дымились деревья, огонь с которых не распространился дальше из-за дождя, который довел картину до полного завершения.
Огонь, а затем дождь, промочивший всех до нитки, были для племени Тайресу достаточно убедительными доказательствами гнева богов.
Две птицы спустились с неба превратились в людей. Послышался еще более сильный плач, а затем Тайресу подошел к ним. Он просил пощады, не губить урожай, не посылать болезни и многое другое, что можно было просить у богов. Он обещал взамен выполнение всех
– Все зависит от вас. — проговорил Мак. — От того, как хорошо вы умеете обрабатывать поля и собирать урожай, от того, как быстро вы построите новую деревню, от того, как хорошо вы будете выполнять требования богов.
– А теперь вы принесете жертву так, как этого требуют боги. — сказала Авурр. — В наказание у вас не будет праздника по этому поводу. Вы отдадите их сейчас.
А затем Авурр назвала требования, которым должны были удовлетворять жертвы. Это должна была быть молодая семья из двух человек, с охотником во главе. И эта семья должна была идти добровольно.
Вождь подошел к своим соплеменникам и сказал им требования богов. Поднялись две пары людей, согласных пойти на жертву ради спасения своего племени.
– А теперь, скажи кто из них лучший охотник. — сказал Мак. Вождь собрался назвать и Мак в его мыслях услышал кто лучший. Не дав сказать слова Тайресу он показал на пару, которая была лучшей. Тайресу собирался показать на другую.
«Никогда не пытайся обманывать богов.» — сказал ему Мак через биополе, и человек, упав на колени, стал просить прощения за его слабость.
– А теперь… - произнес Мак и остановился. Два человека подошли к нему. Он надел им браслеты и просто объяснил, что от них требовалось.
Через две секунды они стояли посреди деревни алертов, и их встретили теперь уже четырнадцать человек. И Айвен узнал, почему Тайресу хотел показать ему другую пару.
Малтика была его дочерью, а по племенному закону это означало, что Риккат должен был впоследствии стать вождем племени, которое в таком случае должно было назваться Риккату. Теперь же племя осталось без молодого вождя. И Тайресу становился вождем умирающего племени.
Но он не знал, что собирались сделать хийоаки. А значит, не знал, что его племя не было умирающим. Риккат должен был вернуться через год.
Снова шли дни, недели, месяцы. Айвен и Авурр приходили в племена, чтобы рассказать им о многом, чего они не знали. Об их планете, о звездах, о других мирах, о том, что на темном солнце, как они называли вторую планету, тоже есть леса, и там живут звери, но нет людей.
Айвен и Авурр рассказывали о большом мире за океаном, после чего жители острова рассказали о том, что однажды на острове появлялись люди из другого неизвесного племени, которые приплыли на большой лодке, а затем уплыли через несколько дней. Они рассказали, что эти люди обладали большой силой. Они держали в руках грозу, которая убивала животных на большом расстоянии. И из-за этого их соплеменники не решились даже близко подходить к этим людям. Из рассказов стало ясно, что это было около двадцати лет назад.
Станции перемещения были смонтированы по всему острову. Они не имели вмешнего корпуса, подобно тому, как это было на Рери. Управление осуществялось полевыми приказами алертов. Особая система следила за отсутствием во время перемещения объектов, пересекщих границу области перемещения. В случае обнаружения такого объекта перемещение не осуществлялось.
Каждая станция была отмечена особым образом. Это был каменный круг, на котором были высечены знак хийоаков и текст на нескольких языках, означавший предназначение круга. Использовались язык алертов, язык хийаоков и английский.
Таких станций было построено восемнадцать. По одной около каждого селения, две в затопляемой зоне, где жили алерты, а остальные были просто равномерно разбросаны по острову. Это позволяло алертам за один день добраться до любой точки острова и вернуться обратно.
Подошло время нового жертвоприношения. Теперь оно производилось в каждой деревне отдельно, и в разные дни. Снова был праздник на целый день, и снова в жертву были принесены жители деревень. На этот раз добровольность не была важна. Жертвами были дети в возрасте от восьми до десяти лет. Их выбирали не по тем качествам, которые обычно ценили жители деревень, а по другим. Айвен и Авурр выбирали детей наиболее сообразительных и обладавших хорошими задатками в области математики и других точных наук.
Тесты со странными рисунками производили на аборигенов какое-то особое воздействие. Многие взрослые не понимали то, что спрашивали у детей. И проверка производилась не по ответу, а по мыслям возникавшим в головах детей.
Не во всех селах были отобраны кандидаты, а в деревне племени Хикасу их оказалось трое. Но никто не спорил с богами. Жители не знали даже, хорошо это или плохо, если деревня не смогла принести жертв.
А сами жертвы оказались в деревне алертов, где попали в руки своих же сородичей, ушедших год назад. Они вступали в новую жизнь. Жизнь, в которой они узнавали мир, узнавали многое такое, о чем никогда и не подозревали.
Построение новой деревни изменилось. Была построена школа, в которой дети учились писать, читать, считать. Им показывали простейшие физические опыты, через которые они познавали свой мир и учились узнавать его, используя свои знания. Другая часть программы была нацелена на освоение ими тех знаний, которые были у их соплеменников.
Эти знания, накопленные алертами за год своего пребывания, были систематизированы и приведены в соответствие с тем, что говорилось на уроках по естествознанию. Многое было непонятно, завуалировано, что-то вообще противоречило наблюдениям алертов. Некоторые вещи были абсолютно неверны. Например, представления о мире, о звездах и о солнце.
Эти же знания, но в более простой форме, давались и всем жителям Озерного острова. Но, в отличие от детей, которые воспринимали все иначе, взрослые воспринимали эти знания как догмы. Им было сложно понять, и они только повторяли.
Дети проявляли другие способности. Они учились понимать мир иначе. Их ум был как чистый лист, на котором записывалось новое миропонимание, в котором они сами были в роли не подопытных, а наблюдателей. Они смотрели на все вещи иначе, чем взрослые, и им было легче понять многое из того, чего было не понять их родителям.