Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине
Шрифт:
Источник. Informe Económico Semanal. 2007, # 638. P. 5. – www.ecolatina. com
Так, по состоянию на начало 2008 г. в стране одновременно велось строительство 300 новых отелей категорий 4 и 5 «звезд», а в Буэнос-Айресе было объявлено о планах открытия первого 6-звездного отеля (с минимальной стоимостью номера 1000 дол. в сутки), входящего в контролируемую мексиканским капиталом сеть «Майан Ресортс». По мнению экспертов, все это свидетельствует о развитии сегмента туризма класса «премиум», включающего довольно широкий набор эксклюзивных услуг: проживание в комфортабельных отелях и департаментах, передвижение по стране на частных самолетах, аренда яхт и лимузинов. В том же направлении развивается и сектор авантюрного туризма (охота, рыбалка, посещение труднодоступных районов и т. д.), который ориентируется на состоятельных и требовательных клиентов518.
В последние годы в аргентинском сервисном секторе все большее место занимают услуги информатики и телекоммуникаций, включая услуги контактных центров (call center), обслуживающих зарубежных клиентов, в первую очередь в США, Испании, странах Латинской Америки. Экспорт информационных сервисов и программного обеспечения вырос с 60 млн дол. в 2000 г. до 450 млн дол. (оценка) в 2008 г. и приобрел устойчивую тенденцию дальнейшего роста благодаря расширению данного сектора национальной экономики и постоянному увеличению спроса на услуги аргентинских специалистов, работу которых отличает высокая конкурентоспособность за счет достаточной профессиональной подготовки и низкого обменного курса песо519.
Стратегическое значение с точки зрения перспектив позиционирования в системе мирохозяйственных связей имеет экспорт высокотехнологичной промышленной продукции.Источник. Dirección Nacional de Cuentas Internacionales. – www.mecon.gov. ar/cuentas/
В этом отношении реальные достижения Аргентины еще очень скромные. Компонент высоких технологий в структуре аргентинского вывоза индустриальной продукции составляет порядка 7 % (см. табл. 11.8), а в общем объеме экспорта находится на уровне 2–2,5 %. По этому показателю Буэнос-Айрес далеко отстает от целого ряда латиноамериканских государств (включая крупнейшие – Мексику и Бразилию, а также группу малых стран: Коста-Рика, Доминиканская Республика, Гватемала, Гондурас, Сальвадор), которые резко нарастили экспортные поставки высокотехнологичных промышленных товаров520. Такое отставание – серьезный вызов аргентинским властям и национальному бизнес-сообществу.
Таблица 11.8 Структура аргентинского индустриального экспорта по степени технологичности (2006 г., в %)
Подсчитано по: Revista del CEI. 2007, # 8. P. 15.
Как видно из табл. 11.8, львиная доля промышленного экспорта Аргентины – продукция среднего уровня технологичности. Но есть исключения из данного правила. Крупным достижением в сфере экспорта высоких технологий и инжиниринговых услуг стала передача «под ключ» Организации по атомной науке и технике (ОАНТ) Австралии исследовательского реактора «ОПАЛ» (OPAL – Open Pool Australian Light-water Reactor ),
Ложкой дегтя в этой бочке меда явилась остановка реактора на несколько месяцев в 2007 г. в связи с обнаруженными техническими неполадками, что, безусловно, ударило по репутации аргентинских специалистов. Тем не менее «ИНВАП С.Э.» в целом сохранила свой имидж опытного проектировщика и поставщика эффективных ядерных технологий и инструментов, что позволило компании в декабре 2007 г. пройти предквалификационный этап для участия в международном тендере на поставку (строительство «под ключ» стоимостью несколько сот миллионов евро) исследовательского реактора бакового типа мощностью до 80 МВт в Нидерландах522.
Продвижение услуг и высокотехнологичной продукции на международные рынки вошло в число приоритетов макроэкономической политики, стало составной частью «неодесаррольистской» стратегии развития. В феврале
2008 г. министры экономики и науки провели совещание с ведущими предпринимателями, занятыми в сфере информационных технологий, на котором проанализировали состояние дел в отрасли и перспективы ее роста. «Аргентина, – отмечалось на встрече, – располагает определенными конкурентными преимуществами, которые необходимо полностью использовать»523. С учетом имеющегося потенциала и сложившихся позитивных производственных и внешнеторговых трендов представители властей и деловых кругов высказали мнение, что страна со временем может войти в первую десятку мировых экспортеров информационных услуг. (Правда, при этом не назывались никакие конкретные сроки.) Даже принимая во внимание во многом пропагандистский характер таких заявлений, нельзя не признать, что в рамках нынешней «неодесаррольистскои» парадигмы развития у Буэнос-Айреса появились возможности внести качественные изменения в традиционную модель включения страны в мирохозяйственные отношения, нарастить в структуре национального экспорта сервисный и высокотехнологичный компоненты. Задача состоит в максимально полном использовании таких возможностей, в более энергичном и целенаправленном участии государства и, главное, в расширении круга национальных компаний, занятых в инновационных секторах.Импорт: от падения к взлету
Резкое сокращение импорта в кризисные годы (см. рис. 11.1) ощутимо изменило макроэкономическую обстановку, обозначило своего рода «второе издание» политики импортозамещения, когда местные производители смогли восстановить позиции на внутреннем рынке и начать (или увеличить) вывоз продукции за рубеж.
Однако по мере увеличения производства спрос на зарубежные изделия начал расти, что было связано с техническим перевооружением ряда промышленных отраслей и обеспечением производственных активов запасными частями, а также сырьем и полуфабрикатами, потребность в которых не удовлетворялась местными предприятиями. Указанные статьи – средства производства, сырье, полуфабрикаты и запасные части – составили подавляющую долю (75–78 %) всего импорта (см. табл. 11.9). Таким образом, структура аргентинского импорта в первом десятилетии нового века приобрела выраженный производственный характер в отличие от ситуации 1990-х гг., когда произошел резкий рост удельного веса потребительских товаров.
Таблица 11.9 Объем и структура товарного импорта
Составлено по: Ministerio de Economia у Producción. – www.mecon.gov.ar; INDEC Informa, Septiembre de 2009.
Та же характеристика относилась и к импорту транспортных средств, объем которого в 2002–2008 гг. увеличился в 22 (!) раза. Значительная часть ввезенных автомобилей была производственного назначения (грузовики, пикапы и т. д.). Другой отличительной чертой импорта второй половины 2000-х гг. стали резко возросшие объемы ввоза топливно-энергетической продукции, что также контрастировало с ситуацией конца прошлого столетия. Тогда такие закупки были минимальные. По сравнению с предкризисным периодом определенные изменения претерпела географическая структура импортных поставок (см. рис. 11.9). Примерно за 10 прошедших лет существенно сократилась доля таких традиционных торговых партнеров Аргентины, как Евросоюз и США: в первом случае – с 30 до 16 %, во втором – с 20 до 12 %. В то же время резко возрос удельный вес Бразилии и Китая: соответственно с 22 до 32 % и с 3 до 11 %. В ряду других крупнейших поставщиков удержала свои позиции Япония (3 %) – одна из немногих крупных стран, с которыми у Аргентины сохранился дефицит внешнеторгового оборота. Несколько (с 22 до 25 %) увеличилась доля остальных государств, что свидетельствовало о тенденции к расширению круга зарубежных товарных источников, хотя – и это очевидно – географическая диверсификация импорта отставала от аналогичной диверсификации экспорта.
Источник. INDEC Informa, Septiembre de 2009.
Важнейшим структурным изменением явилось беспрецедентное увеличение аргентинского импорта из Бразилии в 7 раз в период 2002–2008 гг. (см. рис. 11.10), что кардинально изменило парадигму внешнеторговых связей двух соседних государств. Если в 1995–2002 гг. Аргентина стабильно имела активный баланс в торговле с южноамериканским гигантом, то начиная с 2003 г. сложилась прямо противоположная ситуация: закупки бразильских товаров с каждым годом в растущих масштабах превышали аргентинский вывоз в эту страну. В результате суммарный дефицит Буэнос-Айреса в двусторонней торговле только за пять лет (2004–2008) составил порядка 18,2 млрд дол. Очевидно, что такое положение дел явилось прямым следствием сложившейся композиции аргентинобразильской торговли. В аргентинском экспорте очень значительную роль играют товары с невысокой добавленной стоимостью: сельскохозяйственные продукты, горючее и сырье (исключение составляет капиталоемкая автомобильная техника), а в бразильском главное место занимают промышленные товары индустриального происхождения, включая машинотехническую и химическую продукцию, электротехнику, транспортные средства, металлоизделия, разнообразные потребительские товары. Показательно, что в 2006–2007 гг. дефицит Аргентины в торговле с Бразилией индустриальной продукцией составил 13,4 млрд дол.524 Это ясное свидетельство все еще относительной слабости (по высоким международным меркам) аргентинского промышленного сектора. В то же время масштабы аргентино-бразильского товарообмена – в 2008 г. он составил около 25 % всего внешнеторгового оборота Аргентины – говорят о том, что торговля между двумя странами стала нервным умом всего комплекса внешнеэкономических связей Буэнос-Айреса.
Источник. Ministerio de Economia у Producción. – www.mecon.gov.ar; INDEC Informa, Septiembre de 2009.
Разумеется, сильнейший дисбаланс в торговле с основным внешнеэкономическим партнером не мог не беспокоить аргентинские власти и национальное бизнес-сообщество, заинтересованные в максимально возможной степени сбалансировать двусторонний товарный обмен. Эта тема регулярно затрагивалась и затрагивается во время встреч на высшем уровне, а также в ходе рабочих контактов представителей экономических ведомств двух стран и в рамках МЕРКОСУР. В конце марта 2008 г. состоялся семинар с участием руководителей Аргентинского индустриального союза и Федерации промышленников штата Сан-Пауло, которые в числе прочих тем рассмотрели проблему выравнивания аргентинобразильской торговли. Одним из «рецептов», предложенных аргентинской стороной, стало углубление так называемой «производственной интеграции» – все более тесной кооперации промышленных компаний двух стран525. Это – один из путей решения вопроса. Но радикальный ответ на вызов торгового дисбаланса может быть дан только при условии форсированной деиндустриализации экономики Аргентины и ощутимого повышения в ее экспорте доли продукции высоких переделов.
Еще стремительнее, чем из Бразилии, вырос импорт из Китая (см. рис. 1.11). В 2002–2008 гг. закупки в КНР увеличились почти в 21 раз: с 342 до 7 104 млн дол. Разумеется, этот показатель пока значительно уступает размерам закупок бразильских товаров, но тенденция более чем показательна. В 2008 г. китайский экспорт в Аргентину по объему превзошел импорт в КНР аргентинской продукции, что может стать своего рода «точкой невозврата» – последующего роста дефицита в торговле Буэнос-Айреса с Пекином, как это произошло с подавляющим большинством стран мира, имеющим с КНР устойчивое отрицательное внешнеторговое сальдо. Это тем более вероятно, поскольку сложился огромный разрыв в ценах за 1 тонну аргентинского и китайского экспорта (в 2006 г. – соответственно 270 и 4200 дол.)526. Таким образом, упомянутый выше «эффект Китая» к концу десятилетия 2000-х гг. стал приобретать для аргентинской экономики дополнительное звучание. Речь теперь шла не только об одном из важнейших покупателей национальной (преимущественно сельскохозяйственной) продукции, но и о растущем напоре китайских экспортеров, уверенно осваивавших аргентинские рынки, размещая на них промышленные товары с высокой добавленной стоимостью.
Рис. 11.11. Аргентинский импорт из Китая (млрд дол.)
Источник. Ministerio de Economia у Producción. – www.mecon.gov.ar; INDEC Informa, Septiembre de 2009.
В 2005–2008 гг. имел место бум закупок китайской продукции. (Всего в Аргентину поступает свыше 20 тыс. наименований товаров из КНР.) Причем если на начальном этапе основу экспорта составляли относительно недорогие потребительские изделия массового спроса (текстиль, одежда, обувь, детские игрушки, товары для дома и досуга), то затем очень быстро стала расти доля промышленного оборудования, транспортных средств (в первую очередь мотоциклов), химической продукции, сложной бытовой и вычислительной техники, а также запасных частей и агрегатов для машинотехнического парка целого ряда отраслей аргентинской индустрии. Ее предприятия сравнительно легко «подсаживались» на иглу конкурентоспособных китайских поставок527.
Данное положение дел начало всерьез тревожить аргентинских производителей промышленных товаров. Местные бизнесмены неожиданно для себя (поскольку уже несколько лет находились почти в «тепличных» макроэкономических условиях благодаря невыгодному для импортеров обменному курсу песо) столкнулись с набиравшей силу конкуренцией со стороны экспортеров КНР. Более того, китайские конкуренты потеснили аргентинцев на важнейшем бразильском рынке. Не случайно по страницам аргентинской прессы прокатилась волна своего рода нового «экономического патриотизма»: появились материалы о «китайской торговой угрозе», о неспособности местных рынков «переварить» (без ущерба для национальных промышленников) растущие объемы китайского экспорта, раздались настойчивые требования «защитить национальную индустрию от нелояльной конкуренции азиатских компаний» путем принятия мер протекционистского характера528.
Давление бизнеса и общественного мнения стало настолько сильным, что официальный Буэнос-Айрес был вынужден предпринять шаги по регулированию импорта из Китая и других азиатских стран отдельных видов товаров, ввоз которых противоречил интересам аргентинских производителей. Речь шла, прежде всего, об антидемпинговых решениях (установление минимальных импортных цен или введение дополнительных таможенных сборов). Эти меры затронули широкую гамму товаров: стальные трубы, автомобильные шины, шарикоподшипники, химическую продукцию, бытовую электротехнику, солнечные очки, термосы, игральные карты529. Указанная политика вызвала недовольство китайских властей. По сообщениям аргентинской прессы, Пекин «выразил свою глубокую озабоченность» и пригрозил ответными санкциями530.
Такого рода факты свидетельствовали о непростой ситуации, которая начала складываться в сфере внешнеторговых связей Аргентины. Опережающий рост импорта (являющийся в значительной степени следствием динамичного экономического развития и повышения потребительского спроса) может в обозримом будущем поставить под вопрос одно из кардинальных достижений неодесаррольистской макроэкономической политики – значительное положительное сальдо торгового баланса, вкупе с бюджетным профицитом образующее основу финансовой стабильности страны. Этот вызов обязывает аргентинские власти не только активизировать поиск новых рынков для местной продукции, но и добиваться качественного улучшения структуры экспорта за счет увеличения доли товаров с высокой добавочной стоимостью.
Аргентина – Россия: принцип взаимного дополнения
В первое десятилетие XXI в. аргентино-российские отношения приобрели дополнительную динамику, достигли значимых масштабов и ощутимо диверсифицировались. Это проявилось в резком увеличении торгово-экономических и научно-технических обменов, в интенсификации контактов на высоком политическом уровне, в новаторских формах взаимодействия в области бизнеса, культуры, спорта и средств массовых коммуникаций. На пространстве двусторонних отношений, наряду с традиционными игроками – государствами, их институтами и предприятиями, укрепились и расширили свое влияние новые акторы: частные промышленные, торговые и сельскохозяйственные компании, банки, объединения предпринимателей, разного рода консалтинговые организации, юридические и посреднические фирмы, СМИ и другие социальные субъекты, включая так называемых «неорганизованных» лиц. В результате аргентинороссийские связи стали наполняться более разнообразным содержанием и охватили практически все сферы человеческой деятельности.
Заметим, что Аргентина относится к числу тех немногих государств мира, которые, несмотря на внешние отличия (порой разительные), в экономическом и социально-политическом плане имеют много общего с Россией. Лейтмотив таких сравнений в настоящее время состоит в том, что в результате синхронно проведенных неолиберальных реформ 1990-х годов в Аргентине и России сложился капитализм сходного типа с целым рядом общих характеристик, проблем и изъянов. Это действительно так, но «похожесть» двух стран имеет более глубокие исторические корни и носит не только конъюнктурный, но и структурный, если угодно – системно-образующий характер. Выделим хотя бы некоторые наиболее важные черты этого сходства.
Во-первых, Аргентина и Россия (в отличие от подавляющего большинства развивающихся стран) имеют в основном образованное и технически грамотное население, обладающее инновационным мышлением и в принципе способное решать стратегические задачи перехода в постиндустриальную стадию общественного развития. Но и в том, и в другом случае данные возможности до настоящего времени реализовались далеко не полностью. Это – два мировых примера неэффективного использования имеющегося богатого человеческого, интеллектуального потенциала. По данным исследовательского подразделения журнала «Экономист» (The Economist Intelligence Unit), Россия и Аргентина занимают соответственно предпоследнее (37-е) и последнее (38-е) места в международном рейтинге инновационно развитых стран мира531.
Во-вторых, оба государства располагают уникальными природными ресурсами, огромными экономическими возможностями. На долю России, как известно, приходится свыше 25 % мировых запасов природного газа, 17 % – каменного угля, 9 % – нефти, огромные объемы других природных богатств, включая миллионы гектаров плодородных земель532. Аргентина, в свою очередь, благодаря имеющемуся у нее сельскохозяйственному потенциалу «кормит» миллионы граждан других государств, превращается
В-третьих, и российское, и аргентинское общества в значительной мере испытывают ностальгию «по славному прошлому»: первое – по советским временам «сверхдержавности», второе – по первой трети XX в., когда страна входила в число наиболее богатых государств мира.
В-четвертых, и Россия (коммунистический эксперимент), и Аргентина (правление перонистов в 1940—1950-х гг.) отдали дань утопическим идеям организации общественной жизни, не извлекли всех преимуществ научно-технической революции [76] и в большой степени «проели» собственное экономическое богатство, что и предопределило их последующее отставание от передовой части человечества.
В-пятых, черты разительного сходства обнаружились и в почти одновременном осуществлении военно-политических авантюр, имевших серьезные негативные последствия для обоих государств: ввод советских войск в Афганистан в конце 1979 г. и высадка аргентинского воинского контингента на Мальвинских островах в апреле 1982 г.
И главное. Обе страны практически одновременно — в начале 90-х гг. прошлого века – предприняли попытку реформирования и модернизации своих социально-экономических структур. Причем целью реформ декларировалось преодоление отсталости, подъем жизненного уровня населения и в конечном счете переход в категорию высокоразвитых государств, так называемый «золотой миллиард». И в том, и в другом случае реформы осуществлялись под знаменами монетаристского фундаментализма (ослабление роли государства, приватизация, либерализация, открытие рынков), но ни аргентинский, ни российский неолиберализм не вполне отвечали западным канонам. В обеих странах реформы возглавлялись двумя харизматическими лидерами – президентами Борисом Ельциным и Карлосом Менемом, которые, по иронии судьбы, за время преобразований почти полностью утратили свой некогда огромный авторитет и растеряли былую популярность. Насколько непохожи внешне эти два человека, настолько похожа их роль в истории двух государств. Те же популистские лозунги и щедрые обещания, впоследствии обернувшиеся своей полной противоположностью534.
Вместе с тем именно в разгар неолиберальных реформ и буржуазнодемократических преобразований в России начал складываться новый, отличный от прежнего, советского, имидж страны в мире в целом и в Аргентине в частности, ощутимо возрос интерес за рубежом к политическим событиям, развернувшимся на постсоветском пространстве. Российская Федерация стала восприниматься большей частью либерально настроенного аргентинского общества как многообещающее государство, прокладывающее путь к демократии и рынку.
Кризисы конца XX – начала XXI в. (российский 1998 г. и аргентинский 2001–2002 гг.) еще больше сблизили Аргентину и Россию [77] . Две страны оказались в сходных ситуациях перед лицом синхронизированных процессов и аналогичных внутренних и внешних проблем, компаративный анализ которых представлял и продолжает представлять серьезный теоретический и практический интерес для судеб обоих государств. Поэтому далеко не случаен тот взрыв внимания к Аргентине, который наблюдался в 2002 г. в средствах массовой информации, а также в политических и деловых кругах Российской Федерации. Примером такого интереса стало проведение российско-аргентинского научно-практического семинара «Россия – Аргентина: уроки экономических кризисов », по итогам которого в двух странах на русском и испанском языках были изданы материалы этого совместного экспертного анализа535.
Изучение аргентинского опыта было чрезвычайно важно для россиян и потому, что новая Россия еще только вступала на тот путь, по которому Аргентина (хотя и «рывками») развивалась полтора столетия. Россия лишь на современном этапе реально втягивается в орбиту глобализации, во многом впервые примеривая на себя ее возможности, преимущества, риски и удары, тогда как Аргентина с середины XIX в. активно вовлечена в международные экономические отношения и в свое время сыграла роль одного из факторов генезиса мирового рынка и складывания современной капиталистической системы не только в Латинской Америке, но и в Западной Европе.
Анализируя совместно с российскими коллегами драматические перипетии кризисных лет, аргентинские исследователи, политики и дипломаты вновь «открывали» для себя Россию, создавали обновленный образ географически далекой страны, переживавшей трудности, сходные с аргентинскими реалиями. Таким образом, углублялось взаимопонимание, расширялся интерес друг к другу.
Новые аргентино-российские параллели явственно определились в посткризисный период, особенно начиная с 2003 г. Назовем лишь основные, бросающиеся в глаза общие места. 1. Обе страны в этот период продемонстрировали устойчиво высокие темпы экономического роста: порядка 7–9 % в год. 2. Активную роль в обоих случаях играло государство, восстановившее влияние на экономические процессы, утраченное в период неолиберальных реформ. 3. И Россия, и Аргентина существенно укрепили свои позиции на мировых рынках, накопили беспрецедентные валютные резервы, позволившие ослабить давление внешней задолженности, в частности полностью расплатиться с Международным валютным фондом. 4. Преодолевая последствия кризисов, россияне и аргентинцы добились ощутимого повышения уровня жизни, снижения бедности, но мало преуспели в сокращении сложившихся еще в 90-е гг. прошлого века чудовищных разрывов в доходах между богатыми и малоимущими.
5. И в Аргентине, и в России сохраняются огромные сектора неформальной (теневой) экономики: порядка 35–40 % всего народного хозяйства. 6. Оба главы государства – В.В. Путин и Н. Киршнер пользовались широкой общественной поддержкой, что позволило им (опять же практически одновременно) провести «операцию приемник» и передать президентские полномочия в руки своих ближайших политических союзников. Избрание на президентские посты Д.А. Медведева и К. Фернандес де Киршнер почти на 100 % гарантировало продолжение (естественно, с неизбежными конъюнктурными корректировками) проложенных их предшественниками социально-экономических и политических курсов.
В современных условиях сходство между Аргентиной и Россией сохраняется (хотя и в измененном виде), и это служит немаловажным фактором взаимного притяжения и обоюдной заинтересованности в развитии двусторонних связей по всем направлениям, но прежде всего – в торгово-экономической сфере.
Разумеется, отмечая разнообразные аргентино-российские совпадения и параллели, нельзя обойти молчанием и имеющиеся различия. Если говорить о макроэкономической политике (предмете нашего приоритетного интереса), то можно выделить следующее. Во-первых, если в российской экономике даже в посткризисный период продолжала раскручиваться «спираль деиндустриализации»536, то в Аргентине в рамках «неодесаррольистской» модели пошел противоположный процесс, который мы условно определяем как «доинду-стриализацию». Во-вторых (во многом как следствие первого), Аргентина, по сравнению с Россией, добилась значительно большей диверсификации экономики в целом и товарной структуры своего экспорта. Аргентинцы значительно настойчивее россиян осваивали внешние рынки, предлагая импортерам как традиционные, так и новые товары. Это обстоятельство самым непосредственным образом отразилось и на аргентино-российских торговых отношениях, определив структуру экономических обменов.
Аргентинская Республика – традиционный торгово-экономический партнер Российской Федерации (СССР). При этом на протяжении XX в. кардинально изменился характер двусторонних связей: от торгового соперничества за зерновые рынки третьих (прежде всего европейских) стран Аргентина и Россия перешли к модели экономического взаимодополнения. Советский (а затем российский) рынок приобрел исключительную важность для аргентинских экспортеров сельскохозяйственных товаров, прежде всего зерновых, тогда как отечественные предприятия в 1960—1980-е гг. стали сравнительно крупными поставщиками в Аргентину промышленного оборудования, машинотехнической продукции и энергоносителей. В отдельные годы взаимный товарооборот существенно превышал 1 млрд дол., достигнув в 1981 г. своего исторического максимума – 2,4 млрд дол. Затем в десятилетие 1990-х в значительной степени в связи с хозяйственными реформами и переналадкой национальных экономик произошло его резкое снижение до мизерного – для двух столь крупных государств – уровня в 54,5 млн дол. в 1998 г. (см. табл. 11.10). В посткризисный период наблюдался новый рост на основе все более активного взаимодействия частных предпринимательских структур.Таблица 11.10 Аргентина – Россия: внешнеторговый оборот (млн. дол.)
Составлено по: Таможенная статистика внешней торговли Российской Федерации за 1998–2008 гг.
Промышленные и технологические потенциалы двух стран взаимодополняемы, что позволяет предлагать друг другу весьма широкую номенклатуру товаров и услуг, эффективно использовать накопленный опыт хозяйственного сотрудничества и разработанную договорно-правовую базу. В 2008 г. взаимный товарооборот превысил 1,9 млрд дол. Россия вошла в число главных импортеров длинного ряда аргентинских товаров, в частности фруктов (яблоки, груши, лимоны и т. д.), вина и виномате-риалов. Аргентина – поставщик на российский рынок мяса и мясопродуктов, рыбы и морепродуктов, рыбной муки, сои, растительного масла, табака, фруктовых соков, сыра, сухофруктов. Девальвация песо в начале 2002 г. сделала многие аргентинские товары конкурентоспособными и привлекательными для импорта в Россию. Причем речь идет не только о продуктах питания, но и о разнообразных промышленных товарах, имеющих коммерческую перспективу: сельскохозяйственные машины, бесшовные стальные трубы, одежда, обувь, косметика, медикаменты и медицинские приборы, товары для дома и занятия спортом.
В свою очередь в аргентинских деловых кругах хорошо знакомы с промышленным и научным потенциалом России. Достаточно сказать, что значительная часть (по некоторым оценкам, до 25 %) электроэнергии Аргентины вырабатывается на российском (советском) оборудовании. В свое время в эту южноамериканскую страну из СССР, а затем из РФ в больших количествах поставлялись установки антиградовой защиты, энергетическое оборудование, разнообразная дорожная и строительная техника, троллейбусы, другая машинотехническая продукция (легковые и грузовые автомобили, тракторы). В середине первого десятилетия XXI в. началась перекомпоновка номенклатуры российского экспорта в Аргентину: какая-то продукция удержалась на рынке, в других случаях имело место появление новых товаров. Назовем лишь несколько коммерчески перспективных позиций: энергетическое оборудование, дизельное топливо, минеральные удобрения, шарикоподшипники, металлопродукция, строительные материалы, бумага, резинотехнические изделия. Проблема в том, что объемы российского экспорта существенно уступали закупкам аргентинских товаров. Разумеется, такое положение дел не могло удовлетворять российскую сторону.
Основываясь на имеющемся опыте, можно с большой долей уверенности сказать, что на среднесрочную перспективу приоритетными областями взаимодействия могут стать энергетика, нефтеперерабатывающая и горнодобывающая промышленность, аэрокосмическая и ядерная отрасли, геологоразведка, машиностроение, а также использование аргентинского опыта, капиталов и технологий в различных сферах сельского хозяйства и пищевой промышленности Российской Федерации. Отдельные российские компании (например, ОАО «Силовые машины») оказывали и продолжают оказывать на местном аргентинском рынке технические услуги в области энергетики, транспорта и городского хозяйства. Далеко не все предприятия были успешными, некоторые прекратили свое существование, на их место приходили новые производственные и коммерческие структуры. В общем это нормальный процесс поиска рентабельных и взаимовыгодных бизнес-проектов. Главное состояло в том, что и российские, и аргентинские предприниматели продолжали поиск новых возможностей сотрудничества, исходя из меняющихся хозяйственных условий двух стран и конъюнктуры мирового рынка.
Россия, писала столичная «Кларин», – это «Мекка для аргентинских экспортеров»538. Газета сформулировала фундаментальный вопрос, в первую очередь волнующий аргентинское бизнес-сообщество: в чем главные причины привлекательности современной России с точки зрения торговых и экономических интересов? Те ответы, которые обычно дают предприниматели с берегов Ла-Платы, уже имеющие опыт ведения дел на российском рынке, можно свести к следующим основным тезисам:
♦ экономики Аргентины и России во многом взаимодополняемы: то, что экспортируют аргентинские производители российские импортеры закупают на мировых рынках, и наоборот;
♦ в последние годы покупательная способность россиян существенно возросла, что позволяет им значительно расширять закупки аргентинских товаров, в первую очередь продовольственных (мясо, фрукты, соки и вина, молочные продукты и т. д.);
♦ повышение уровня жизни особенно заметно в Москве, Санкт-Петербурге и в восточных районах страны, богатых полезными ископаемыми. «В Сибири, – писал аргентинский журналист Эрнандо Клеймане, много лет работавший в России, – жизненный уровень городского населения очень высок. Это – нефтяная зона, напоминающая Хьюстон в США, здесь все новое, можно сказать, «с иголочки»539;
♦ на быстро растущих рынках Сибири конкуренция пока не такая интенсивная, как в центральной части России, что дает аргентинским бизнесменам больше шансов продвигать свои товары;
♦ значительное число сибирских предпринимателей ищут прямые контакты с зарубежными партнерами, в том числе в странах Латинской Америки, в частности в Аргентине, уже получившей известность в качестве важного поставщика разнообразных потребительских товаров, имеющих спрос у российских покупателей.
Таким образом, динамичное социально-экономическое развитие Российской Федерации, в том числе в богатых ресурсами восточных регионах рассматривается как фактор усиления внешнеторговой экспансии аргентинского бизнес-сообщества, а сама наша страна – в качестве нового огромного рынка сбыта аргентинских товаров, в том числе продукции тысяч малых и средних предприятий, рвущихся за национальные границы540. Не случайно вице-президент Аргентины Даниэль Сциоли, лично убедившись в возможностях российского рынка во время своего официального визита в РФ в 2005 г., заявил: «Нужно пошире открыть глаза. Россия дает экстраординарный шанс аргентинскому малому и среднему бизнесу»541.
Стратегическая задача в торгово-экономических отношениях, как ее понимают и в России, и в Аргентине, – перейти от «классического» товарообмена к многопрофильному промышленно-инвестиционному взаимодействию, добиться реализации масштабных двусторонних проектов, которые могли бы «расчистить поле» для активного производственного и технологического сотрудничества.
Оживление аргентинской экономики после кризиса 2001–2002 гг. и существенный рост экспортных поставок привели к тому, что страна стала отвоевывать утраченные позиции на международных рынках, в том числе в мясном секторе. При этом одним из крупнейших импортеров стала Россия: в 2005 г. на ее долю пришлось порядка 33 % аргентинского экспорта говядины (182 тыс. т), что, в свою очередь, составило 28 % всех российских закупок данного вида мяса за рубежом542. Таким образом, в торговых отношениях между двумя странами возникло крупное и перспективное направление, в развитии которого были заинтересованы (каждая по своим причинам) и Россия, и Аргентина. Но в эту в целом благоприятную коммерческую ситуацию неожиданно вмешалась традиционная приверженность аргентинцев к мясным блюдам. С целью не допустить неконтролируемого роста цен на говядину на внутреннем рынке власти приняли меры по ограничению зарубежных поставок (вначале приостановив вывоз мяса на 180 дней, а затем, введя экспортные квоты), и Россия оказалась в числе основных пострадавших. Как заявил в тот момент президент Национальной мясной ассоциации С. Юшин, «прекращение аргентинских поставок может вызвать рост цен на российском рынке и создать проблемы предприятиям, перерабатывающим мясо»543. На деле так и произошло, что свидетельствовало о все еще недостаточном уровне сотрудничества двух стран, которые не застрахованы от досадных срывов во взаимной торговле. Видимо, необходимо сделать следующий шаг и выработать эффективные инструменты более глубокого взаимодействия: учреждение совместных предприятий (с крупными производственными активами), а также проработка вопроса о создании аргентино-российской зоны свободной торговли. Тогда взаимодополняемость аргентинской и российской экономик, носящая объективный характер, «заработает» в полной мере.В декабре 2008 г. состоялся визит К. Фернандес де Киршнер в Россию. Президента сопровождали ключевые министры и представительная делегация деловых кругов, включая многих лидеров аргентинского бизнеса. В ходе состоявшихся переговоров были подтверждены главные направления двустороннего сотрудничества: энергетика, мирное использование атома, развитие инфраструктуры, геологоразведка, налаживание межбанковских связей. В ряду подписанных соглашений обратил на себя внимание меморандум о взаимопонимании между российским нефтяным гигантом «ЛУКОЙЛ» и аргентинскими компаниями «Энарса» и «Побатер». Документ, в частности, предусматривал возможность поставок нефтепродуктов в Аргентину. Наряду с этим, лидеры двух стран ясно указали на необходимость расширять формы взаимодействия. «Помимо собственно товарообмена, – подчеркнул Д.А. Медведев, – мы должны развивать и кооперацию между нашими компаниями, создавать совместные компании»544.