Передача лампы

Раджниш Бхагаван Шри

С тобой я чувствую, что ситуация прямо противоположная: я ощущаю, что ты соприкасаешься со мной настоящей. Когда я окружена людьми, мне становится грустно, потому что они не видят меня настоящую.

Не мог бы ты что-то об этом сказать?

Во-первых, люди могут видеть только твои стороны. Они не могут увидеть тебя настоящую, потому что они не видели настоящих себя. Как не видела себя настоящей и ты.

Ты чувствуешь, что люди воспринимают твои стороны как целую тебя, а это неправда: ты знаешь,

что есть другие стороны.

Но ты также не осознаешь настоящую себя. Даже общая сумма всех твоих сторон — это не настоящая ты: ты больше, чем общая сумма всех твоих сторон.

На самом деле, это вообще не связано со сторонами.

Твое настоящее существо — это только наблюдатель, видящий, свидетель.

Все стороны от твоего ума, от твоей личности.

Ты просто зеркало, которое отражает все, что становится перед ним, но в тот момент, когда оно отходит, зеркало снова остается пустым.

Поэтому первое, что нужно помнить: не злись, не волнуйся, что люди не видят тебя в твоей истинности. Ты сама не видела себя в своей истинности. Сначала попробуй увидеть себя в своей истинности. В тот момент, когда ты увидишь себя в своей истинности, ты не будешь чувствовать злости, если кто-то подумает, что определенная сторона — это ты вся; ты почувствуешь сострадание к человеку, потому что его способность познавать очень ограниченна. Ты поможешь человеку узнать другие твои стороны и в конце концов познать тебя — не то, что является стороной, а нечто за пределами всех сторон.

Вот почему со мной ты чувствуешь себя иначе.

Я не вижу твоих сторон. Меня они не волнуют. Я просто вижу тебя как зеркало, потому что я знаю, что все просто зеркала в своем самом глубоком центре.

Так что я никогда не осуждаю человека, потому что любое осуждение значит, что вы взяли определенную сторону и сделали эту сторону всем существом человека.

Кто-то ворует. Это только сторона. Кто-то убивает, это только сторона — потому что человек, который убил кого-то, также и любил. Возможно, он убил, потому что любил слишком сильно, потому что на самом деле он был кому-то другом, что было… еще одна сторона.

Но все наше общество основано на осуждении. Даже наши так называемые справедливые суды все субъективные, предвзятые.

Только день назад я просматривал постановление, которое один суд в Америке вынес не в пользу моей коммуны. В постановлении судья ясно дал понять, что все законы на стороне моей коммуны, но все-таки он чувствует, что деньги — сто сорок тысяч долларов — должны быть отданы из фонда коммуны этому человеку.

Он говорит в постановлении: «Я предполагаю», — это странное слово для постановления суда. — «Я предполагаю, что этот человек нуждается в тех деньгах. Все законы на стороне коммуны. Они в пользу коммуны». Тот человек был служащим коммуны. Он получал тысячу долларов в месяц. Ему удалось договориться с кассиром, который выдавал зарплату, что вместо тысячи долларов в месяц он будет получать тысячу долларов в неделю.

Сейчас даже президент Америки, я думаю, не получает тысячу долларов в неделю.

А у него была пустяковая работа.

Мы купили землю, а он был смотрителем земель у прежнего владельца, и прежний владелец сказал, что он может пригодиться. Земля большая — сто двадцать шесть квадратных миль. «Он вам может пригодиться: подсказать, где места, пригодные для возделывания, где можно найти воду». Поэтому мы оставили его.

Когда мы обнаружили, что он получает четыре тысячи долларов в месяц вместо одной тысячи долларов, естественно, мы возбудили против него дело. По этому делу еще не вынесено постановление.

Вот что значит предубеждение. Этот человек возбудил дело против коммуны якобы из-за того, что мы возбудили дело против него, мы запятнали его репутацию, мы объявили его вором. Поэтому он требовал три или четыре миллиона долларов в качестве компенсации.

По первому делу еще не вынесено постановление, и возможно, никогда не будет вынесено, но по второму уже все решено, и формулировка просто удивительная: все законы в пользу коммуны, но, тем не менее, этому человеку должно быть выплачено сто сорок тысяч долларов. Так должно быть. Его имя было опозорено.

По его делу еще не было вынесено решение — обманывал он коммуну или нет, но из-за того, что мы возбудили против него дело и написали об этом в газете, его имя было запятнано и ему нужны деньги. И судья сам чувствует, что все законы на нашей стороне, но все же он «предполагает».

Все наше общество опирается на стороны, на осуждение.

Скорее всего, этот судья просто завидует коммуне и ее уровню жизни, и это хороший шанс — не показывая никакой зависти; другой причины нет. Он должен был, по крайней мере, дождаться, пока не вынесут решение по первому делу. Но, должно быть, его собственная зависть породила предубеждение.

В другом случае они пытались найти двенадцать присяжных, которые были бы беспристрастны ко мне и к коммуне. Они побеседовали почти с пятьюдесятью людьми, но, кладя руку на Библию, они пугались и говорили: «Мы пристрастны». Поэтому они были отклонены как присяжные, иначе они бы сидели в коллегии присяжных.

И кандидатуры этих людей отклонили — потому что мы настаивали на необходимости беседы с ними и присяге. Это было так трудно, что даже судья сказал: «Решение по вашему делу должно быть принято за пределами штата Орегон, потому что в Орегоне вы не добьетесь правосудия. Все пристрастны».

Но за пределами штата мы наблюдали ту же картину.

В Северной Калифорнии в течение трех дней адвокат американского правительства изо всех сил пытался доказать, что мой арест был законным, а в конце сам вынужден был признать, что «мы не смогли ничего доказать».

Это же элементарно: правительственный юрист США признает, что он не может найти доказательств против меня. Тем не менее, мировой судья говорит: «Вы, может быть, и не доказали, что его арест был законным, но я не собираюсь отпускать его под залог».

Из всех моих друзей, которые были арестованы вместе со мной без предъявления ордера на арест, троих не отпустили под залог, а троих отпустили. Меня не выпустили под залог. Причина, как они это объяснили, в том, что я слишком умный, что у меня есть тысячи последователей, которые могут сделать для меня все, что у меня есть неучтенные источники доходов, что, каким бы большим ни был залог — пять миллионов долларов, десять миллионов долларов, — я могу проигнорировать его и выехать из Америки.