Передача лампы

Раджниш Бхагаван Шри

Я не совершил никакого преступления. Мой арест необоснованный, но под залог выйти нельзя, потому что я могу выехать за пределы Америки.

Как следствие возникают два вопроса. Во-первых: Америка такая слабая и бессильная страна? Это самая сильная страна в мире — со всеми армиями, всеми полицейскими, всем ядерным оружием. Один-единственный человек, и вы боитесь выпустить его под залог?

Во-вторых, если такова причина, то в Америке не должны выпускать под залог никого, кто достаточно богат. Вы можете арестовать без причины любого Рокфеллера, не нужно ничего доказывать. В освобождении под залог может быть отказано, потому что у него столько

денег, что он может покинуть Америку. Тогда ни одного богатого человека нельзя отпускать под залог. Но для меня нашли особое объяснение: о реальном положении вещей забыли, что меня арестовали нелегально, без ордера на арест, без всякого основания для ареста, и была использована второстепенная причина, абсолютно нелогичная. Получается, что право на освобождение под залог есть только у бедных людей, очень бедных людей, которые не могут исчезнуть, которые не могут купить билет из одного места в другое, у которых нет друзей. Только эти люди могут выйти под залог. Тот, у кого есть друзья, у кого есть деньги, у кого есть средства, не может выйти под залог.

А истинная причина… когда я вернулся в тюрьму, тюремщик был потрясен. У старика в глазах стояли слезы. Он сказал мне: «Это самая большая несправедливость, какую я когда-либо видел в своей жизни. Они не смогли доказать — за три дня непрерывных споров — они не смогли ничего доказать. И, тем не менее, они отказали в праве выйти под залог. Такого я никогда не видел и не слышал за всю свою жизнь». Он пришел в полную готовность освободить меня от суда. Он сказал: «Это явная несправедливость, а причина в том, что женщина, мировой судья, надеется стать федеральным судьей. Должность вакантна, и она в руках у политиков, которые оказывают на нее давление, говоря ей: „Запомни: если ты отпустишь этого человека под залог, ты никогда не станешь федеральным судьей. Поэтому воспользуйся любым предлогом на твое усмотрение, но он не должен выйти под залог“».

Я сказал тому старику: «Если причина в этом, то ничего страшного. Пусть эта женщина станет федеральным судьей. Хоть кому-то будет от меня польза, а то я ни на что не гожусь!»

Все общество основано на осуждении. Оно рассматривает одну сторону — потому что вы не можете увидеть всего человека. Весь человек — это очень много. Если я положу в вашу руку маленький камень, вы не сможете увидеть его целиком, вы увидите только одну его сторону, а когда вы увидите другую, нельзя будет видеть первую. Вы не можете увидеть его с одной попытки во всей полноте.

Что тогда говорить о человеческой личности — многогранном явлении?

Поэтому ни на кого не злись. Они видят определенную сторону.

Это как если бы ты вырвала из романа одну страницу, прочитала ее и составила мнение обо всем романе.

Одна сторона, одно действие — примерно так.

Таким образом люди жили и судили, и причина в том, что они сами не осознают собственной целостности. Стоит им осознать свою целостность, как они уже не смогут судить никого по незначительным проявлениям. Они знают, что человек гораздо больше. В его целостности эта мелочь затеряется, как капля росы в океане. Она не будет иметь значения.

Но, чтобы прийти к такому милосердию, к такому не-осуждающему видению, сначала вам нужно осознать вашу собственную целостность.

Поэтому дело не в других.

Дело в тебе.

Со мной ты будешь чувствовать себя прекрасно — потому что я никогда никого не осуждаю. У меня ни к кому нет предубеждений, и я знаю: все, что видно снаружи, лишь малая часть, которая может быть обманчива, целое может быть иным. И эта малая часть, отдельно взятая, может иметь другое значение: в целом она может иметь другое значение, потому что целое окружит ее контекстом. Вне контекста невозможно ничего понять.

Поэтому сделай две вещи. Во-первых, приложи все усилия, чтобы быть наблюдательной к своей жизни, чтобы медленно-медленно ты становилась наблюдательностью. Это твоя истинная сущность. Во-вторых, не суди других.

Ты не можешь, конечно, помешать другим судить тебя — это невозможно, но ты можешь перестать судить других. Возможно, это поможет. Другие могут начать думать о тебе как о человеке, который никогда не судит, и что они должны быть более милосердными к тебе.

И не нужно чувствовать себя обиженной, потому что, что бы они ни делали, в своем сне, в своей бессознательности они могут делать только это.

Поэтому помни: прости и забудь. Иначе у тебя появится предубеждение к человеку: якобы он осудил тебя, и тогда в любой момент, в любой ситуации ты будешь платить тем же. В эту игру продолжают играть в обществе.

Прекрати это хотя бы со своей стороны, пусть другой играет в футбол один. Скоро он устанет. Никто не может долго играть в футбол один. Не создавай для него условий. Не замечай. Но это возможно только в качестве реализации твоего внутреннего существа, а не решимости ума. Тогда это так просто, я не думаю, что что-то может быть проще, не судить людей.

В противном случае люди судят каждое мгновение, все люди — касается их это или нет; это не проблема, это механическая привычка.

Я ехал на машине из Нагпура в ашрам Ганди в Вардхе с очень богатой женщиной, последовательницей Ганди. Они приехала, чтобы забрать меня. По дороге прокололась шина, и я сказал ей, что я лучше посижу на улице под деревом, потому что стоял прекрасный вечер. Я вышел и сел под деревом, водитель тоже вышел. Она осталась в машине одна. Водитель сидел рядом со мной и курил сигарету.

Когда я вернулся и сел в машину, я сидел на заднем сидении рядом с женщиной — должно быть, волосы или одежда впитали немного сигаретного дыма, — та женщина посмотрела на меня и сказала:

— Я ненавижу запах дыма. Ты курил на улице!

— Из вежливости можно сначала хотя бы спросить, — ответил я.

— Что тут спрашивать? Я чувствую запах.

— Ты чувствуешь. Я тоже чувствую. (Я мог бы сказать: «В машине стоит запах сигаретного дыма, ты, наверное, курила, потому что ты сидела здесь одна». Я этого не сказал.) — И я добавил: — Похоже, ты сноб. Разве это твое дело, если я даже и курил? Кто ты мне? Я что, поставил условие, что не буду курить? Ты просто приехала, чтобы забрать меня из ашрама. Я даже не знаю тебя. Ты можешь быть богата. Ты можешь иметь влияние в ашраме. Мне это все безразлично.

Водитель слушал. Он остановил машину и сказал женщине:

— Это неправильно. Это я курил. Я знаю, какие люди в ашраме. В ашраме Ганди курение — грех. Я боялся, что этот человек может остановить меня, но он ничего не сказал. И даже сейчас он не сказал, что это я курил.

— Ты не имеешь к этому никакого отношения, — сказал я. — Я пытаюсь сказать этой женщине, что, если ей не нравится запах дыма, она может пойти и сесть вперед. А судить только по запаху дыма, и я не курил! Просто запах, и ты… не только твое осуждение, но и то, как ты сказала, как посмотрела на меня.