Передел
Шрифт:
– Это другое! Они туда ехали два, три поколения назад! – Летиция, разозлившись, не сумела ясно выразить свои мысли. (Если к потоку ее чувств вообще примешивались какие бы то ни было мысли). Одновременно она начала ошибаться в английской грамматике. – Они были бедные! Есть много причин. Здесь, в Италии, иностранцы все забирает!
– Возможно, вы и правы, – согласилась Нэнси. – Я никогда об этом не думала. – И она вежливо задумалась.
– Это была старая итальянская вилла, построенная на древних руинах, – слегка успокоившись, продолжила Летиция. – А потом приехала американка с деньгами, отремонтировала дом, купила другие дома –
Мрачная Клара принесла напитки. Нэнси улыбнулась ей, но та лишь закатила глаза.
– Не цепляйся к иностранцам в присутствии Нэнси, – сказал Пьетро. Сейчас он надеялся попасть в иностранный фильм, и, хотя казалось маловероятным, что у Нэнси много друзей среди приезжих иностранцев, особенно среди американцев-киношников, он заставил сестренку «сбавить обороты».
– Но папа платит ей за уроки английского, вот я и говорю по-английски, – возразила Летиция. – А сегодня за ужином мы и с нашей домовладелицей поговорим по-английски.
Подъехала машина хозяина дома, и Нэнси Коуэн улыбнулась.
В зеленой столовой их уже ждал лакированный стол шестнадцатого века и несколько старинных тосканских стульев. В четырех залитых светом нишах красовался заботливо расставленный по полочкам фарфор. В серебряных подсвечниках укрепили новые свечи. Стол был накрыт на шесть персон – и в итоге расстояние между стульями оказалось вдвое больше необходимого. Летиция угрюмо оглядела комнату и, ничего не сказав слуге, вышла в большую гостиную. Слуга выскользнул в другую дверь – видимо, доложить, что никаких претензий нет.
Отец сидел в гостиной на диване, наслаждаясь содержимым бокала. Рядом, на краешке, выпрямилась как спица Нэнси Коуэн.
– Надо было накрыть в северной столовой, – заявила Летиция. – Зеленая слишком помпезна для шестерых.
Ее отец, доктор Эмилио Бернардини, был строен и хорош собой. С бледного привлекательного лица, из-за учительских очков, черные глаза смотрели тем взглядом, каким взирают с портретов представители королевской династии Стюартов. Бернардини был консультантом по правовым вопросам и вел дела в Риме, Милане и Цюрихе. Фактически он занимался одной недвижимостью, поэтому причина, по которой доктор продал фамильную виллу и снял дом у Мэгги, была понятна разве что ему самому. Его дочь разбиралась в деловых вопросах достаточно, чтобы понимать – она не сможет убедить отца просто купить так понравившуюся ему виллу. При любых обстоятельствах Бернардини руководствовался исключительно собственными интересами.
Доктор Бернардини ответил по-итальянски, что зеленая столовая больше подходит для встречи домовладелицы. Пьетро тем временем бурно восхищался платьем Нэнси.
Она на чистом итальянском ответила, что купила его недавно.
– Когда я впервые приехала в Италию, – добавила Нэнси уже по-английски, – и увидела, как здесь одеваются, в лондонской одежде я почувствовала себя полуголой. Поэтому теперь, приезжая сюда, я всегда покупаю новое вечернее платье.
– Значит, на нас слишком много одежды? – очаровательно улыбнулся отец семейства.
– Если бы мы были в Англии,
Доктор Бернардини с большим удовольствием окинул взглядом сначала детей, а потом и ее.
– По-моему, все мы смотримся исключительно элегантно, – решил он. – В этом нельзя переусердствовать.
В столовой появился новый молодой человек, спешно приглашённый Легацией для компании. Невысокий и жирноватый, в мятой рубашке с круглым воротом и поношенных серых брюках, будто этот мужчина никогда не заботился о своей внешности. Летиция представила его как Марино Весперелли, не забыв добавить для отца, что Марино преподает психологию. Доктор Бернардини принял гостя благосклонно, пригласил сесть и предложил выпить. Последнее Летиция взяла на себя, отведя молодого гостя к противоположной стене, где стоял столик со льдом и напитками. Эмилио Бернардини шепнул Нэнси:
– Так противно, что этот тип увивается за моей дочерью.
– Может, они просто друзья?
– И в какой подворотне она их подбирает?
– Наверное, они вместе работают в благотворительном центре.
– Ему самому не помешала бы благотворительность. Когда молодой психолог вернулся с бокалом, доктор Бернардини попытался завязать разговор о его профессии. Гость отвечал кратко и не задавал ответных вопросов. Очевидно, он считал, что сделал достаточно, просто появившись на ужине, и, как ни странно, был прав. Послышался шум подъехавшей машины.
– Наверное, это она, – сказал Пьетро.
Мэгги Редклиф давно, невероятно давно привыкла привлекать всеобщее внимание. И это ей до сих пор удавалось, несмотря на то что американке было уже под пятьдесят. Самое главное – эффект достигался без всяких сознательных усилий. Но сейчас Мэгги волновали исключительно собственные дела. Поэтому, пожав по очереди руки всем присутствовавшим, она принялась рассматривать картины, авторы которых казались знакомыми. Мэгги обернулась к хозяину и напомнила ему, как полотно Климта, висевшее над камином, чуть было не осталось у коллекционера в Австрии. Остальные ощутили, что исключены из круга в который допускаются только самые богатые из богатых.
Ожидая, пока гостья соизволит сесть, Нэнси Коуэн сначала безуспешно попыталась подтянуть чулок, а потом поправила прическу, нервничая, как школьница. Наконец Мэгги села, и все последовали ее примеру. На вопрос, что она будет пить, Мэгги обернулась к несимпатичному молодому психологу и поинтересовалась, что у него в бокале.
– Херес со льдом, – ответил он.
Беззвучно рассмеявшись, Мэгги посмотрела на хозяина дома и попросила водку с тоником. Ее наряд, как и у всех, был чрезмерно пышен, однако подобран с большим вкусом. Белое платье с узором выгодно оттеняло золотистый загар. Хотя в волосах Мэгги поблескивала седина, большие глаза озорно блестели. Казалось, будто она вся светится.
Вечер ожидался прохладный, и кондиционер заранее отключили. Окна выходили на холмы Альбано. Все сидели далеко друг от друга за огромным лакированным столом и негромко переговаривались, ожидая, когда принесут ужин. Эмилио Бернардини занял место во главе стола, по правую руку от него разместилась Мэгги, по левую – Нэнси. Напротив села Летиция, с Пьетро справа и своим ухажером слева.
Вино, вода, авокадо, соус.
– Как вам нравится на вашей вилле, маркеза?
– Благодаря вам она стала еще более очаровательной, – ответила Мэгги.