Переделке не поддаётся
Шрифт:
– Пейте. Захотите ещё, тут у нас целое ведро.
Клим захрюкал от сдавленного смеха. Тина покраснела.
– Извините мою подругу, она сегодня негостеприимна. Садитесь, я угощу вас своим фирменным чаем.
Клим в некоторой растерянности постоял немного и снова уселся за стол. Лада фыркнула:
– А я уже выхлебала целую кружку, пойду сосну часок, завяжу жирок.
– Слава не любит посторонних? – вежливо поинтересовался Станислав, принимая чашку чая от Тины.
– Я всё слышу, – откликнулась Лада, поднимаясь по ступенькам на крыльцо. – Просто некоторые личности жутко раздражают.
– И когда это я успел надоесть? – удивился он.
Лада дёрнула плечом, игнорируя вопрос, и громко хлопнула входной дверью.
– Моя подруга очень эмоциональна, – извиняющим тоном произнесла Тина. – У неё есть причина недолюбливать симпатичных мужчин.
Станислав накрыл ладонью руку Тины.
– Ваши слова звучат музыкой. – Попробовал блин, с блаженным видом прожевал. – Уверен, блинчики именно вы готовили. Просто божественный вкус.
– Спасибо.
– Нет, правда, блинчики – чудо! Дело в том, что я разбираюсь в хорошей еде. У меня свой ресторан, кафе бар…
– И пар-тройка забегаловок, – вклинился в светскую беседу Клим. – Ты же спешил или я ошибаюсь?
Станислав снова приложился к руке Тины.
– Действительно, пора. Если позволите, я заеду на днях, запишу рецепт ваших блинчиков. До-свидания, – произнёс он со значением в голосе.
Тина проводила мужчин до калитки.
– Тебе мало своих девок, – прошипел Клим, когда они отошли от двора тётки Саломеи на порядочное расстояние. – Чего ты к Тине клинья подбиваешь?
Станислав усмехнулся, глаза сделались ледяными.
– Можешь толстуху себе оставить, мне больше злючка приглянулась. Ещё не доводилось получать отпор от малявок.
Клим чуть повеселел, но тут же оскорбился за Тину.
– Она не толстая. Настоящая женщина должна быть при теле. Если тебе понравилась вторая девушка, называй её Славой, ей так больше нравится, – посоветовал он.
– Я понял. Ну что, поехали к Илье?
Тина мыла посуду с загадочной улыбкой моны Лизы на лице. Лада с минуту наблюдала за ней.
«Только не это! Неужели ей понравился Мерабов?»
Лада не помнила ни одного случая, чтобы Тина впадала в задумчивость. Милая, практичная подружка, всегда трезво оценивала сильную половину человечества и как-то заявила: « Я буду выбирать мужа головой, не сердцем. Сердце потом полюбит достойного, умного и хорошего человека, который станет отцом моих детей» Она осуждала влюбчивость Лады и её неразумное следование велениям сердца, а сама попала под обаяние сладкоголосого красавца.
– Тин, дырку в тарелке протрёшь.
Та вздрогнула.
– Извини, задумалась.
– Вижу.
– Он сказал, что мои блинчики самые вкусные. – Тина сполоснула чашку тёплой водой. – Глаза у него словно море синие-синие.
Лада застонала:
– Да очнись ты, этот Станислав такой же болван, как и Филипп. Только себя и любит.
Тина помотала головой.
– Ты его видела пару минут и не можешь знать, какой он. Твой Филипп заносчивый эгоист, а Станислав вежлив, мягок.
Лада фыркнула:
– Поняла это за двадцать минут общения?
– Иногда достаточно одного взгляда. Никогда не думала, что кто-то может поразить меня до самой глубины души.
– Я скажу тебе насчёт первого взгляда, лучше присмотрись к соседу. Вот кто надёжный человек, не оставил беспомощных родителей, следит за их здоровьем, а главное, ты ему очень понравилась. Он глаз с тебя не сводил, зрачки в бездонные ямы превратились: уровень окситоцина прямо зашкаливал.
Тина бесцельно водила рукой в тазу с водой.
– Клим память о детстве. Какой ещё окситоцин?
– А то ты не знаешь. Гормон такой. Желал он тебя так, что даже я заметила. Смотрел, как голодный на кусок хлеба.
– Не выдумывай. – Тина шевелила пальцами в мыльной воде. – А как Станислав смотрел?
Лада отобрала у неё эмалированную игрушку, вылила воду.
– Забудь о нём. Не повторяй мою историю.
– А вдруг ты ошибаешься? – Тина села на табурет и уставилась куда-то в небо.
Лада вздохнула, заложив руки за спину, побродила туда-сюда по дорожке.
– Помечтала и хватит. Ты обещала, как закончим с первыми ягодами, сходим в заброшенные дома. Я пахала, словно рабыня на плантации, хочу получить удовольствие от приключений. Вдруг клад отыщем.
– Какой клад в деревенском доме. Там жили обычные люди, – Тине ужасно не хотелось брести в развалины и пачкать одежду.
– А мне вот интересно, почему люди бросили свои жилища? Твоя тётя что-нибудь говорила об этом.
– Детям не разрешалось там играть. Мол, в старом доме до сих пор живёт призрак ведьмы.
Зря она это сказала: глаза Лады загорелись любопытством и азартом.
– Там ведьма жила?
– Думаю, просто детей пугали. Тётя как-то сказала: не было никакой ведьмы, жила несчастная одинокая старушка. Когда она умерла, дом оказался никому не нужным. Слишком старый. А из другого дома семья куда-то переехала. Может, им не нравилось жить возле леса.
– Получается, мы можем исследовать развалины спокойно, никто не будет возмущаться, – обрадовалась Лада, потирая руки.
Глава 2 Лавровы
В семье Лавровых главой считалась Мария Степановна. Твёрдой рукой она управляла немногочисленными домочадцами: мужем, сыном и дочкой. Дети с детства научились подчиняться властной, серьёзной, неуступчивой, но справедливой матери. Она не терпела беспорядка, праздного времяпровождения и любых увлечений, не приносящих, по её мнению, пользы для дома. Выйдя замуж за тихого, спокойного и совершенно неконфликтного Михаила, Маша быстро осознала: именно ей придётся взять на себя принятия решений и руководство семьёй. Муж с радостью подчинился, его совершенно не угнетало, что он оказался на вторых ролях. Умная Мария всегда советовалась с мужем, подчёркнуто уважительно говорила с ним при детях и посторонних. Она не допускала ссор и скандалов, считая их проявлением слабости и распущенности характера. К её радости оба ребёнка характером пошли в неё. Сын Александр, окончив школу с одной четвёркой, поступил в Политехнический институт, потом отслужил в армии и вполне успешно штурмовал карьерную лестницу на огромном моторно-дизельном заводе в Волгограде. Её немного волновала дочь, очень рано развившаяся физически, да ещё дружившая с неподходящей девочкой. Но после нескольких серьёзных разговоров она поняла: Тина только выглядит повзрослевшей, на самом деле совсем ещё ребёнок. Мария сначала настаивала на прекращении дружбы со слишком эмоциональной, безалаберной Ладой, но потом решила приглядеться к подруге дочери. Несколько раз пригласила девочку к обеду. К собственному удивлению поняла: Ладислава ей понравилась. Та понятия не имела, как вести себя за столом, болтала с набитым ртом, перебивала взрослых, выглядела неухоженной и напоминала худого взъерошенного воробья. Сначала она сильно нервировала Марию Степановну отсутствием манер, неуместной смешливостью, пока та не заметила: Лада очень смышлёная и быстро учится правильному поведению. А ещё девочка искренне восхищалась их домом, её умением готовить, чистотой и порядком. Иногда Мария Степановна жалела, что слишком выдрессировала домочадцев, научив их спокойствию и невозмутимости. Пообщавшись с эмоциональной Ладой, осознала, как приятен восторг и похвала удачно приготовленному блюду, или вкусному пирогу пусть даже и от ребёнка.