Передышка в Барбусе

Никитин Юрий Александрович

Проситель, не вставая с колен, прокричал:

— У меня жалоба на своего друга, золотокузнеца... о, какой он теперь мне друг!.. которому я оставлял на хранение драгоценный камень размером с кулак. Возвратился я из дальней поездки только два дня назад, но он отказывается вернуть этот камень!.. Я разорён!

Мрак покосился по сторонам. Из калиток выходили жители деревни, в основном

— женщины, потом появились мужчины, сперва боязливые группки простолюдинов, попозже вышли степенные люди в богатых одеждах. Одни просто глазели на богатый выезд,

нечасто видят тцара, другие же прислушивались, что скажет Его Величество.

— А где этот, — спросил Мрак недобро, — твой друг... теперь бывший?

Из толпы услужливо вытолкнули хорошо одетого человека. Падать на колени золотых дел мастер не стал, но поклонился почтительно, а в лице его был только стыд, но не было страха.

— Ну, — прорычал Мрак. — Признавайся! Почему не отдал чужое?

Золотокузнец поклонился, сказал с достоинством:

— Великий тцар, ты грозен... но я слышал, что ты смотришь на звёзды, а это значит, что ты должен знать высшую мудрость. Отвечаю тебе при всех, я отдал ему его проклятый камень! Причем, зная, что имею дело со скользким человеком, я отдал при свидетелях.

— А где твои свидетели? Золотокузнец повел рукой в сторону толпы.

— Они здесь, Ваше Величество. Простые честные люди. Из толпы вышли четверо. В одном Мрак сразу признал кузнеца, другой с мягким румяным лицом, от него пахнет свежим хлебом, явно булочник, третий перепачкан глиной, горшечник, а четвёртый прокалён солнцем, на поясе охотничий нож, больше всего похож на охотника.

— Это мои соседи, — объяснил Золотокузнец. — Я тут же их позвал, чтобы они могли подтвердить.

Мрак повернулся к жалобщику. Тот зарыдал, упал в пыль, начал рвать на себе волосы. Мрак поморщился, чересчур страдает, мужчине не к лицу так убиваться всего лишь из-за цветных камней, сказал Аспарду:

— Возьми свидетелей... и каждого посади в один из этих домов. Приставь по воину, чтоб никого не пускал. Ясно?

— Ясно, — пробормотал Аспард, которому явно ничего не было ясно. — Зигот, Тулелк, Дитис, Анаш — всем взять по одному свидетелю и вон в те дома!

Когда за ними захлопнулись двери, Мрак поймал глазами в толпе мальчишку побойчее, спросил:

— Ты знаешь, где у горшечника лежит сырая глина?

— Знаю, — выкрикнул мальчишка счастливо.

— Неси, — распорядился Мрак.

Через минуту целая ватага мальчишек принесла огромную глыбу, что распадалась в их руках. Мрак оторвал от неё четыре ломтя, дал Аспарду.

— Пусть каждый вылепит точное подобие камня, который Золотокузнец отдал жалобщику.

Аспард отбыл, а через четверть часа, улыбаясь во весь рот, принёс четыре вылепленные фигуры. Теперь уже и ему стало ясно, что именно звёзды подсказали хитроумному тцару. Один вылепил нечто похожее на подкову, другой на булку, третий — на горшок, а четвёртый — на какую-то зверушку.

— Золотокузнеца повесить, — распорядился Мрак коротко, — а дом отдать жалобщику, как возмещение за страдания. У свидетелей отобрать всё имущество, плетьми выгнать из этого села. Всё, суд окончен, поехали!

В

лесу его ждали главные и главнейшие распорядители охоты. Они начали объяснять ему правила, а он стискивал челюсти, чтобы, не заржать, как злой конь. Оказывается, это так он обычно выезжает на охоту. Пять тысяч загонщиков... это такие люди, что, оказываются, идут с другой стороны леса и пугают, поднимают шум, сгоняют зверей, заставляют бежать в его сторону. А он, не сходя с места, будет стрелять из лука или метать дротик в бегущих навстречу испуганных, очумелых, ничего не понимающих зверей.

Ха, да не только он такой, тут, оказывается, и остальные ещё те охотнички! Тоже будут охотиться, не сходя с места. И, глядя на их животы, понимаешь, что стрелять будут не с седла, их и сейчас несут в носилках, а лёжа... Главное же, в какую бы сторону они ни стреляли, им принесут подстреленных уток, гусей, зайцев, оленей, а то и львов, из которых будут торчать именно их стрелы.

Следом за ними, охотниками, тянется могучий обоз из сотни подвод, телег и повозок. Меньше половины предназначены для дичи, на остальных — тцарские одеяния, тцарские кушания, тцарские притирания...

Мрак покосился на Аспарда, но лицо начальника дворцовой стражи сияло. То ли в самом деле, считает, что охота бывает именно такой, то ли счастлив, что тцар выехал на охоту, чисто мужскую забаву, а не снова полез на башню считать звёзды.

Аспард поймал его взгляд, тут же оказался рядом.

— Не твёрдо, Ваше Величество? — спросил он заботливо. — Если уж вы так изволите верхом, то, может быть...

— Что, подушку под задницу? — спросил Мрак. Теперь он понял, почему ликует Аспард, несчастный счастлив, что тцар вообще едет верхом, а не в носилках, как беременная баба. — Эх, Аспард... Разве ж это охота?.. Издевательство над зверьём.

Подъехал главный распорядитель охоты. Он был важен, тцарственен, здесь всё подвластно именно ему, знатоку, сказал с озабоченностью в голосе:

— Ваше Величество, вам лучше всего стать вон там. Видите вот там высокий такой камень, почти утёс? Основную часть зверей погонят сюда, а вам удобно будет... стоя на утёсе, в безопасности, стрелять по дичи...

Мрак вскинул брови, сказал испуганно:

— В безопасности? А что, на охоте может быть опасно? Распорядитель отшатнулся, выставил перед собой белые ладони.

— Что вы, Ваше Величество, что вы!.. Просто не стоит стоять на дороге даже у бегущей козы. Или оленя. А тут могут побежать даже кабаны, а это, знаете ли, звери!

Мрак медленно наклонил голову. Распорядитель стоял перед ним, не шевелясь, даже дыхание задержал, а когда Мрак кивнул, с великим облегчением сделал выдох.

— Хорошо, — сказал Мрак. — Мне, понимашь, надо как можно безопаснее. Я тцар или не тцар? А мою особь беречь надо для благосостояния страны и народа.

Распорядитель выпрямился, взгляд стал орлиным, властным, Аспард даже отступил на шаг, когда тцаредворец повернулся к нему всем корпусом и ткнул ему в грудь пальцем.