Передышка в Барбусе
Шрифт:
— Нельзя, так нельзя, — вздохнул Мрак. — Только мне показалось, что больно ты печальная.
Девушка отступила на шажок. В глазах метнулся испуг. Мрак поймал короткий боязливый взгляд, который она бросила на крепыша с бледным лицом. Тот опустил кубок, застыл, явно ловит каждое слово.
— Я пойду, — сказала девушка. — если вам больше ничего не нужно, я пойду.
— Иди, — разрешил Мрак. — Только ты не печалься. Мир добр... Если кто обижает, ты только пожалуйся добрым людям. Всегда помогут.
Девушка улыбнулась бледно, как неудачной шутке, быстро пошла
Он ел едва ли не впервые в жизни неспешно, так ему казалось, неторопливо, прожёвывая каждый кус. Уши ловили каждое слово. Это брехня, что ему медведь на ухи наступил, а потом ещё и по морде потоптался. Хотя насчёт морды верно, а вот слышит он получше Таргитая... Вон те мужики как раз и завели разговор о налогах, о порядках в городе, а он для того и пришёл, чтобы узнать о жизни простого народа. Аспард Аспардом, он хорош во дворце, но лучше самому узнать, услышать, пощупать...
Он насыщался, потом вступил в разговор с прибывшими скотоводами, от них хорошо пахло воловьими шкурами, солёным потом, пылью и солнцем. За это время исчезло ощущение сверлящего затылок взгляда. Бледный крепыш исчез, девушка вытерла стол, снова слабо улыбнулась Мраку, но, когда он улыбнулся ей широко и открыто, пугливо опустила голову, исчезла и больше не показывалась.
Скотоводы оказались парнями дружелюбными, хоть и шумными. Один из них, Массан, все рвался перевернуть весь город, а когда Мрак спросил зачем, ответил с гордостью: просто так! Пусть знают, что это мы приехали, самые лихие парни! Другие посмеивались, и Мрак понял, что никто город переворачивать не станет, а этот юнец скоро упьётся так, что заснет под столом среди объедков.
Парни в самом деле дружелюбные, они готовы были хоть сутки напролёт рассказывать ему в подробностях о жизни скотоводов, о приплоде, о погоде, но город не знали. Мрак выпил с ними ещё, перешёл к столу чёрных, как уголь, людей, они в самом деле оказались углежогами, но тоже знали хорошо лес и его окрестности, могли рассказать в тонкостях, как лучше жечь уголь, так что Мрак выпил и с ними, а когда вышел, луна стояла в самом зените, её окружало светящееся кольцо, а звёзды сияли ярко и колюче.
Он побрёл по улице, чуткие уши уловили стук мелких шажков. Невольно ускорил шаг, впереди мелькнуло и тут же исчезло за углом светлое платье. Он видел его только краткий миг, но сразу узнал, ускорил шаг ещё, вскоре догнал без труда.
Она испуганно оглянулась. В глазах метнулся страх.
— Ой... как вы меня напугали!
— Разве? — удивился Мрак. Он пошёл с нею рядом. — Я топал, как подкованный гусь... наверное, ты очень задумалась. Меня зовут Мрак. Ты чего так поздно возвращаешься?
— Меня зовут Ликия, — ответила она тонким голоском. Глаза её испуганно мерили его рост, за столом он не казался таким высоким. — Много работы... Я ещё и убираю на кухне... да и вообще везде.
— Значит, хорошо зарабатываешь, — сообщил Мрак.
— У меня большая семья...
— Дети?
— Нет,
Улочки становились всё проще, дома ниже, каменная мостовая сменилась сперва бревенчатой, а потом и вовсе дома по обе стороны улицы пошли глинобитные, а земля потянулась просто утоптанная, вся в рытвинах. Наконец и городская стена оказалась за спиной, а они вышли в то, что называется загородом или пригородом. Ликия становилась всё напряженнее, со страхом поглядывала по сторонам. Луна светила ярко, но Мрак напомнил себе, что это он всё видит, почти как днём, а эта девчушка идёт, возможно, почти в потёмках. Вон даже остановилась на миг, глаза с таким ужасом смотрят в тёмное пятно, что Мрак едва не бросил туда камень, чтобы её успокоить.
Когда они вошли в очередную улочку, грязную и тёмную, Мрак увидел впереди нескольких человек. Грязные, в лохмотьях, со злыми лицами. Ликия их ещё не видела, но они их заметили, неслышно сдвинулись в стороны, затаились в тени.
Мрак придвинулся ближе к Ликии, сердце застучало чаще, нагнетая кровь для короткой драки. Она взглянула на него с удивлением, но он указал ей вперёд, спросил громко:
— Это твой дом?
Она опять удивилась:
— Откуда знаешь?
Он широко улыбнулся, но и сам не мог ответить, почему так решил. То ли в её доме все пропитано её запахом, а ветерок оттуда, то ли ещё что, но сейчас лучше думать про эти темные фигуры...
Они скрывались в тени, полагая, что он их не видит.
Ликия в самом деле ничего не замечала, так прошли несколько шагов, миновали спрятавшихся, Мрак коротко оглянулся, всё тихо, начал успокаиваться, но тут впереди точно так же из тени вышли трое и загородили дорогу.
Мрак оглянулся. Так и есть, те тоже вышли, отрезая дорогу назад. Ликия дрожала, в глазах заблестели слезы. Мрак посмотрел на тех, кто спереди. Верно, бледный крепыш там, он не унизил себя прятаньем в тени, вот прямо сейчас появился, позже всех, по-хозяйски.
За спиной Мрак чувствовал чужое шумное дыхание, подходят ближе, а эти, что спереди, тоже придвинулись на расстояние вытянутой руки.
Крепыш заговорил первым:
— Я же тебе сказал, шлюха, чтобы ты...
Мрак ударил. Волк не только в десятки раз лучше слышит, в сотни раз — нюхает, но и двигается намного быстрее. Он не волк, а человек, но память о скорости осталась: он развернулся ко второму, ударил, к третьему, четвёртому, а вожак только-только содрогнулся всем телом, начал опускаться на ватных ногах.
И только последнего Мрак ударил некрасиво: удар перешёл в деревенский толчок, и жертва не опустилась там, где стояла, а отлетела шагов на пять и ударилась о стену дома.
Мрак повернулся к Ликии. Она смотрела с ужасом и неверяще то на него, то на разбросанные тела. Только двое еще шевелились, остальные лежали с разбитыми лицами.
— Давай, — сказал он заботливо, — доведу до двери. А то, кто знает, что здесь за порядки...
Она прошептала:
— Кто ты? Он хмыкнул:
— Варвар, кто же ещё?