Переговорщик
Шрифт:
Я схватил его дрожащими пальцами и начал чертить в воздухе знаки, которые теперь четко светились на лезвии. Теперь помню, что делать. Вырезал в воздухе линию, похожую на ту, что сплетала между собой руны. Как будто поставил последний росчерк. Воздух словно лопнул, выплюнув темное пятно, расплывшееся туманом в воздухе. Борька качнулся и упал в обморок. А я провалился в пятно, закрыв глаза и выставив перед собой руки…
Что интересно, когда я подумал, что посреди этой безжизненной пустыни не мешало бы разбросать камни, то, когда повернулся, увидел за спиной каменную насыпь.
Опа! Откуда? Хм… А если я захочу, чтобы тут росли деревья? Попробуем? Я старательно зажмурился, потом быстро открыл глаза. Ничего… Снова. Нет, ничего не меняется. Резко развернулся. За спиной тоже ничего не появилось. И с этой стороны. Странно.
– И чего вертишься? – раздался хриплый голос за спиной.
Я чуть не вскрикнул от неожиданности. Высокий, с белками глаз без зрачков, крылья… Он стоял, сложив когтистые лапы на груди, и с легкой усмешкой наблюдал за мной.
– Ты кто? – спросил я, выставив перед собой нож.
– Спокойно, Танго. Не делай резких движений. Особенно этим ножом.
– Боишься?
– Нет.
Я сложил нож и сунул в карман. Уселся на камень и уставился на него:
– Почему я не боюсь тебя?
– А чего тебе меня бояться? – чуть шевельнул он крыльями. – Ты меня помнишь?
– Нет. А почему ты меня назвал Танго?
– Это твое имя. Ты сам так представился.
Я долго смотрел на него, пытаясь разглядеть в неподвижных, мертвых глазах что-нибудь. Потом вздохнул:
– Я не помню. Вернее, помню совсем мало. Знаю про это место. Помню ощущение. Знаю немного о своем ноже. Я откуда-то знаю, что не все остаются здесь.
– Ты прав. Не все остаются.
– Я еще знаю, что откуда-то знаком с тобой. Кажется, ещё один с тобой был. Напомни мне – откуда я это знаю?? Пожалуйста… Я ничего не помню.
Крылатый вдруг хищно выгнул спину, расправляя крылья. Низко присел, зашипев, и выставил перед собой лапы. И медленно пошел на меня:
– Давно мечтал найти тебя, когда ты будешь слаб, Танго.
Он прыгнул и подмял меня под себя. Я ударился головой о землю и вскрикнул. Увернулся от удара лапой и резким движением сбросил Крылатого. Ударил его ногой и вскочил. Крылатый опять зашипел, гортанно так, зло. Встал, низко наклонив голову и дернул крыльями.
– Охренел что ли?! – выпалил я, переводя дыхание. – Что я тебе сделал?!
– Асмо’керо! Цриммо, Танго, ксима пль’ерра…
Он подпрыгнул и ударил меня в грудь так, что я отлетел метров на пять. От души хряснулся о землю, подняв невесомую желтую пыль. Закашлялся и кувырнулся вбок, уловив движение сверху. Крылатый грузно шлепнулся на то место, где я только что лежал, развернулся ко мне. Быстро схватил, приподнял одной лапой за шиворот и размахнулся, метя мне в лицо:
– Ты и вправду слаб, Танго. Лучше умри здесь, чем терпеть тебя еще несколько…
Он не договорил. Потому что я вспомнил всё, с самого начала. Дернулся и ударил его ногой в живот. Он выпустил меня, качнувшись. И тогда я ударил его еще раз. Кулаком, со сжатым в нем сложенным ножом. Крылатый свалился, но тут же взлетел, с земли, но не успел увернуться от моего следующего удара кулаком, прямо ему в грудь.
Он зашатался, выставив перед собой лапу:
– Погоди! Танго…
Я схватил его за скрюченные, когтистые пальцы, подтянул к себе, заставив опуститься на колени:
– Брарро.
– Но ты сказал, что не помнишь!
– Я вспомнил. И сейчас убью тебя, Брарро.
– Нет…
Одним движением я сломал ему скрюченные пальцы, дернув на себя. Ударил навстречу коленом в голову, резко развернул и отбросил в сторону. Он упал, беспомощно разбросав крылья, и глухо каркнул.
Я присел над ним и ухватил за крыло:
– Скажи мне, только честно, Брарро. Если я сейчас сломаю тебе оба крыла – что с тобой будет?
– Меня не станет.
– То есть – ты умрешь? Очень хорошо. Лучше умри здесь, чем терпеть тебя еще несколько лет. Так ты хотел сказать?
– Да. – Он с трудом поднял голову и посмотрел на меня. – Убьешь сейчас?
Я открыл зубами нож. Развернул крыло и пробил одним движением кожистую, жесткую перепонку крыла… Брарро зашипел.
– Это тебе на память, Сопроводитель. И еще один знак, чтобы не зарывался больше.
Я развернул его голову к себе и быстро взрезал ему на щеке серую кожу, оставив там знак. Сложил демонстративно нож и отошел. А он вдруг завыл. Тоненько так. Тихо и жалобно. Кожа на месте пореза задымилась. И вой постепенно перерос в визг, от которого заложило уши.
– Заткнись, Брарро. И убирайся.
Он замолк, медленно поднялся, и, шатаясь, побрел куда-то в сторону. Потом развернулся ко мне:
– Я все равно найду способ убить тебя. Ты пришел из Ниоткуда. Ты уходишь в Никуда. Ты решаешь за нас. Ты умеешь читать Списки. Но я не твой раб. Ты портишь нам жизнь своим существованием.
– А не было разговора, что ты раб, Сопроводитель. Я только говорю о соблюдении Законов Списков.
– Я помню, – остановился он. – Ты тоже помни, что только что сделал.
– Помню, помню. Исчезни.
Он тяжело подпрыгнул и стал таять в воздухе. Я проводил его глазами, и устало сел на землю. Что я только что сделал? Что я вообще делаю? Чувствуя, что сейчас сойду с ума, я закрыл глаза. Надо идти обратно… Нащупал нож рядом с собой, на земле, открыл его, вглядываясь в замерцавшие знаки на лезвии, и нарисовал их в воздухе. Протянул руку к появившемуся пятну, раздвинул его и оглянулся последний раз на пустыню.
Я еще вернусь.
Темнота жадно заглотнула меня, наглухо спрятав все звуки и ощущения.