Переговорщик
Шрифт:
Голова была совершенно пустая. Мы ещё долго разговаривали, а потом девушка ушла спать. Стараясь не шуметь, я тихо пробрался в спальню. Юлька спала, чему-то улыбаясь во сне, откинув руку вбок. Я осторожно поправил одеяло, и простоял минутку, вглядываясь в лицо девушки. И так же осторожно ушел обратно, притворив за собой дверь. Но в коридоре умудрился налететь на обувной шкафчик, который незамедлительно возмутился, со смачным грохотом опрокинувшись на пол. Вот сволочь!
Юля выскочила из комнаты, хлопая глазами спросонья, и облегченно вздохнула, увидев меня:
– Привет. Ты чего шумишь?
Шкафчик опять опрокинулся. Я легонько пнул его и проворчал:
– А чего у тебя всякие ящики под ноги бросаются?
Она рассмеялась. Потом со смаком потянулась и пошла на кухню:
– Как спалось?
– Не знаю. Без снов. Я тут чай вскипятил.
– Угу. Ой… Этому мёду уже столько лет, никак не выкину. Ты его есть собрался? Может, я тебе лучше что-нибудь другое приготовлю?
– Можно подумать, что есть из чего готовить… – фыркнул я. – Плов вчера доели, торт не хочу. А пошли в магазин? Булочку б сейчас, свежую…
– Идем.
Юлька быстро оделась, нацепила ботинки и открыла дверь:
– Сок какой-нибудь купить надо. Молоко. И яйца. Я тебе омлет сделаю.
– Купим.
Магазин стоял через три дома от Юлькиного, поэтому я даже не стал брать куртку, только сунул портмоне в задний карман джинсов. Сонный охранник только кивнул головой, пропуская нас, лишь бросил взгляд украдкой на девушку. Я сделал вид, что не заметил, отсекая собой Юльку, и прошел вслед за ней в тихую пока что прохладу супермаркета. Схватил корзинку и сразу направился к полкам с конфетами.
– Не знала, что ты сладкоежка до такой степени, – хихикнула за спиной девушка, неслышно встав у меня за спиной.
– Молчи, женщина. А то тоже любить заставлю! – отмахнулся я, набирая в целлофановый пакетик конфеты. – У тебя сахара нет, а мне без сладкого никак вот нельзя.
– Да что ты? Ясно. А я фигуру берегу.
Я окинул ее критическим взглядом и почесал в затылке:
– Если и дальше так беречь будешь, то мне придется подарить тебе кирпич.
– Зачем?
– А чтобы тебя ветром не унесло.
Она сделала вид, что обиделась и шутливо хлопнула меня ладошкой по спине. А сама пошла в молочный отдел. Я набрал конфет, прихватил банку мёда и сгущенку, и пошёл смотреть колбасу.
– Здравствуйте! – сонно улыбнулась девушка-продавец, упершись руками в прилавок. – Могу чем-то помочь?
– М-м-м-м… А «Московская» колбаса есть, с Останкинского комбината?
– Есть. Свежая. Будете брать?
– Буду. Всё буду. А это что?
– Копченые ребрышки.
– До кучи пару килограмм взвесьте. И во-о-он тот кусочек сыра… Это какой?
– «Мирабо».
– Пойдёт. Давайте.
Девушка неторопливо все взвесила, и стала упаковывать в пакетики. Потом сложила все в один и протянула мне:
– Прошу. Спасибо за покупку!
– Вам тоже спасибо, – улыбнулся я, положил все в корзинку и отправился за Юлькой.
Она стояла возле полки с йогуртами и задумчиво изучала упаковки.
– Чего смотришь?
– Да вот думаю… – повернулась она. – И ананасовый хочется, и персиковый. А какой выбрать – не знаю.
– Оба бери.
– Дорого, Миш.
Я презрительно хмыкнул и сгреб две упаковки йогуртов в корзинку, потом наклонился к ней и сказал:
– Очень много раз говорил тебе: если нужна помощь – просто скажи. А сегодня завтраком тебя кормлю я. Вопросы есть?
– Нет, – моргнула растерянно Юлька. – Но ведь это всё равно дорого.
– Тьфу ты!
Я потащил ее к кассе, прихватив по пути большой батон и две пакета с булочками. Бухнул корзинку на кассу и сказал девушке-кассиру:
– Доброго утра ещё раз!
Девушка даже не ответила, лишь чуть кивнула, и начала вытаскивать продукты из корзинки. Быстренько все пробила и сложила в пакеты. Протянула нам и наконец-то соизволила произнести:
– Доброго дня, приходите ещё.
– Спасибо, обязательно!
Целый день мы просидели на кухне, разогревая уже неизвестно какой по счету чайник.
Теперь о Тане рассказывал я. О горах, о совместных походах. Юлька притащила небольшую шкатулку, битком набитую камушками, разными. Я перебирал их и рассказывал откуда какой. Так уж получилось, что камушки в совместных походах для Тани приносил я, выбирая те, что красивее по моему мнению. Обычай такой, на память…
– Миш? – осторожно спросила Юлька, когда я замолк, складывая камушки обратно. – А как она погибла? Бабушка сказала, что она разбилась в горах. Это правда?
Я кивнул, чувствуя, как предательски задрожал подбородок.
– Да, Юль. Бабушка правду сказала. А я не смог на похороны приехать.
– Почему?
– Мы вместе с ней разбились, Юлька… Только я выжил, а она нет. Прости меня.
Она молчала очень долго, вцепившись в мою ладонь. И нервно рисовала пальцем какой-то узор на старой клеенке с выцветшими, полустертыми цветами.
– Юль…
– Я как чувствовала, Мишка, – сказала она, не поднимая глаз. – Как чувствовала, что ты не зря появился. Нет в мире случайностей, правда? Я знала, что ты – не случайный человек, Мишка.
Я молчал.
– Когда бабушка умерла, подумала, что весь мир против меня. И нет никого, и никто не придет. А ты пришел… Ты ведь от мамы, правда?
Она тихонечко всхлипнула и уткнулась в мою руку. Я прижал ее к себе и осторожно поцеловал в пахнущие солнцем волосы:
– Правда, Юлька…