Перегрузка
Шрифт:
— Конечно, я знаю Норриса, — признался Йел. — У нас деловое сотрудничество. Но при чем здесь он?
— При том, сэр, что Норрис — вор. У нас есть доказательства. — Гарри Лондон повторил все то, что он вчера рассказал Ниму о кражах Норриса и семейном фонде Йелов.
На этот раз реакция Йела была очевидной: сначала — недоверие, затем шок и, наконец, — гнев.
Когда Лондон закончил свой рассказ, Эрик Хэмфри добавил:
— Я надеюсь, ты понимаешь, Пол, почему я решил, чтобы о деле, довольно неприятном, поставили в известность тебя. Йел кивнул, он был
— Да, в этой части все ясно. Но что касается остального, — Он резко обернулся к Гарри Лондону. — Это серьезное обвинение. Вы уверены в точности фактов?
— Да, сэр, абсолютно уверен. — Лондон спокойно выдержал взгляд судьи. — Окружной прокурор также уверен. Он считает, что у него достаточно оснований для признания вины Норриса и остальных.
Вмешался Эрик Хэмфри:
— Мне следует сказать тебе, Пол, что факты, изложенные мистером Лондоном, очень важны. Он зарекомендовал себя ответственным исполнителем и не позволил бы обвинений, не имеющих под собой почвы.
Ним добавил:
— Особенно в этом случае.
— Это действительно серьезно. — К Йелу вернулось самообладание, и он говорил сейчас сдержанно, так, как будто, подумал Ним, вещал с высоты своего прежнего поста. — Я понимаю все, что вы, джентльмены, сказали, хотя впоследствии буду настаивать на проверке фактов.
— Конечно, — сказал Эрик Хэмфри.
— Тем не менее, — продолжил Йел, — я думаю, что вы отчетливо понимаете: до этого момента я ничего не знал об этом.
Хэмфри заверил его:
— Это само собой разумеется. Никто из нас на этот счет не имеет ни малейших сомнений. Наша основная задача была в том, чтобы у вас впредь не было затруднений.
— И у “Голден стейт пауэр”, — добавил Ним. Йел проницательно посмотрел на Нима.
— Да, это также надо учитывать. — Слабая улыбка промелькнула на его лице. — Я благодарю вас за доверие.
— Мы всегда доверяли вам, — сказал Хэмфри. На мгновение Ним подумал: “А не перебарщивает президент?” Но отбросил эту мысль.
Йел, по-видимому, собирался продолжить разговор:
— Не имея в виду этот неприятный инцидент, я нахожу дело с кражей энергии в целом довольно интересным. По правде говоря, я и не думал, что такое вообще существует. И никогда об этом не слышал раньше. Тем более я не предполагал, что в энергокомпаниях существуют такие люди, как мистер Лондон. — Он посмотрел на Гарри. — Как-нибудь в другой раз я с удовольствием поинтересуюсь вашей работой.
— Всегда к вашим услугам, сэр.
Они продолжили разговор, прежнее напряжение исчезло. Было решено, что чуть позже Гарри Лондон более подробно расскажет мистеру Йелу о делах Яна Норриса и семейном фонде Йелов. Судья объявил о намерении собрать семейный совет для защиты своих интересов. Он пояснил:
— Вопрос о преемственности попечителей нашего семейного фонда никогда не был простым. Мой дедушка поставил условия, которые не были гибкими и не соответствовали времени. Необходимо решение суда для того, чтобы убрать Норриса. В этих обстоятельствах я добьюсь своего.
Ним почти не принимал участия
Через два дня Гарри Лондон снова встретился с Нимом.
— Узнал несколько новостей для тебя о Норрисе.
Ним оторвался от окончательного варианта своего выступления на съезде энергетиков:
— Каких новостей?
— Ян Норрис сделал заявление. Он клянется, что ваш друг Пол Шерман Йел ничего не знал о происходящем. Таким образом, подтверждаются слова этого старого парня, Йела.
Ним удивился:
— С чего бы это Норрис сделал такое заявление?
— Это их внутренние склоки. Я не уверен, что чаши весов правосудия совсем не отклоняются, но на сегодня положение такое: адвокат Норриса имел беседу в прокуратуре с окружным прокурором. Во-первых, договорились, что компании “ГСП энд Л” будет уплачено то, что ей причитается, вернее, та сумма, в которую мы сами оцениваем наши расходы. Это бешеные деньги! После этого Норрис предстанет перед судом по обвинению в криминальном преступлении по статье 591.
— Что это такое?
— Это из Уголовного кодекса Калифорнии. Статья по хищениям из предприятий коммунальных услуг и телефонных компаний предусматривает штраф и тюремное заключение до 5 лет. Так или иначе, окружной прокурор будет просить о максимальном штрафе, но не станет настаивать на заключении. С учетом всего этого и при отсутствии свидетельских показаний семейный фонд Йелов не будет фигурировать в деле.
Гарри Лондон замолчал.
— Получать от тебя информацию — все равно что вытаскивать пробки, — недовольно проговорил Ним. — Расскажи все, что знаешь об этом деле, все слухи и сплетни.
— Многого я, конечно, не знаю и никогда не узнаю. Однако известно: у мистера Йела влиятельные друзья. На окружного прокурора оказали давление, с тем чтобы дело замяли, а Йела оставили вне всяких подозрений. — Лондон пожал плечами. — Я думаю, что это прекрасно для дорогой старушки “ГСП энд Л”.
— Да, это так, — согласился Ним.
После ухода Лондона Ним сидел и размышлял о том, что если один из директоров компании и ее общественный представитель окажется вовлеченным в махинации с электроэнергией, то начнется жуткая шумиха. Ним подумал, что следовало бы расслабиться. Но что-то не давало ему покоя уже в течение двух дней. Подсознательно он был убежден, что знает что-то важное, но только не может вспомнить, что именно.
Помимо этого было еще кое-что интересное.
Почему мистер Йел с такой настойчивостью говорил во время его беседы с Хэмфри, Лондоном и Нимом, что никогда не слышал о кражах энергии? А может, и впрямь не слышал? Конечно, о кражах сообщалось в прессе и по ТВ, но нельзя предполагать, что каждый человек знает все новости, даже если это член Верховного суда. Ниму опять показалось, что он излишне подозрителен.
И все же: что не дает ему покоя? Черт возьми, что же такое он знает? Может, если не напрягаться так сильно, это придет само собой?