Перехлестье
Шрифт:
Волоран, все это время стоявший у открытого окна, бесстрастно заметил:
– В городе не осталось дэйнов.
Эти слова оказались настолько неподходящими к ситуации и всеобщему напряжению, что несколько мгновений все присутствующие просто смотрели на палача магов, ничего не говоря. Первым очнулся бывший отец, который, откашлялся и спросил:
– Почему ты так решил?
– Мы находимся в Цетире. Здесь живут послушники, дэйны. В каждом городе их всегда не меньше сотни – чтобы сдержать магов и колдунов. Но мы зашли в пустой дом. Защита,
– Но… пока в городе есть колдуны или маги, дэйн никогда его не покинет…
– Дэйны уходят из дома, забыв про защиту, лишь в одном случае. – Волоран наконец обернулся к присутствующим. – Если их зовет видия. Но видии отказались помогать нам, когда узнали волю богов.
– То есть дэйны ушли не поэтому? – нахмурился Шахнал.
– Поэтому. Вот только…
– Видии могли встать на сторону колдунов, лишь считая их дело правым, – возразил ему Грехобор. – Но тогда они обрекают этим на гибель дэйнов и магов, даже тех, кто послушался богов.
– А если их обманули? – робко спросила Повитуха.
– Видии – видят, – дэйн хотел было опять отвернуться, но замер, заметив, как Глен усмехнулся и покачал головой. – Что?
– Они видят лишь исход. Их видения слишком зациклены на магах, и только на них. Поэтому ваши девчонки смотрят на то, что будет с магами, если те продолжат помогать дэйнам. Они не задумываются, что будет, если они помогут колдунам.
– Объясни? – заинтересовался палач.
– Обращаясь к дару, видия задает конкретный вопрос. И получает ответ. Без возможности трактовать его как-то иначе. Ее учили смотреть только на магов, не на колдунов, – дух пожал плечами. – Когда я поспорил, что смогу соблазнить видию… – он поморщился, но продолжил: – Я долго к ним присматривался. Но сумел понять главное: они удивительно зашоренные. Видят только то, что прямо перед глазами. Эта девчонка проверяла – не маг ли я. Но ей даже не пришло в голову заподозрить – не колдун ли. Защита на их покоях стоит только против силы. Это хорошо, если туда рвется маг. Но колдуны не используют силу постоянно, и поэтому любой из нас может хоть всю жизнь прожить рядом с видией. Единственное условие – не пользоваться даром.
– Значит, колдуны вполне могли обмануть видий, – полувопросительно сказала магесса.
– Да. Только откуда колдуны знают об… – Йен поймал взгляд призрака и покачал головой. – Ясно.
Волоран вздохнул. Отвернулся.
– Йен?
– Да. – Йен ответил на его молчаливо заданный вопрос, не задумываясь.
Конечно, он пойдет с братом, это не обсуждалось.
– Колдун. Ты идешь с нами.
Глен кивнул.
– Повитуха.
– Я здесь не останусь, я тоже… – Мили с трудом села на лавке и даже попыталась подняться на ноги, но тут же ссутулилась и обхватила себя за плечи, услышав спокойное:
– Нет.
– Но…
– Оставьте нас ненадолго. – Дэйн подождал,
– Я должен наказать тебя за неповиновение. Не забыла?
– Нет. – Девушка неуверенно повернула голову и посмотрела на мужчину.
– Мне нужна клятва.
– Клятва?
– Что ты будешь жить, как бы больно тебе не было.
– Это наказание? – негромко спросила Повитуха.
– Да.
– Но…
– Милиана!
– Клянусь.
– Хорошо. – Волоран наконец повернулся к ней. – Ты просила отпустить тебя. Просила дать свободу. Я даю ее тебе.
– Что? – магесса пошатнулась.
– Шахнал отправит тебя на Перехлестье. Где ты станешь жить, как обычный человек.
– Я…
– Ты останешься моей женой, но при этом будешь свободна настолько, насколько это возможно.
– Постой…
– И конечно, я понимаю – то согласие я получил лишь потому, что ты хотела жить. Можешь не мучиться угрызениями совести. Я понимаю, ты надеешься, что мы никогда не встретимся больше, Повитуха. Пусть с опозданием, но я выполняю твое желание, – закончил мужчина и глубоко вздохнул.
– Но… тогда… – Милиана заставляла себя говорить, хотя горло сжималось, – ты… перестанешь… чувствовать.
Мужчина улыбнулся с легкой грустью.
– Дэйн не должен чувствовать.
– И это все?
– Я дал тебе то, о чем ты мечтала, чего просила. Чего еще надо? – Он не понимал. Никогда не понимал ее.
– Быть женой. Матерью. Женщиной… – тихо, не замечая катящихся по лицу слез, ответила девушка.
– Ты никогда не станешь женой Йена, – терпеливо объяснил ей дэйн.
– А если… я попрошу… тебя?
Он замер на время. А потом тихо произнес:
– Мили, тебе не приходило в голову, что мне тоже хочется быть любимым? Не быть заменой? – Он покачал головой и отвернулся. – Не ощущать, как от простого прикосновения замирает и содрогается от отвращения та, которой я отдал кольцо? Не видеть, как после поцелуя она просит о шансе у другого?
– Нет, Волоран! Это не так. Послушай! Я не…
– Хватит. – Дэйн резко поднялся и в два шага оказался у двери. – Я и так все понял. Когда освоишься там… построй свою жизнь, как считаешь нужным. А сейчас иди. Шахнал доведет тебя. Его сил хватит, чтобы защитить вас обоих, к тому же колдунам вы не нужны.
Волоран не обернулся, когда она позвала его. Он выполнил ее просьбу. Теперь нужно было думать о другом.
– Йен… – Она прорыдала его имя, цепляясь за широкие плечи. – Йен! Пожалуйста, попроси его. Убеди оставить меня. Пожа…
Грехобор прижал ее к себе, ожидая, пока утихнет истерика.
– Ты говорил, что надежда есть!
Он молчал.
– Ты ошибся…
Девушка смотрела с запоздалым пониманием. И на лице застывала маска отчаяния. Слезы высохли. Им на смену пришло оцепенение. Повитуха даже позавидовала дэйну – когда душа коченеет, ничего не болит.