Переходники и другие тревожные истории
Шрифт:
Одним душным июньским вечером Джейсон вернулся в свою квартиру, задыхаясь после пяти лестничных пролётов, потому что лифт не работал. Он зашёл, потом тщательно запер, один за другим, три замка и закрепил стальную планку полицейского замка [23] по диагонали между дверью и полом. Когда он шагнул на кухню и взялся за дверцу холодильника, с мыслью только о стакане лимонада, то явственно расслышал, как кто-то копается в его спальне.
Джейсон застыл, не в силах почувствовать что-нибудь, кроме своеобразной покорности, словно в последнюю секунду перед встречным поездом, когда даже ужасаться бесполезно. Но он сумел тихо пройти в зал.
23
Дверной замок повышенной безопасности, устанавливается на полу, состоит из стальной планки, проходящей под углом примерно 45 ° от центра двери к полу. На каждом конце перекладины имеются пазы или приспособления (одно в двери, другое в полу), в которые крепится стальная перекладина.
Внезапно огромный, потный чернокожий мужчина, совершенно незнакомый, шагнул из спальни с Джейсоновским видеомагнитофоном в руках.
— Алё, чувак…
Грабитель поставил видео на стул. В его руке щёлкнул выкидной нож.
Джейсон схватил планку полицейского замка, но чёрный только усмехнулся. Откуда ни возьмись, появился второй грабитель, вырвал планку у Джейсона из рук и перекинул первому. Только безмолвно застыв и вытаращившись на свои пустые руки, Джейсон понял, что, наверное, всё то время, что он возился с замками, сообщник стоял напротив кухни, в дверях ванной, невидимый за книжным шкафом, всего лишь в трёх футах.
Второй грабитель схватил его за шиворот и прижал к двери. У него тоже была выкидуха, выписывающая петли у джейсоновых глаз.
— Только вякни, мать твою…
— Вот дерьмо, просто пришей его и валим отсюда, — сказал другой грабитель.
Тот, который держал Джейсона, усмехнулся. — Ничего он не сделает. Ты таких знаешь… — Джейсону он сказал: — Не так, что ли?
В ответ Джейсон лишь хватал ртом воздух, получив кулаком в солнечное сплетение и коленом в пах. После этого он неподвижно лежал на полу, согнувшись пополам, желая только лишь, чтобы боль исчезла, чтобы исчезло всё. Наверное, прошло несколько часов, прежде, чем он понял, что остался один в квартире.
Шатаясь, Джейсон направился в спальню и замер в дверях с закрытыми глазами, не смея взглянуть. Но он не мог стоять так вечно и, в конце концов, открыл глаза и увидел то, чего и ждал. Все ящики были вытряхнуты. Книги скинуты с полок и растоптаны, постеры сорваны со стен. С потолка свисал одинокий пластиковый биплан, лишившись верхнего крыла.
Джейсон сполз по стене на пол и закрыл лицо руками, тихо всхлипывая. Он чувствовал себя, словно его изнасиловали, надругались над его глубочайшей самостью. Внешний мир безжалостно вторгался через окно, выходящее на эстакаду. Будто в насмешку, сейчас прошёл особенно громкий поезд, сотрясая квартиру. Последний пластиковый корабль соскользнул с полки и разломился.
Он знал, что совершенно одинок — не к кому обратиться и некуда идти. Ему пришло на ум, как-то отвлечённо — не примеряя эту мысль к себе, о нет, не всерьёз — если бы каким-то образом направить свою жизнь иначе, годы назад, теперь он мог не быть в месте, вроде этого. Но он сам загнал себя в угол и был здесь.
Ещё он подумывал вызвать полицию, но не стал. Джейсон был уверен, что у них и так хватает статистики.
Вместо этого, с тем же ощущением абсолютного смирения, что и прежде, он пробрался через разгром и бережно поставил на место чертёжный стол. Он вновь прикрепил зажим светильника и включил его. По счастью, лампочка не разбилась.
Потом Джейсон отыскал карандаш, выпрямил стул и принялся рисовать. Проходили часы и он погрузился в процесс рисования. Боль от внешнего мира немного отступила.
Затем
Казалось, ночь тянется целую вечность, но он всё ещё трудился, слабыми и лёгкими касаниями карандаша, его рука двигалась почти бессознательно, без какого-то плана или замысла. Лишь спустя много времени Джейсон осознал, что делает: вспоминает и воссоздаёт единственное на свете место, где когда-либо был счастлив и спокоен — его комнату в старом доме. Его рука возвращала к жизни каждый объект во всех деталях, в точности воспроизводя расстановку книг на полках, сгиб половичка из фальшивого белого медведя у кровати, расположение моделей самолётов на потолке.
Тёмный и шумный мир Нью-Йорка снова отступил за окно и он успокоился.
Но телефон ещё звонил. Это продолжалось уже битый час. До Джейсона постепенно дошло, что звук раздавался с его телефона, у его ног, среди обломков. Он снял трубку.
— Джейсон, иди домой, — тихо произнёс голос.
Он осторожно положил карандаш.
— Кто это?
— Это папа. Иди домой, сынок.
Теперь он испугался больше, чем когда грабитель грозил перерезать ему горло. Он знал этот голос. Он так долго дорожил им в своих воспоминаниях.
— Прекрати! Кто бы ты ни был, прекрати!
— Джейс…
— Мой отец пропал, когда мне было девять лет. Мы никогда не получали вестей от него. Он мёртв.
— Ты уверен, Джейс?
Никто никогда не звал его Джейс, кроме отца. Один раз он подрался с мальчиком в школе, который так сделал, потому что Джейс было секретным именем, которым называл его отец и никому больше не разрешалось им пользоваться.
— Послушай, — еле слышно произнёс он. — Я не могу. Тот дом купила компания. Теперь там офисы. Я не живу там. И ты тоже.
— Не трудись собирать вещи, Джейс. Здесь есть всё твоё. Просто иди домой.
Его поездка проходила, будто во сне. Грабители не забрали его кошелёк. Нет, в этом сне, который, как втайне и глубоко понимал Джейсон, не был только сном, когда ночь наконец-то забрезжила рассветом, у него были деньги и он купил билет, и сел в амтраковский [24] поезд. Пенн-стэйшн [25] укатился прочь и, с неровными интервалами, громкоговоритель объявлял Ньюарк, Принстон-Джакшен, Трентон и, наконец, Филадельфия, Тридцатая улица. Пока он не думал об этом, пока плыл по течению своего сна или чем бы это ни было, всё шло легко. Джейсон чувствовал себя так, будто с него свалилось огромное бремя.
24
Amtrak — национальная компания железнодорожных пассажирских сообщений.
25
Пенсильванский вокзал (в обиходе Пенн-стейшн) — железнодорожный вокзал в Нью-Йорке.
Местный поезд повёз его по знакомым в прошлом ориентирам. Названия станций походили на литанию: Винневуд, Ардмор, Брин Маур, Роузмонт. Наконец поезд остановился на знакомой платформе. Медленно, трепеща от предвкушения, Джейсон спустился по деревянной лестнице на стоянку, пока вокруг него таял ранний утренний поток школьников и уборщиц. Он остался один, разглядывая холм, на который так часто поднимался, где среди дубов и мимоз стоял тюдоровский домик.
Джейсон забрался на холм, до сих пор не в силах спросить себя, что же он делает или хотя бы подумать, почему перед домом нет никакого знака, гласящего о его переделке в офисы всяческих врачей, адвокатов и риэлторов. Но, несмотря на это, он не стал колебался, когда обнаружил, что среди связки ключей есть и ключ от парадной двери.