Перекрестный галоп
Шрифт:
Похоже, полного расследования еще не проводилось. Однако тот коротенький отрывок содержал информацию, которой не было в статье из «Ньюбери уикли ньюс». Согласно сообщению на веб-сайте «Оксфорд мейл», тело Родерика Уорда прошло официальное опознание, и то, что это он, подтвердила его сестра, некая миссис Стелла Бичер, тоже из Оксфорда.
Возможно, мистер Родерик Уорд действительно отошел в мир иной.
Глава 07
Во вторник вечером, ровно
Три пребывавшие в унынии резидента дома Каури ужинали за кухонным столом, когда вдруг зазвонил телефон. Мать и отчим так и подпрыгнули со своих мест, потом переглянулись.
— Девять вечера, — сказал отчим. — Онвсегда звонит ровно в девять.
Телефон продолжал звонить. Никто из родных, похоже, не стремился снять трубку, поэтому я поднялся и двинулся к телефону.
— Нет! — вскрикнула мать и вскочила. — Я отвечу.
И она пролетела мимо меня и сняла трубку.
— Слушаю, — нервно бросила она. — Да, это миссис Каури.
Я стоял рядом и пытался расслышать, что говорит человек на том конце провода, но он — или она — говорил слишком тихо.
Мать молча слушала с минуту.
— Да. Я понимаю, — наконец сказала она. И повесила трубку. — Сайентифик в Ньюбери, в субботу.
— Должен проиграть? — спросил я.
Она кивнула:
— Да, в стипль-чезе «Дух Игры».
А потом, как зомби, она побрела к столу и тяжело опустилась на стул.
Я поднял трубку и набрал 1471 — то был код, позволяющий определить номер последнего звонившего.
— Прошу прощения, — раздался в трубке безликий женский компьютерный голос, — номер определить не удалось.
Этого следовало ожидать, но попробовать все же стоило. «Интересно, — подумал я, — может ли телефонная компания дать мне этот номер. Нет, они наверняка потребуют объяснений, зачем это он мне понадобился. К тому же вряд ли шантажист звонил со своего телефона или же другого, номер которого можно было проследить».
— А каковы шансы у Сайентифика? — спросил я.
— Очень высоки, — ответила мать. — Он, правда, у нас новичок, но хорошо подготовлен, и эти скачки позволят ему продвинуться в классе. — Она сутулилась. — Нет, это просто нечестно по отношению к лошади! Если я снова отравлю его, это может погубить его навсегда. Скачки будут ассоциироваться у него с болезнью.
— Неужели лошади обладают памятью? — спросил я.
— О да, — ответила она. — Знаешь, многие мои хорошие скакуны показывали дома плохие или очень средние результаты, зато на соревнованиях летели как ветер, потому что им там нравилось. Много лет тому назад у меня был гнедой жеребец по кличке Баттерфилд, так он хорошо выступал только в Сэндауне. — Она улыбнулась этим своим воспоминаниям. — Старина Баттерфилд просто обожал Сэндаун. Я думала, все дело в дорожках с правосторонним движением, но в Кемптоне точно такие же, а там результатов он не показывал. Только Сэндаун, и все тут. Он его помнил.
В глазах матери вспыхнули искорки, и я узнал ее, прежнюю. Она была прекрасным тренером, обожала своих лошадей, а о Баттерфилде говорила как о личности, с искренней любовью и пониманием.
— Но Сайентифик, насколько я понимаю, не является таким же фаворитом, каким был Фармацевт в Челтенхеме на прошлой неделе?
— Нет, — ответила она. — Там будет одна очень хорошая в стипль-чезе лошадь по кличке Соверен. Вероятней всего, он и является фаворитом, но думаю, мы могли бы побить его, особенно если накануне пройдет небольшой дождь. Ну и еще Ньюарк Холл, тоже может бежать вполне прилично. Он из конюшен Ивена, и у него есть все шансы.
— Ивена? — спросил я.
— Ивена Иорка, — ответила она. — Тренирует в деревне. В этом году у него появилось несколько хороших лошадей. Молодые наступают.
Ее тон наталкивал на мысль, что Ивен Йорк куда больше угрожает ее положению ведущего тренера из Лэмбурна, и она не слишком этому рада.
— Так что Сайентифик не является стопроцентным фаворитом? — спросил я.
— Он может выиграть, — ответила мать. — Если только не собьется на перекрестный галоп.
— Перекрестный галоп? — удивился я. — Что это такое?
— Ну это когда лошадь в галопе выдвигает вперед переднюю ногу, противоположную задней, — объяснила она.
— Ясно, — пробормотал я, хотя толком так ничего и не понял. — А Сайентифик этим балуется?
— Иногда. Обычно и галопом, и рысью идет нормально. Но если начинает крестить, то может сам себя поранить, задеть копытом задней ноги по передней. Правда, давно такого не вытворял.
— Ясно, — повторил я. — Так ты считаешь, что, если даже Сайентифик не станет крестить, никто особенно не удивится, если он не выиграет?
— Да, — кивнула она. — Печально, конечно, но особого удивления это не вызовет.
— В таком случае, — начал я, — после звонка от этого нашего друга мы должны сделать все, чтоб Сайентифик не победил. Но сделать это так, чтоб ему впредь вовсе не расхотелось участвовать в скачках, без всяких там картофельных очисток.
— Но как? — она уставилась на меня.
— Можно что-то придумать, способы есть, — сказал я. — Ну, а если он вообще не будет участвовать? Ты просто заявишь, что он болен, захромал, и его снимут с соревнований.
— Но онсказал, что лошадь должна бежать, — мрачно заметила она.
«Что ж, переходим к плану В».
— Ну а что, если его немного перетренировать в четверг или пятницу? Погонять как следует галопом, чтоб никаких сил на субботу не осталось?