Перекрёсток вселенных
Шрифт:
Никитиной стало грустно. Простые слова, которые произносят люди, не задумываясь, ежедневно, обрели пронзительное звучание. Мечта, счастье… всё осталось в прошлом. Она больше не пыталась утирать слёзы. И они спокойно катились в темноту. Женщина смотрела на мерцающий белый свет, который видела перед собой. В нём возникали иллюзии. Ей мерещились давно забытые пейзажи, как миражи. То она видела причудливые белые облака, то морскую пену. Вот ей померещилась позёмка на зимней дороге, заснеженные ели, послышалось, как завывает крепнущая вьюга.
«Твоя плоть умирает, ты замерзаешь…»
Веки
«Давай! Давай, миленький! Покажи мне, куда мы угодили!» — подумала Тана, вцепившись руками в видофон, она принялась вводить команды.
На фоне чёрного неба стоял робот, упёршись в глыбу искорёженного металла. Он бездействовал. Никитина заставила его сдвинуться и «оглядеть» себя. Робот был обезображен, его корпус был сплошь покрыт вмятинами. Переплетения проводов вывалились наружу и волочились следом, как вырванные кишки. Никитина открыла его приоритеты. Оказалось, роботу никак не удавалось преодолеть самого себя. Вместо того, чтобы помочь космонавту, возможно ещё живому, робот через определённые промежутки времени принимался тормошить свои оторванные части, прилаживая к прежним местам. Потом, вновь порывался сблизиться с политом, сквозь завал.
Никитина знала, что первоочередной задачей роботов было достичь новой базы, поэтому ничего удивительного не было в том, что робот решил починить сперва себя, так он был запрограммирован. Никитина ввела команду, запретив роботу восстанавливаться, робот отреагировал.
Теперь она задала программу, чтобы робот продиагностировал себя. Появилось другое изображение. Оказалось, его разорвало на части и он уменьшился втрое. Наконец, подчиняясь командам капитана, робот послушно выполз из обломков, бросив собирать себя, и осветил кромешную тьму. Та картинка, которую приоткрыл своим теперь уже одиноким «глазом» робот-техник, оказалась довольно неприятной. Никитина прокрутила изображение в нескольких проекциях.
Конечно, в глубине души она ещё надеялась, что не всё так скверно. Но разорванные куски искорёженного полита, что торчали повсюду из остроконечных блестящих камней, не вселяли энтузиазма. Обломки повсюду. Они рассыпались мелкими частями по сверкающей ровной поверхности. Вдруг картинка померкла. Вероятно, судя по диаграмме, робот-техник всё ещё отвечал на сигналы, но показывать отказывался.
— Нет… нет, пожалуйста! — попросила Тана, — не смей, только не смей отрубаться!
«Что он должен сделать?»
«Вы ещё тут, пришельцы? Знаете, мне правда жаль… вы, наверное, слишком быстро перемещались и датчики вас не смогли запеленговать, не знаю правда, как можно сбить то, что не имеет плоти, — подумала Тана, перебирая пальцами по светофоду, — и всё же, если виновата я… простите… ведь я не нарочно…»
«Мы можем быть полезны. Мы можем смотреть вместо робота»
«Отлично! — женщина с трудом приподняла голову, — это вы хорошо придумали! Плод вы или не плод моего воображения, хуже уже не будет.»
Из-за притяжения, любые действия приносили мучение. Самые элементарные движения пальцами руки требовали огромного напряжения. Никитина подумала, что сейчас вероятно для неё было бы счастьем достать скафандр! Также она мечтала о глотке воды и об уколе с обезболивающим. Теперь все её желания устремились к запасному скафандру. Она должна была достать его. Возможно, он единственный уцелел, так как находился в прочном контейнере. Чтобы объяснить пришельцам, что она ищет, она мысленно представила предмет в голове. Прошло несколько минут и она услышала ответ.
«Мы нашли. То, что ты хочешь получить. Покажи систему измерения площади»
«Систему измерения? — подумала Тана, её пробило дрожью от волнения, — систему измерения… это сантиметр… вот как он выглядит, смотрите…»
Тут Никитина узрела в центре помещения схему перемещения для робота. Неоновые линии изрисовали тьму. Эту карту она перенесла в программу видофона. Скопировала с точностью до миллиметра. Робот последовал заданной программе и среди обломков обнаружил контейнер со скафандром.
С добычей в клешнях робот вернулся к уцелевшей части полита. Пришлось помучиться со стыковкой. Разобрав часть обшивки, робот внедрился в схему, пытаясь пробраться внутрь. На минуту отсек озарился красным аварийным светом. Таким образом Никитина поняла, что систему можно восстановить.
Робот заблокировал центральный отсек, в котором сейчас пряталась Никитина, чтобы не подвергать его разгерметизации. У космонавта остался небольшой клочок суши в безжизненном океане невесомости. И не оставалось права на ошибку. Когда робот вполз в полит, кислород второго отсека был безвозвратно утерян.
Робот-техник спокойно теперь мог проникать внутрь, его новые размеры позволяли сделать это. Когда он открыл центральный отсек, кислород рассеялся по двум помещениям и его стало вдвое меньше. Никитина сразу это ощутила. Она схватилась за горло, засипев остатками кислорода, обречённо царапая левой рукой по крышке контейнера со скафандром, что притащил робот.
Наконец, Никитина с помощью робота очутилась в скафандре. В целом костюм не пострадал. Никитина задействовала магнитную силу, чтобы разжать клешню робота, которой он сильно сдавил ей тело и высвободилась из захвата.
Никитина с удивлением осознала, что теперь сама стоит на ногах. Но даже в скафандре чувствовалось притяжение. Никитина глянула на систему сканирования. Датчик гравитации зашкаливал. К счастью, прочие параметры, необходимые для жизни, приняли нужный уровень. Космонавт вдохнула полной грудью.
Отдышавшись и согревшись, она просканировала пространство. Красный треугольник показал отсутствие жизни в ближайшем радиусе.
ЧАСТЬ 4 Ракета
Жадно проглотив воду, которая подавалась внутри скафандра, и утолив мучительную жажду, Никитина решила выйти наружу. Из видофона она видела, что полит угодил на твёрдую поверхность. Вероятно, упал на какую-то планету. Открыв люк, она очутилась среди груды металла.