Перелетная птица
Шрифт:
Глава 4
Демонстрация возможностей
Детство и юность Александра, правда, тогда его звали совсем по-другому, прошло в шахтёрском городке, в Казахстане. Что бы сейчас в демократической России ни врали про Советский Союз, в те времена города шахтёров были чистыми, безопасными и удобными, да и снабжались по высшей категории. Очень важно, возможности для развития способностей и талантов детей в этих городах были прекрасными. Скажем, школа, в которой он учился, была великолепно оборудована, а возможностей для внеклассного обучения были просто превосходными. Так мама отвела сына в музыкальную школу, где он обучался по классу фортепиано, а позже уже по самоучителям освоил гитару и ударные. Кроме того Александр вполне самостоятельно записался в кружок авиамоделирования, лелея мечту поступить в лётное училище. Мечту о карьере лётчика зарубила медицинская комиссия при первоначальной постановке на воинский учёт. Выяснилось, что мальчик негоден даже для срочной службы в армии, не то, что стать профессионалом в авиации.
С детства обладая практическим умом, Александр тщательно продумал свою будущую карьеру, и решительно отверг саму мысль о поступлении в творческие ВУЗы: не с его талантами, а главное, не с его связями толкаться в тех узких коридорах. Ленинградский «Холодильник» принял его в свои стройные ряды, о чём Александр потом ни секунды не пожалел. Специальность он выбрал интереснейшую: холодильное оборудование. Дело в том, что при кажущейся несложности этих приборов, имеется широчайший горизонт их совершенствования, развития и приспособления к разным отраслям жизни.
Устраиваться в новом для себя времени Александр решил при помощи именно своей основной специальности, полученной в институте. На ресторанной кухне, куда он заглянул, и был с почётом проведён по всем закоулкам, морозильный шкаф оказался примитивным ледником. Холодильники на кухнях горожан тоже оказались не лучше — всё вариации обычного льда и соли. Между тем, электричество уже появилось, и сеть электрических проводов покрыла деловую и зажиточную часть Англии.
Как раз в респектабельной части Борнмута, а именно в одном квартале от полицейского управления, на соседней улице с местной мэрией (или как её тут именуют), находился лучший в этом городе публичный дом. А в отдельном кабинете заведения, развалясь в удобнейших креслах, отдыхали Александр и Берти.
— Поделись впечатлениями от первого раунда гетеросексуальной любви. — спросил Александр, попивая холодное вино.
— Неожиданно хорошо! — совершенно искренне ответил Берти — Ты был прав, я просто привык бояться женщин, и, сломав этот барьер, я открыл для себя новый мир.
— Это прекрасно. С обретением уверенности в себе ты изменишь и внешнюю часть своей жизни. Влюбишься в хорошую девушку, она ответит тебе взаимностью… Это тоже отдельный, необыкновенно занимательный и трогательный пласт человеческой жизни, жаль, очень короткий. Но я вижу, ты хочешь что-то спросить. Спрашивай.
— Ты так легко, ловко и эффективно пустил в ход оружие. Признаться, я такого не ожидал. И я не заметил никаких душевных терзаний по поводу случившегося. Можешь рассказать, почему так?
Вопрос ожидаемый, причём честный ответ на него был просто невозможен. Ну не излагать же неподготовленному аборигену о том, что за интеллект и социализацию в Алексе Петриче отвечает Александр, а за боевые и криминальные навыки — Шолто Тавиш. Но для ответов на подобные вопросы давно придуманы враньё, полуправда и версии неотличимые от правды.
— Знаешь о конторе Пинкертона в Североамериканских штатах?
Берти кивнул. В американской и европейской прессе часто писали о детективном агентстве Пинкертона, издавались книги и комиксы.
— Конечно же, знаю.
— В штатах много подобных агентств, и я служил в одном из них. Оттуда мое владение оружием. И спокойное отношение к трупам оттуда же. Но это тяжёлая и крайне опасная работа, вот я решил заняться чем-то более мирным, тем более что мой возраст прямо указывает на необходимость покоя. И поиск более доходного дела, если быть откровенным, ведь в любом бизнесе львиная доля прибыли достаётся руководству, а исполнителям падают сущие крохи.
— Понимаю. Почему ты решил мне помогать?
— Потому что ты, пусть и неявно, попросил о помощи. Это первое и главное. Второе, не такое важное: ты можешь быть полезным, и не отказываешься от сотрудничества.
— Чем же я могу быть полезным? Пока ты приносишь пользу мне, причём безвозмездно, а это настораживает.
— В России говорят: «Обжегшись на молоке, дуют на воду». Ты привык к предательству и чудовищному вероломству и потому глядишь на меня с опаской. А я говорю прямо и честно: мне нужны твои профессиональные навыки, знания, ум и наработанные связи. Нужны для честного, взаимовыгодного сотрудничества. Ты знаешь людей, к которым нужно обратиться, чтобы создать заводы для выделки холодильного оборудования. Там, где тебе нужно всего лишь пожать руку и озвучить просьбу, мне придётся тратить большие деньги и околачиваться в приёмных, причём с неясным результатом. Но и я способен дать тебе много. Просто оглянись и оцени, сколько мужчин и женщин, вхожих в те же двери и знакомые с теми людьми, довольствуются третьестепенными должностями. Они ничего не достигли. Более того: они ничего не достигнут потому что, имея великолепные стартовые условия, они сделали неправильную ставку, или не сделали её вообще.
Александр внимательно посмотрел на собеседника, оценивая его реакцию. Реакция была правильной: Берти серьёзен, лицо его отражало работу мысли.
Звякнул колокольчик на двери, в открывшуюся щель сунулись две милых и свежих мордашки:
— Мальчики! Девочки желают пошалить! — раздался звонкий дуэт.
— Придёте через десять минут. — отмахнулся Александр и мельком оглянувшись на закрывшуюся за профессионалками дверь, продолжил:
— То что я тебе говорю сейчас, ты знаешь сам. Уверен, что воспитатели в школе и профессора в университете не однажды и разными словами говорили о том же. Но я добавлю то, чего не говорили они: обществу невыгодно, чтобы все выпускники были успешны и умели строить свои карьеры. Кто-то должен оказаться надёжным исполнителем чьей-то воли, и не просто исполнителем, а убеждённым и волевым проводником этой воли. Именно для того придуманы механизмы психологического слома таких как ты мужчин и женщин: умных, талантливых, волевых, но недостаточно пробивных. После нашего разговора ты сам решишь свою судьбу: останемся ли мы простыми знакомыми, или будем сотрудничать.
— Ты прав: то о чём ты говорил мне известно. И даже твой вывод известен, правда, он не подавался нам в таком кристаллизованном виде. Теперь я понимаю, что мы сами должны были прийти в этой аксиоме… Полагаю, годам к сорока: чтобы было поздно что-то менять.
Берти немного помолчал и добавил:
— Алекс, я сделал свою ставку. Полагаю, что нам действительно следует сотрудничать. Да, я в силу происхождения и семейных связей вхож во многие двери и лично знаком со многими важными людьми, вплоть до младших отпрысков королевского семейства. Обсудим условия сотрудничества?
— Не стоит, Берти. Не время и не место. Лучше расскажи мне кто такой Фицфлаад и почему он так ядовито отзывался об аристократах.
— У Чарли очень талантливый и успешный отец. Человек воистину достойный уважения: он сам сделал себя, своими руками построил целую промышленную империю, за что был посвящён сначала в рыцари, а потом и вовсе получил титул, не говоря о наградах. А вот сын у него… спортсмен. Я не знаю вида спорта, в котором Чарли не был бы чемпионом. Однако всё что сложнее таблицы Пифагора ему недоступно. Уже в младших классах школы он оказался не то чтобы неприкасаемым, а нежелательным что ли. Он почему-то решил, что для нас отталкивает его недостаточно благородное происхождение, но это ерунда. Среди нас довольно много вторых и третьих в линии наследования титула.