Перелетная птица
Шрифт:
На его счастье, женщина повторила ошибку всех кинозлодеев: она вместо стрельбы пустилась в разговоры:
— Проклятый Тавиш! Жаль, что тебя Джо не задушил, ну да я сама тебя застрелю.
Что остаётся делать? Бросок, и нож летит в лицо злобной фурии. И что прекрасно, нож угодил ей в глаз, правда, не острием, а рукояткой. Женщина взвизгнула, уронила револьвер и рефлекторно схватилась за лицо, так что скрутить её оказалось довольно легко. Но вот что любопытно: пока скручивал и связывал ремнём бешено лягающуюся фурию, немало пришлось хвататься её за всякие завлекательные выпуклости. И мужчина
— Шолто Тавиш, что с тобой?
— А что со мной не так?
— Ты же содомит, мужеложец, а тут у тебя на меня встал!
— Был содомит, да весь вышел. — ухмыльнулся мужчина — Значит, это тело зовут Шолто Тавиш?
— Что значит «это тело»? — напряглась женщина.
— Потом объясню. А пока расскажи: кто ещё есть в доме?
— Ты дурак? Посмотри, все здесь, вся шайка, и все кроме нас с тобой мёртвые.
— Это точно, ты не врёшь?
— Ты ничего не помнишь?
— Откуда? Я совсем другой человек, который попал в это тело. Кстати, какие вы тут все свиньи! Вы хоть иногда моетесь? От меня и от тебя смердит как от помойки. Ладно. Если хочешь жить, расскажешь, что тут происходит.
— Точно оставишь жизнь?
— Оставлю, но только если сразу скажешь всю правду. Хоть раз соврёшь, пеняй на себя. Ты всё расскажешь уже только за лёгкую смерть. Ну, говори.
Женщина оглянулась на кучу трупов, что-то для себя решила и заговорила:
— Месяц назад наша шайка захватила конвой, который перевозил деньги, триста тысяч фунтов, денежное довольствие экипажей флота. Доставили всё сюда, здесь мы решили отсидеться. А потом мы с Джо и Расселом решили, что делить деньги на всех глупо, вот и прикончили остальных. Хм… Теперь делить можно на двоих, ты согласен?
Внимательный взгляд выявил простую вещь: проклятая баба что-то утаила, причём скрыла что-то крайне важное.
— Как тебя зовут?
— Кэрол.
— Я тебя предупредил, Кэрол, что мне нужен только честный ответ. Предупреждал?
Женщина насупилась и смотрела зверем.
— Предупреждал. — констатировал мужчина — Теперь терпи.
Кусок тряпки в рот, шнурком перетянул запястье правой руки и пояснил:
— Это чтобы ты слишком быстро не истекла кровью.
И спокойно, неторопливо стал шинковать пальцы жертвы, по кусочку отрезая пальцы по суставам: сначала мизинец, потом безымянный. Когда добрался до среднего, в приглушенном вое, доносящемся из-под кляпа, донеслось что-то похожее на «скажу».
— Только не ори слишком громко. — предупредил мужчина и вынул кляп.
— Бесполезно кричать. Дом находится посреди болота, а здесь только мы живые. — рыдая прохрипела женщина — Эх, жаль я тебя не зарезала, когда была возможность. Побрезговала жрать содомита. Не сама бы съела, собакам бы скормила.
— Твои дела это твои дела, мечтай, пока есть время. Что сказать-то хотела?
— В нашем куше имеются изумруды из Корнуолла, добыча трёх шахт за два месяца.
— Что ещё? У тебя есть ещё восемь пальцев только на руках, подумай, Кэрол. Ещё есть ноги, уши, нос…
— Ладно-ладно. Ещё индийские алмазы, сапфиры и рубины, которые командующий
— Уже лучше. Где всё лежит?
— Там, наверху.
— Сейчас пойдём вместе, и ты, своими руками, достанешь всё.
Ага! Фурия напряглась. Наверняка там настроены какие-то ловушки. Ну что же, будем настороже.
Короткой верёвкой связал ноги, чтобы злобная баба могла передвигаться только мелкими шажками, и пошел следом за ней, держа наготове револьвер и нож. Поднялись в мансарду, женщина отодвинула хитрый запор на стенной панели и, действуя здоровой рукой, стала вынимать оттуда содержимое. Сначала выкинула тяжелый брезентовый мешок с железным горлом.
— Здесь золото. Викторианские соверены.
Следующий мешок был больше:
— Здесь бумажные купюры от одного до тысячи фунтов.
Потом выставила два массивных деревянных ларца, окованных стальными уголками, и открыла их. Солнечные лучи отразились в драгоценных камнях, помрачая сознание. Когда женщина решила, что враг увлёкся, она выхватила из тайника тяжёлый револьвер с коротким стволом, но что-либо сделать не сумела: велодог в руках мужчины ткнулся в её затылок и звонко кашлянул.
Первым делом отнёс труп в подвал, кинул на кучу подельников, а потом занялся насущными делами.
Осмотр тайника дал ещё кое-какие результаты: большую деревянную коробку с документами, несколько револьверов и пара похожих пистолетов, только один совсем маленький, калибром шесть или семь миллиметров, а второй больше, девятимиллиметрового калибра.
— Ага! Вооружусь-ка я. Кольты девятьсот третьего и девятьсот восьмого года стоят того, чтобы ими снарядиться, особенно в этих неспокойных местах.
Пистолеты отправились в карманы. Коробка переместилась на стол, и мужчина стал разбираться, что за документы попали в его руки. На самом деле всё было довольно интересно: куча паспортов и удостоверений личности, надо полагать, жертв уже мёртвой шайки. Пользоваться этими документами в какой-то мере было рискованно: полицейская проверка очень скоро обнаружила бы, что имярек такой-то числится в списках европейцев, пропавших без вести. Хотя… Вот конверт с документами Александра Беньямина Павича, техника сталелитейного завода из Детройта. Детройт это в США. Ага… Паспорт с пиндосским орлом в верху листа был выписан в тысяча девятьсот десятом году. Причём это не книжка, как там, в будущем, а отст среднего формата. Год рождения — 1878… Интересно, какой нынче год на дворе? Судя по нарядам злобной фурии и её подельников — где-то так и есть, десятые годы двадцатого века, ну, насколько мужчина помнил старинную моду. Так… Диплом колледжа, по специальности технология металлургического производства. Пригодится наверняка.
Встал, пошарил по столам и полкам и обнаружил зеркало размером где-то двадцать на тридцать сантиметров, в деревянной рамке и с ручкой. Посмотрелся в зеркало, оттуда смотрел ничем не выдающийся мужчина лет тридцати на вид, нечёсаный, небритый и чумазый.
— А что, по возрасту я подхожу для документов, благо, фотографии нет. Ага, описание: «Предъявитель сего белый мужчина с овальным лицом, прямым носом и серыми глазами». Да, подхожу. Теперь надо посмотреть, есть ли солидная одежда для солидного меня.