Перелетная птица
Шрифт:
— За какой срок мы доберёмся до Питера? — Александр чуть не сказал «Ленинграда».
Волнение проявляется по-разному, в том числе, и в таких оговорках.
— Давайте оценим. Расстояние около пяти с половиной тысяч километров, среднюю скорость вы сможете держать порядка семидесяти километров в час. Поезд у вас лёгкий и весьма устойчивый, так что вы разовьёте скорость вдвое выше обычных пассажирских поездов. Получается около восьмидесяти часов или немного более трех суток. На самом деле, это невиданная доселе скорость, ну, да вам уже привычно бить рекорды. — улыбнулся железнодорожник.
Цистерну с соляркой подогнали быстро: Павичи не успели даже вернуться к своему поезду, а там уже суетилась локомотивная бригада, подключая трубопроводы и дополнительный фильтр. Остальное оборудование не видно: его смонтировали внутри поезда. Провожать таких, как выяснилось, важных гостей, собралось всё городское начальство. Но прощание, по понятным причинам, не затянулось, и коротенький поезд с топливной цистерной в хвосте, отправился в долгий путь.
Поездка выдалась нетрудной: железнодорожники действительно обеспечили зелёный коридор, и даже курьерские поезда уступали путь. На крупных станциях слегка притормаживали, чтобы принять пачку свежей прессы, и мчались дальше.
Из газет стали известны подробности произошедшей трагедии в Царском Селе.
Примерно за неделю накануне тезоименитства по Петербургу стали распространяться слухи о смене Россией политического курса, и развороте на Германию. Французский и английский посланники, озабоченные слухами, явились на приём к царю, но тот заверил, что слухи не имеют под собой никаких оснований. Более того, он обещал разобраться и выяснить, кто, в действительности, является источником провокационных сплетен. Но уверения Николая не успокоили дипломатов: русский император известен своим двуличием, не зря в обществе он носит прозвище Византиец. Было много случаев, когда царь едва ли не лобызал того или иного министра или политика, а тот только вернувшись домой узнавал, что уволен и отлучен от Двора.
На тезоименитство императора собрались многочисленные гости, и празднество протекало по обычному сценарию, но спустя два часа британскому послу телефонировали из посольства о прибытии сверхважной депеши из Лондона. Посол Джордж Бьюкенен, получив разрешение лично от императора, помчался в посольство. Спустя двадцать минут машина посла вернулась, и её пропустили, поскольку решили, что посол возвратился. А машина въехала на площадку перед дворцом, как раз напротив Большого Зала, и в ту же минуту взорвалась. Тех, кто не погиб в момент взрыва, погребли под собой рухнувшая крыша и обломки стен. Выживших среди находившихся в зале не было, потому что взрыв был чрезвычайно мощным. Сапёры оценили мощность заряда в две-три тонны. Автомобиль был буквально доверху наполнен новейшей взрывчаткой под названием TNT или тринитротолуол британского производства. Несколько шашек взрывчатки, не сработавших при подрыве, с маркировкой английского завода нашли разбросанными вокруг. Там же отыскали фрагмент форменной шинели, а в ней — обгорелое, но вполне читаемое удостоверение личности офицера охраны британского посольства Чарльза Карпентера. От автомобиля почти ничего не осталось, но по отдельным сохранившимся обломкам установили, что он действительно из гаража британского посольства.
Задержанный и доставленный в Петропавловскую крепость посол Бьюкенен нёс какую-то чушь, что телефонный звонок, вызвавший его из Царского Села, был ложным, что машину угнали из гаража накануне, что Чарльз Карпентер бесследно пропал третьего дня. Повторной беседы не случилось. Офицер охраны, недавно принятый на службу, при конвоировании посла в камеру, выстрелил ему в голову, а потом покончил с собой. Расследование выяснило, что этот офицер имел связи в среде боевой организации эсеров. Правительство Великобритании, естественно, отреклось от всего: и от покушения, и от посла, и от чего угодно ещё, впрочем, такое поведение в обычае островитян.
В Петербурге и в других городах России вспыхнули беспорядки с погромами домов британских граждан, контор, магазинов, ресторанов и английских клубов. Так, толпа ворвалась в Английский клуб Петербурга, и перебила всех там находящихся, включая персонал и русских посетителей общим числом в четыреста человек.
— Какая-то нелепость. — высказалась Агата — Мы с тобой бывали в Английском клубе. Он конечно большой, но четыреста посетителей… Слишком много.
Александр только кивнул, а про себя подумал, что «лишние» трупы могли притащить из других мест.
Власть, совершенно неожиданно, перешла оставшимся в живых братьям Кирилловичам — они, пребывая в опале, и были отлучены от Двора. Большинство царствующих Домов Европы признали Ивана Константиновича легитимным наследником трона Романовых. Паузу держал только Ганноверский Дом, и в глазах общественности это было подтверждением причастности англичан к массовому убийству в Царском Селе.
Германская империя немедленно предложила России любую мыслимую помощь в деле расследования теракта аналогичные заявления сделали все остальные, и опять англичане держали подозрительную паузу.
В Пензе случилась задержка: дизель-поезд загнали на запасные пути, и в салон-вагон вошли два жандармских офицера: полковник и поручик, похожие друг на друга, явно отец и сын.
— В чём дело, господа? — спросил Александр, вставая из кресла, чтобы поприветствовать посетителей.
— Господин Павич, я имею приказ задержать вас для выяснения некоторых обстоятельств. — заявил полковник.
— Что же, давайте разберёмся в ситуации. — кивнул Александр — Присаживайтесь, господа. Если не секрет, от кого исходит приказ о моём задержании?
— От товарища начальника Охранного отделения, полковника Демченко.
— Ясно. Вот телеграмма за подписью Военного министра о моем вызове. Поясню: генерал Юденич входи в ближний круг Ивана Константинович.
Жандармы напряглись.
— Я имею весомые подозрения, что вас хотят крепко подвести под монастырь. При этапировании в столицу с нами непременно что-то случится, а виноваты будете вы.
— Хм…Такое развитие событий весьма вероятно… — протянул полковник — И что же вы предлагаете?
— Пошлите на запрос какой-нибудь неопределённый ответ, а пока идёт ваша переписка, я успею проскочить в Петербург.
Полковник поднялся, встал и поручик.
— Счастливого пути, Александр Вениаминович.
В Петербург въехали ночью, во время то ли дождя, то ли метели. Уж на этот раз питерский климат постарался показать себя во всей красе: промозглой, стылой, мрачной и бесприютной. А может, наоборот, помог: из-за мокрого снега всё живое попряталось под крыши, в тепло, вот и не попали Александра с Агатой в не вполне дружеские объятия недоброжелателей. Просто сошли на пустой платформе Навальная, рядом с которой их ожидал вызванный телеграммой автомобиль. В машине, кроме водителя, оказался офицер.